найти ее подругу.
Я знаю, что инстинктивно он скажет "нет", потому что он почти такой же невыносимый, как Ривер. Но вполне возможно, что, как только он встретит ее, он будет так же тронут, как и мы оба.
Итак, я отправляю сообщение кому-то, кто не хочет иметь со мной ничего общего.
Один из величайших детективов, которых я когда-либо встречал.
Винсент.
РЕКА
Я просыпаюсь от запаха кофе и опьяняющего аромата ванили.
На мгновение я забываю, где нахожусь, и неузнаваемо высокие сводчатые потолки вызывают у меня панику.
Я подсознательно тянусь за оружием, которого нет, пока реальность не обрушивается на меня.
Скайлар.
Вздрогнув, я сажусь, когда сиреневое одеяло спадает с моих плеч и ложится мне на колени. Я ошарашенно смотрю на него и тру материал между пальцами.
Это одеяло для гнездования.
Какого хрена я делаю под одеялом Скайлар?
Это она надела это на меня?
Мой внутренний Альфа рычит, и мой член превращается в сталь.
Одеяло пахнет чисто Скайлар, насыщенной ванилью, а также тонким оттенком кондиционера для белья.
Я уже много лет не был рядом с одеялом для гнездования, не говоря уже о гнезде, и это просто жестоко.
Если бы она знала, что творится у меня в голове, она бы никогда не положила этот материал рядом со мной.
Осторожно я снимаю с себя одеяло и аккуратно складываю его, кладя на противоположный конец дивана.
Что за блядь.
— Доброе утро, — звучит нежный голос, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть Скайлар, пристально смотрящую на меня из-за кухонной стойки.
У меня пересыхает во рту.
На ней слишком большая белая рубашка, которая спадает с плеч и обнажает шею. Мой взгляд устремляется к ее розовой спаривающейся железе, прежде чем я могу остановить себя, и я прочищаю горло и заставляю свой член успокоиться.
— Привет, — прохрипел я. — Извини, что заснул, я собирался не ложиться…
— О, нет, все в порядке, — быстро говорит она, опуская взгляд и отодвигая белую кружку к краю стойки. — У меня есть кофе, если хочешь. И я оставила в ванной дополнительную зубную щетку, если она тебе понадобится.
Это так чертовски неловко, что мне хочется кричать. Это как на следующее утро, но мы даже не трахались.
Я впиваюсь ногтями в ладони, достаточно сильно, чтобы боль заставила меня замолчать.
Мне не следует быть здесь. Она прекрасно отвлекает, но у меня нет на это времени.
Но все, чего я хочу, это остаться здесь и просыпаться от запаха Скайлар и кофе каждый чертов день.
Это самый отдохнувший день за последние месяцы.
— Да, спасибо, — говорю я, прочищая горло. — Подожди. Ты знаешь, где моя куртка?
Я оставила ее на диване, но ее там больше нет.
Ее лицо становится розовым, а запах усиливается.
Интересно.
— Да, я пролила на нее кофе, когда убирала. Прости, — ровным голосом говорит она, уставившись на кофейную кружку. — Я пыталась промокнуть его полотенцем, но это не помогло. Я отдам ее в химчистку, — быстро добавляет она.
Она, блядь, лжет, и, судя по выражению ее лица, она знает, что я знаю.
Я мог бы поднажать. Я действительно мог, потому что теперь я хочу знать, что, черт , случилось с моей курткой.
— В этом нет необходимости, — говорю я вместо этого, вставая. Я уверен, что выгляжу ужасно: мои волосы растрепаны, а рубашка помята, но ее аромат становится сладковатее, когда я приближаюсь к ней. — Я просто воспользуюсь твоей ванной, а потом посмотрю, где, черт возьми, Лэндон.
Она кивает, по-прежнему избегая встречаться со мной взглядом. — Хорошо, — говорит она. — В любом случае, у меня работа примерно через час.
Я приподнимаю бровь и подхожу к ней ближе. — Ты не будешь работать, — спокойно говорю я. — У тебя сотрясение мозга.
Ее лицо вспыхивает, но она по-прежнему не смотрит на меня. Вместо этого она хватает одну из кофейных кружек со стойки и осторожно дует на нее. — Я в курсе, — бормочет она, баюкая чашку. — Но мне нужно открыть кафе.
Мне хочется придушить ее — она такая же упрямая, какой была вчера. Я подношу вторую чашку кофе к губам, глядя на нее сверху вниз. — Если ты будешь вести себя безрассудно, то снова окажешься в больнице. Тебе нужно беречь себя.
Наконец, она встречается со мной взглядом. Она смотрит на меня сверху вниз и изо всех сил старается выглядеть суровой, несмотря на увеличившиеся зрачки.
Она возбуждена.
Я дерьмово выгляжу и говорю как мудак, но каким-то образом я все еще привлекаю ее?
У меня кружится голова.
— Потому что ты воплощение заботы о себе, — говорит она вместо этого, высовывая розовый язычок, чтобы облизать губы. — Мистер “Я буду спать, когда умру”.
Я бушую внутри.
Ее безопасность — не твоя забота, пытаюсь напомнить я себе.
Но мой внутренний Альфа, собственнический и расстроенный, наконец-то вырвался наружу.
И если я никогда больше не увижу ее после сегодняшнего, мне нужно знать, что она сама о себе заботится.
— Тебе просто все равно, что с тобой происходит? — Огрызаюсь я, ставя свою кружку обратно на столешницу сильнее, чем необходимо. — Разве ты не пытаешься найти свою подругу? Или ты слишком поглощена жалостью к себе?
Чайник, познакомься с чайником1, думаю я про себя, уже проклиная свой выбор слов.
Ее рот приоткрывается, и ее аромат становится кислым. Ваниль исчезла; ее заменил терпкий лимон. Хотя он все еще чертовски аппетитный.
Ее гнев возбуждает меня, несмотря на мое собственное разочарование по отношению к ней.
— Знаешь что? Черт возьми. Ты, — тихо говорит она, выглядя сбитой с толку. — Вчера вы практически рассмеялись мне в лицо, когда я попросила вас о помощи. И я даже не знаю, почему ты все еще здесь. Убирайся из моего дома, детектив. Ты ничего обо мне не знаешь. Я сама свяжусь с Лэндоном по поводу моей машины.
Прежде чем я успеваю ответить, она выходит из открытой кухни и сворачивает в коридор.
Черт.
Я прикладываю руку ко лбу, ожидая приступа мигрени. Затем хватаю телефон и звоню Лэндону.
— Ты где, придурок? — Рявкаю я в трубку.
— И тебе доброго утра, — ровно говорит он. — Ты хорошо провел вечер?
Я слышу звук льющейся воды в душе и вздыхаю. — Конечно. Как далеко ты от дома?
— Ну, учитывая тот факт, что сейчас семь утра, а ты до сих пор так и не связался со мной, я бы сказал, что прошло больше добрых двух часов.
Я, блядь, ненавижу его.
Я не могу уйти, пока он не вернет машину Скайлар,
