Оттолкнуть от себя матриарха я не могу. И тому подтверждение суровый, предупреждающий взгляд Аграфа. Но и соглашаться на противоестественные отношения, и прилюдно принимать ласки от ЖЕНЩИНЫ..! Это совсем перебор для меня.
Помучившись, и закусив до крови губу, решила всё же не мешать Лейвеллин ласкать меня.
Отстранённо услышала торопливый шепот:
— Ах, какая страстная Пара у мати Лейвеллин.
— … Она еле сдерживается от стонов, от одного только прикосновения матриарха…
— Матриарх ещё никогда не выглядела такой счастливой…
— Идём, милая, — руки Лейвеллин жадно блуждали по моему телу, — Не стоит никому видеть нашу любовь…
Повиновалась, представляя как ударю Лейвеллин… или руку сломаю… или…
"Да ничего я ей сделать не смогу! Максимум — пощёчина! Как противно…!" — меня трясло от холода, а в пищеводе мерзко плескалась кислота…
— Госпожа, простите раба за своеволие… — карианец встал перед нами на колени, — Манит плохо. Позволите её отнести?
— Да! Бери и неси! Живее!
К нас скользнула старшая охранница матриарха:
— Госпожа, может быть я понесу? Доверять манит непокорному рабу…
— Молчать! Он карианец! Его прикосновения лечат мою Пару и её малышку! Лекаря! В мои покои! Немедленно! — Лейвеллин рычала от бешенства.
А я воспринимала всё сквозь странную призму. Равнодушие объединилось с отчаянным желанием — чтобы всё, что со мной происходит — оказалось сном, кошмаром. Который скоро пройдет. И я снова буду дома… на Земле…
Ага! Размечталась!
Уже после визита целителя и восстанавливающего сеанса Аграфа, уходя от ненавистной действительности в "царство Морфея", запомнила выражение отчаянной боли и безысходности в прекрасных глазах Лейвеллин.
И её горький шепот:
— Что же нам делать, девочка моя!? Ты смысл моей жизни… Единственная, ради которой я хотела бы жить и бороться! Что за злой Рок сделал нас Парой?! Мне и тебе на погибель! Я не могу отпустить тебя. Но и насильно держать — тоже не могу! А ты, из-за врождённых предрассудков никогда не примешь меня… Строгая моя девочка, знала бы ты, как я тебя люблю! Как сердце разрывается от боли, видя твоё отвращение! Как душу рвут демоны Преисподней! Я шагну за тобой в открытый Космос без скафандра. Перенесу любое унижение. Только, чтобы ты хоть раз позволила мне коснуться твоих губ… увидеть на твоём лице не отвращение, а нежную улыбку. Хочу, мучительно хочу хоть раз заставить тебя испытать со мной оргазм… со мной, а не с этитми тупыми, самовлюблёнными самцами!
Ну и как мне к ней относиться?!
Так, как хочет она — я не смогу. А по-другому — она не может! Замкнутый круг, из которого для нас с ней нет выхода.
Потянулись долгие дни моего "золотого плена".
Я послушно изображала Пару матриарха. Позволяя её на "людях" оказывать знаки внимания мне. Но кроме Аграфа и Лейвеллин никто не догадывался — как мне было отвратительно-неприятно. Некую мою подавленность и "тормознутость" все объясняли тяжело протекающей беременностью и необходимостью терпеть рядом с собой "омерзительного самца".
Я надеялась, что Лейвеллин хоть немного угомониться в своих чувствах. Может быть так бы и произошло — не будь она лидером.
Но… увы… Не наш случай!
Каждая ночь превращалась в настоящую пытку для нас троих. Потому, что карианец очень ответственно подошел к своему невольному энергетическому "донорству". И стал считать меня своей то ли дочкой, то ли племянницей. Родственницей — так уж точно. Он мешал Лейвеллин… но она стоически терпела его присутствие. Потому, что я наотрез отказывалась оставаться с ней наедине.
Ну а вы бы не отказались? Если даже зная о том, что мне стыдно и неприятно, матриарх не оставляла надежд на улучшение наших отношений до стадии "супружеских".
В один из вечеров она, пользуясь тем, что Аграф вышел в ванную, договорилась до того, что просто умоляла меня рассмотреть возможность потерпеть пока она будет заниматься со мной сексом!
Вышедший из ванной комнаты карианец застал совершенно дикую, с моей точки зрения, сцену — "догони и овладей Элеонорой".
