— Рабам, да ещё и непокорным, почти ничего не говорят. Но я умею слушать, — оптимизма у карианца было еще меньше, чем у печи крематория, — Но я думаю — твоя Пара является костью в горле одной стерве… Молодая, амбициозная… Не стесняется в средствах. Пришла к власти в своей части владений буквально по трупам. Причиной для пыток и смерти может быть что угодно — непочтительный взгляд, неосторожное слово, донос, неприязнь, плохое настроение, недовольство своей внешностью после ночных оргий… По сравнению с ней матриарх — образец справедливости и милосердия.
— Сравнение явно не в пользу Лейвеллин, — пришлось согласиться мне.
— Вот поэтому матриарх сейчас и показывает характер. Репрессии, допросы, публичные пытки и казни. У мати есть все шансы подавить тщательно подготовленный мятеж. Твоя болезнь — очень кстати. Иначе — тебя бы обязали принимать участие во всх этих мероприятиях.
Меня передернуло от возникшей в воображении картинки. Нет, я убивала сама, и пытались убить меня. Но! Это было в бою. А вот так… глумиться над беззащитными… и пусть они поддерживают мятеж… но… ну не могу я! Живот снова начало мелко подёргивать тянущей болью.
— Ууууууу…. так не пойдет! — Аграф перенес меня на диван и уложив на спину, положил руку на низ живота, — Пора уже обрастать моральной броней… иначе мы ребенка задергаем.
Боль нехотя отступала.
— Нэр Аграф, спасибо вам за всё, — поблагодарила я карианца от всей души.
— Не надо слов, девочка. Жизнь даст тебе много поводов для того, чтобы благодарить или презирать. И прежде всего, прежде чем сбегать, судить кого-то, или напротив — слепо доверять, абстрагируйся и посмотри на всё со стороны. Многое окажется не таким, каким ты его предвзято считала… Я ведь тоже мог заявить — "Не буду помогать этой твари и её Паре! Я весь такой гордый…" Итогом бы было, как минимум — пять смертей. Меня всегда удивляло стремление многих особей, особенно женщин, к некоей псевдо-свободе. Рвутся они из "плена" семьи, влюблённого мужчины… ну, вырвались! А что потом? А потом, жизнь — совсем не сказка… и вот находят этих — свободолюбивых… в канавах, а если сильно повезет — в рабских бараках и публичных домах…
Обдумав, я согласилась — во многом этот карианец был прав… а во многом — потому, что никогда и никто не бывает прав во всем!
— … потому, девочка, ты будешь вести себя безупречно… на людях. А наедине… не отшатывайся от мати с гримассой отвращения — это даже не влюблённому неприятно, а просто попроси её не домогаться. Она — очень умная и логичная. Скорее всего — она на некоторое время оставит тебя в покое. Не считая таких мелочей, как поцелуи и объятия.
И снова я вынуждена была признать его правоту.
— Чем сейчас хочешь заняться? — поинтересовался Аграф.
— Уже даже и не знаю! Но просто сидеть, как пень — нет никакого желания.
— Хочешь, свяжись с Лейвеллин и попроси разрешения сходить в лабораторию по выращиванию гасси… У тебя же была такая?
— Была… — сердце снова, как в день похищения, обожгло болью. Моя любимая "гидрочка" Ася! Такая самоотверженная! Выжила ли она после прямого попадания в неё плазменника пиратов?! — Да. Это хорошая идея. Сейчас…
Было стыдно отрывать Лейвеллин от действительно важных государственных дел. Хоть и на пару минут.
Но матриарх была почему-то рада даже такой моей странной инициативе.
Получив разрешение, мы не торопясь вышли из комнат. У дверей к нам присоединился целый отряд стражей, возглавляемый поджарой, седой женщиной. Причём мужчин среди них не было вообще!
— Куда мы направляемся, манит? — по-военному склонив голову в коротком поклоне, уточнила дама, — Разрешите представиться — я начальник вашей охраны — Загиса.
— В лабораторию по выращиванию гасси, — ответила я.
Если даму и удивила цель моей "прогулки", то она этого никак не показала. А вот одна из охранниц вздрогнула всем телом и её симпатичное лицо передёрнуло от гримассы отвращения. За что девушка заслужила многообещающий взгляд своего командира.
