— О да, она и решила. Она действительно решила.
Минуту мы сидим молча, а потом оба начинаем тихо смеяться.
— Я был таким идиотом, — признается он.
— Да, ну, когда дело доходит до противоположного пола, трудно не терять головы. Но, может быть, это только для меня.
Он кивает, делает еще один глоток апельсинового сока. Жестко смотрит на меня.
— Я много думал о Такере, — говорит Джеффри, это застает меня врасплох. — Это нечестно по отношению к нему, ну, то, что случилось. Я отложил деньги. Их будет не много. Но... Я, вообще-то надеялся, что ты отдашь ему их, как только я соберу всю сумму.
Я не совсем понимаю.
— Джеффри, я...
— Они должны помочь купить новую машину, или внести первоначальный платеж. Новый трейлер, седло, посадить деревья на своей земле. — Он пожимает плечами. — Я не знаю, что ему нужно. Я просто хочу дать ему что-нибудь. Чтобы компенсировать то, что я сделал.
— Ладно, — говорю я, хотя не знаю, будет ли это работать со мной, смогу ли я быть той, кто отдаст ему деньги. Наша встреча прошлым вечером прошла не совсем гладко. «Но Такер имеет право злиться на меня», — напоминаю я себе. И я даже не извинилась за то, что сделала. Я не попыталась сделать все правильно. — Я думаю, что это отличная идея, — говорю я Джеффри.
— Спасибо, — отвечает он, и я вижу в его глазах, что он знает, этого недостаточно, учитывая все то, что он отнял у Такера, все то, что мы отняли, но он старается загладить свою вину.
Может быть, в конце концов, у моего брата все будет хорошо.
После завтрака я возвращаюсь в Стэнфорд, сытая и задумчивая. Я собираюсь хорошо и расслабленно провести день, может, вздремну, начну писать то, что откладывала всю неделю. Но я сталкиваюсь с Эми, когда прохожу мимо гостиной в «Робл», и она тянет меня сыграть партию в «Настольный хоккей». Она рассказывает о том, что администрация боится распространения мононуклеоза5 во всем кампусе, поэтому отменила «Полнолуние» на квадрациклах, в котором студенты встречаются около полуночи в ночь полной луны и целуются друг с другом, в то время как местная группа играет романтическую музыку, в основном, ритуализированную и в связи с этим социально-приемлемую.
— Я не понимаю, как они могут нас остановить, — говорит она. — Я имею в виду, полнолуние все равно наступит, квадрациклы тоже никуда не денутся, и у нас все еще будут губы.
Я киваю и соответственно жалуюсь на то, как это несправедливо, хотя мне плевать. Я все еще думаю о разговоре за завтраком: о Джеффри с его новым мнением, новой влюбленностью, и новым видением.
— Ну, я думаю, это немного отталкивающе, — говорит Эми. — А ты так не считаешь?
— Да.
— Он же намного старше ее.
Я понятия не имею, о чем она говорит.
— Подожди, кто старше?
— Ты знаешь. Парень, с которым встречается Анжела.
Я смотрю на нее. До меня начинает доходить смысл сказанного.
— Что? Какой парень?
— Я не могу вспомнить его имя, но он, безусловно, старше. Выпускник, наверное. Боже, как же его зовут, о, знаю! — Эми брезгливо усмехается. — Клянусь, мой мозг настолько переполнен случайными фактами моего экзамена по философии, который будет в понедельник, что он не может удерживать никакую дополнительную информацию. Нет, серьезно, оно прямо вертится на языке.
Я сразу же чувствую себя виноватой в том, что не позвонила Анжеле прошлым вечером после того, как отец сказал мне приглядывать за ней. Голова идет кругом. Почему Пен пришел сюда? Чего он хочет?
Что произошло с «мы просто друзья, и мы знаем, что не можем быть вместе», «это временно» и всем прочим бредом, который он нес Анжеле этим летом? Я знаю, что я, вероятно, не должна вмешиваться в любовь Анжелы, не опять, но все это очень плохо. Пен заявил, что он не на стороне зла, но я сама убедилась, что и не на стороне добра. Анжела заслуживает чего-то лучшего. Я всегда так думала.
— Пирс! — Эми, с облегчением, выскакивает наружу. — Вот оно.
Постойте.
— Пирс? Думаешь, он встречается с Анжелой?
— Это тот самый парень, — утверждает она. — Тот, что тогда помог мне с лодыжкой. Он ведь выпускник, верно?
Я не верю в это. Анжела полностью поглощена своим предназначением, кажется, даже больше чем обычно. Не для этого она взяла тайм-аут, чтобы возиться с каким-то случайным парнем. Я думаю, здесь что-то не так. Что-то странное происходит.
— Почему ты думаешь, что Анжела встречается с Пирсом? — допрашиваю я Эми.
— Ну, потому что она уходила почти каждую ночь. И две ночи на этой неделе она не спала в своей комнате, и Робин видела ее утром, выходившей из его комнаты, — поясняет Эми. — Ее волосы были спутаны. На ней не было туфель. А одежда, на ней была та же, что и прошлым вечером.
Моя голова кружится еще сильнее. Это как пятибалльный ураган у меня в голове.
— Пирс же врач кампуса, — говорю я через минуту. — Может быть, Анжела неважно себя чувствовала.
— О-о, — говорит Эми. — Я об этом не подумала. Она выглядела совершенно уставшей в последнее время. — Она пожимает плечами. — Я думаю, что она могла бы быть больна.
— Видишь, давайте не будем делать поспешных выводов. Этому может быть и другое объяснение, — говорю я, но думаю, что Эми не купилась на это.
Я и сама не купилась. Анжела не больна. Я знаю это лучше, чем кто-либо еще.
Ангелы не болеют.
— Чем ты так расстроена? — позже спрашивает Кристиан, когда я рассказываю ему о ситуации с Анжелой. Мы сидим в «СоХо» (Кафе Стэнфорда) и пьем кофе, это наш обычная субботняя традиция. — Что, Анжеле запрещено с кем-то встречаться?
Как бы мне хотелось рассказать ему о Пене.
— Я думаю, что это хорошо, если Анжела начнет встречаться с кем-то, — говорит Кристиан. — Может, это поможет ей немного выбраться из собственных мыслей.
Я делаю глоток своего «Латте».
— Это совсем не похоже на нее, вот и все. Она ведет себя странно последние несколько недель, но этот парень, она осталась там на всю ночь — это на нее не похоже.
А что, если похоже. Именно так и было в Италии. Когда она сошлась с Пеном и начала часто сбегать по ночам, возвращаясь домой к бабушке утром, пока никто не проснулся.
— Анжела раньше встречалась с парнями в Джексоне, — напоминает мне Кристиан.
Я отрицательно качаю головой.
— Не часто. Иногда она ходила на вечеринки. На выпускной вечер. Но она говорила, что никогда даже не целовалась. Она считала мальчиков пустой тратой времени и энергии.
Черные брови Кристиана хмурятся, и я чувствую, как в воспоминаниях он возвращается на ту вечеринку в восьмом классе, когда они играли в бутылочку, и они с Анжела вышли на заднее крыльцо и поцеловались. Затем наши глаза встречаются, и он краснеет, когда понимает, что я знаю, о чем он вспоминает.