— Никогда…! Вы слышите — никогда… я на такое не пойду..! — уворчиваясь от матриарха верещала я, — Я — нормальная… женщина…! Ненавижу… ваш мир… Довольно уже того… что я терплю поцелуи и позволяю меня лапать… прилюдно… Скажите всем… что я сдохла! А меня… просто отправьте… с планеты…
— Довольно! — карианец ловко сгрёб меня в охапку, — Тихо, девчонка! — Аграф встряхнул меня, держа за плечи, — И вы, мати, тоже успокойтесь! Скоро весь дворец будет в курсе вашей ссоры!
Поняв, что мы уже можем адекватно воспринимать информацию, продолжил:
— Только что просканировал территорию… установлена прослушка совершенно нового типа. И я её уже заблокировал. Но вам лучше завтра, мати, намекнуть на ссору с Парой. А для этого — запытать просто так нескольких своих недругов… Ведь у вас есть такие? — Лейвеллин кивнула головой, — Отдайте немедленно приказ арестовать самых пакостных и уморите их пытками. Объясните это тем, что ваша пара стала неадекватной, скандальной, капризной и требовательной! Требует ТАКОЕ… не говорите — что именно… просто бросьте именно эту фразу. Сетуйте, что она начала вас шантажировать. Требует выполнение всех её прихотей. Стала жадна до дорогих подарков. Да-да, девочка, будешь у нас крыстной дрянью! Всё это настолько в стиле вашего менталитета, что ваши позиции в народе усилятся. Народу льстит то, что даже у всесильного матриарха личная жизнь стала Адом… из-за неуравновешенной, беременной Пары…
Лейвеллин думала мгновенье — вот что значит — профессионал!
— Да. Ты прав. — Тонкие пальцы забегали по клавиатуре, — Я отдала приказ об аресте наиболее наглых моих оппонентов. Надо идти в казематы… Скоро придут с докладом.
И, бесстыдно воспользовавшись моментом, обняла меня, жадно целуя и совершенно не стесняясь карианца.
Стук в дверь… Краем глаза вижу — панель загорелась зелёным. Входит охрана и офицер-дознаватель.
И все они, не дыша, наблюдают как матриарх углубляет поцелуй, жадно шаря по моей попе руками…
Блинский блин! И ведь не оттолкнёшь! Мамочки, ну где же я ТАК нагрешила?! Или оттолкнуть?!
Подумав, вывернулась из рук матриарха, возмущённо сопя.
А Лейвеллин резко повернулась к вошедшим:
— Привезли?
— Да, мати! — дознаватель опустилась на колено, — Все они оказали яростное сопротивление. Для устрашения, я позволила выпустить гасси. Семьи Сагат больше нет.
— Хорошая служба! — матриарх подплыла к дознавателю и погладила её по волосам, — Тебя ждет повышение… — рука Лейвеллин, взлохматив волосы девушки, опустилась на шею и дальше… грубо сжав её грудь сквозь мундир. — Все в допросную!
Охренеть! Глаза дознавателя затягивало пеленой желания!
Когда мы с Аграфом остались наедине, я поинтересовалась — а что это было?
Рассмеявшись, карианец пояснил:
— Лейвеллин всем показала, что у вас семейная ссора. И она хочет "спустить пар" в пыточной и с дознавателем… которая, кстати, очень на тебя похожа… ну, и заодно, чтобы тебя "наказать" побольнее!
— Ого! Как тут всё запущено… — я наконец-то могла свободно вздохнуть, — А… разве Лейвеллин может с другими..? Мы же — Пара?
— Да, вы — Пара, — усмехнулся Аграф, — Но есть наркотики, стимуляторы… волновые воздействия. Её никто не осудит. Она оторвётся по полной… И на некоторое время не будет тебя домогаться. Или ты ревнуешь? — лукаво прищурился мужчина.
— Вот ещё… — хотела было возмутиться я, как вдруг поймала себя на том, что ревность присутствует. Даже не совсем ревность… некое собственническое чувство…
— Какие же вы, женщины, собственницы! — Аграф уже откровенно смеялся, — И вроде бы — не нужна матриарх… однако — другим не отдам?
— Ага. Мужчины нам в этом тоже не уступят! — разозлилась я.
— А ты пойди и устрой скандал, — посоветовал карианец, — Общество будет в восторге. Лейвеллин — просто счастлива. Ты — покричишь, можешь даже кому-нибудь личико отрихтовать… и тоже полегче станет…