На Аграфа не обращали совершенно никакого внимания. Словно его и не было в помине.
Без лишних разговоров мы потопали в неизвестном мне направлении.
После получаса блуждания по запутанным коридорам, нескольким спускам и неожиданным поворотам, вышли в гигантский тоннель. Который, минуя безупречно организованные блокпосты, привел нашу группу к титаническим дверям.
Часть отряда осталась снаружи. Внутрь вошли только я, Аграф, Загиса и две охранницы.
Встретившие нас сотрудницы, не говоря ни слова, провели по обманчиво-хрупкому, словно отлитому из хрусталя, коридору, в полутёмную комнату, у дальней стены которой угадывался исходящий теплом водоём. Нас усадили в удобные кресла.
— Прошу вас, манит, располагайтесь, — Вдруг заговорила одна из сотрудниц, — Допущенные к вам образцы отлично вышколены. Но всё ещё реагируют на всплески эмоций и на энергичные жесты. Причинить вам вред они не смогут.
И растворилась в теплой, пахнущей водорослями и йодом, полутьме.
Некоторе время ничего не происходило. Н, вскоре, я почувствовала — мы уже не одни.
Постепенно засветились огоньки у нас за спиной. И мы увидели "гидрочек" во всей красе. Они были мельче и изящнее моей Аси. Двигаясь плавно и грациозно, не нарушая некую границу. Как вдруг, отпрянули к бортику бассейна, обеспокоенно и испуганно шурша. А перед нами встала на хвост точная копия Аси! Распахнув купол почти неразличимых щупалец, она предупредила:
— Ссссссааахххх…
Передо мной мгновенно выросли фигуры Аграфа и телохранительниц, а перед ними — мыльным пузырём бликовало силовое поле.
— Внимание! Опасность для объекта номер два! Нейтрализовать угрозу! — раздался в комнате механический голос.
И тут меня торкнуло:
— Нет! Не смейте убивать гасси!
— Госпожа уверена? — первым отреагировал карианец.
— Да! Она так похожа на мою Асю! — я не выдержала и всхлипнула.
— Манит говорит о той гасси, которую ей подарила матриарх? — ого, оказывается сбоку и сзади меня окружают работники лаборатории.
— Да. Пропустите меня, — Загиса и её подчинённые нехотя повиновались.
— Если вам это поможет — эта гасси — из одного помёта с вашей, — зачем-то сказала всё та же сотрудница, — Она быстро стареет в одиночестве и без привязки к носителю. Всё её гнездо разобрали. А её — не берут. Слишком своевольна. Но с идеальной родословной. И она не причинит вам вреда и боли! Я уверена!
Я шагнула к "гидрочке":
— Ты такая красивая. Как твоя сестренка… хочешь пойти со мной?
"Гидрочка" "раздумывала" долю секунды. Потом — смазанное движение — и она обвивает мою щиколотку.
Аграф и сотрудники лаборатории перевели дыхание.
— А вы покажете нам их гнезда… или что там у них? — ко мне разом вернулся оптимизм и хорошее настроение. И причиной этому — гладкое тело совершенного убийцы, трепетно-нежно обвивающее мою ножку.
Вот только после этого у нас началась полноценная экскурсия!
Забыв о времени, мы облазили всю лабораторию. Рассмотрели все стадии выращивания "гидрочек". Давно мне не было настолько интересно.
Мы как раз разговаривали с завлабом — Тайкел, как вдруг все опустились на колени, склоняя головы. А меня со спины обхватили сильные руки Лейвеллин:
— Я вижу — тебе понравилось в лаборатории? — руки матриарха притянули меня к ней. А горячие губы уже прокладывали дорожку от ушка к ключице:
— Я соскучилась… — шептала Лейвеллин.
Окружающие, по-моему, даже не дышали.
Только "сестричка" Аси ворчливо шипела.
— Не бойся, моя девочка. Гасси не нападёт на меня. Она чувствует — как сильно я тебя люблю и хочу!
Не знаю, как остальные, а я от этих слов, произнесённых прилюдно, побагровела до состояния перезрелого помидора.
Действительно. "Гидрочка" только предупреждающе шипела.
Я растерялась.
"Что делать?" — ответа у меня не было.
