Какое-то время Лиам кожей чувствовал пульс Кейны, вслушивался в него. Еще раз подумал о том, чтобы передать курирование доку.
Подумал – завтра. И принялся раздеваться.
Глава 14. Новый дом
(Zayde Wolf – Will I Fall)
Кейна.
Эта квартира вернула мне меня. Частично.
Да, я могла выбрать что-то лучше, просторнее – и дом, и даже отдельно стоящую на тридцати акрах земли виллу (каталог изобиловал вариантами), но, увидев ее, я не раздумывая вернулась в Нордейл.
Второй этаж, всего две просторные комнаты, кухня и балкон – мне пространства хватило. А подкупил именно внутренний дворик, куда можно было попасть через арку. Старые потертые каменные плиты, вьюн на стенах, игра солнечных лучей, хитросплетение теней. Двор этот жил отдельной жизнью, какой-то мистической и уютной, и из-за постоянно опадающих на землю листьев казалось, здесь царит осень. Пройдя под арку впервые, я застыла, залюбовалась и ощутила – это место вылечит меня. Это дом. Новый, с чистого листа, пусть пока еще непривычный, но уже мой.
Через час мне выдали ключи.
И понеслась череда ничем не примечательных на первый взгляд дней, в которых я постоянно выбиралась на прогулки. Сначала короткие, после длиннее. Рассматривала свою новую улицу, подмечала нужные и полезные места – булочные, кофейни, продуктовые магазины, изучала лавочки и их ассортимент. Приобрела себе набор посуды, полотенец, гигиенических принадлежностей – всего помаленьку. Покупала в киосках газеты, складывала на тумбу в прихожей – работу буду искать позже. Сложно быть хорошим специалистом, когда у тебя часто двоит зрение, когда то и дело случаются приступы – то нападает удушье, то вдруг учащается сердцебиение, налетает вихрем паника. В одиночку перенести такое можно, а в коллективе начнутся вопросы, ненужные беспокойства и подозрения. Позже. Когда энергия Лиама во мне успокоится, отыщет свое законное место, когда уляжется внутренний шторм, тогда настанет черед газет. Деньги есть, их хватит на те самые три-шесть месяцев, во время которых мне были обещаны недомогания.
Место действительно лечило. Замершим временем, когда я вечерами стояла на балконе, смотрела на вползшие почти до самой крыши лозы вьюна, запахом спокойствия, беззаботности. Вытеснялось старое, постепенно замещалось новым. Я полюбила и маленькую новую спальню, и светлую кухню, радовалась тому, что медленно, но верно, налаживается мой разбитый мир.
Беспокоили только сны, в которых я всегда видела чужую планету, иную реальность. Темную, наполненную странными звуками и органическими соединениями-переплетениями, как тоннелями. Что-то чавкало, булькало, рождалось, росло, выходило из коконов наружу. Сны эти меня пугали и повторялись с завидным постоянством – купленное в аптеке снотворное не помогало. Мир, который я наблюдала ночами, стонал и умирал. Не рвался в апокалипсисе быстро, как бывает в случае войны, ядерной атаки или столкновения с метеоритом, но угасал медленно, неохотно и не по своей воле. Проносились ночами под моими веками тени быстрых, неуловимых и незнакомых существ; перекликались между собой чужие нейронные связи – каждая секунда, проведенная в снах, меня пугала.
«Что это?» – спрашивала я себя по утрам. Побочный эффект слияния с Комиссионером, последствия стресса, кошмаров, испытанных на СЕ?
«Пройдет», – твердила я себе без уверенности.
И знала, спроси меня о них доктор из «Санатория», я бы никогда не призналась бы ему, что вижу такие.
Наверное, все могло пойти хорошо.
Еще сотня чашек чая на балконе, столько же рассветов и закатов, постепенно растаявшие симптомы связи с Лиамом… Мне обязательно попалось бы нужное объявление, понравился бы выбранный офис и коллектив, встретился бы, наверное, хороший парень… Но все изменилось тем вечером, когда, возвращаясь с очередной прогулки, я увидела, что под сводом моей арки пьют пиво парни.
(Joel Nielsen – Internal conflict)
Мне стоило просто дождаться их ухода. Посидеть в кафе, посерфить в интернет-баре, попросить меня кого-нибудь проводить, в конце концов. Но я решила, что парни – просто мелкая безобидная шпана, что пронесет, что ничего плохого не случится.
Случилось.
– Девушка… Девушка! – окрик в спину, не успела я миновать компанию из трех человек.
А во мне булькнула тьма – ну уж нет, достаточно страданий, мудаков, неудачных поворотов судьбы.
– Задержись, девушка…
Чего им не хватило? Я неброская, сегодня вообще серая, одетая в черные спортивные штаны и стального цвета кофту, без макияжа, без каблуков. Мне просто нужен мой балкон, мой закипающий чайник, мой тихий вечер. А не это.
Никто не заберет у меня мою новую жизнь, никто не испортит ее.
Злость по нарастающей, будто во мне включили чайник.
– Некогда. – Мой скрежет зубов перемешался с желанием выпустить наружу несуществующие когти.
– Выпей с нами. Что, гордая?
– Гордая.
– Стой, ты…
– Идите на хер!
Я никогда не ответила бы так раньше, но что-то случилось с той Кейной, которая вышла с СЕ, что-то неконтролируемое, неуправляемое. Очень дикое. И любая фраза, любая реакция – как впрыснутый в опасное химическое соединение катализатор.
– Боб, держи ее!
А дальше все завертелось. Топот подошв за спиной, кто-то дернул меня за плечо – я развернулась, планируя ударить наотмашь. Кулаком, рюкзаком, ногтями – я сделалась нетерпимой к боли. К ненужной и бесполезной. И даже оцарапала чью-то щеку. После меня схватили за локоть, притянули к чужой роже, цедящей что-то о том, что «не надо быть такой борзой»; выщелкнулось сбоку лезвие перочинного ножа…
И сразу после щелчка раздался рык. Впервые. Не мой, чужой – мощный и потусторонний. Контроль над телом я утратила, как временно утратила и зрение. Услышала только, падая во внутреннюю бездну, как клацнули чьи-то стальные и очень длинные зубы.
Секунда в небытии.
Две. Три. Четыре. Вечность.
И жизнь завернулась на круг.
Я снова стою перед аркой, в которой незнакомые парни пьют пиво. Меня там не было, я туда еще не заходила, но я почему-то помню, как выглядят их лица, помню их одежду, название «Allco» на банке, щербинку между зубами короткостриженого. Помню, как пахло дыхание того, кто держал меня за волосы.
Мир раздвоился, распался на двоякое прошлое, на будущее, в котором я уже была.
Они присасывались к горлышку по очереди – вероятно, на три банки не хватило денег, – общались громко, неприятно, они понятия не имели, что я смотрю на них из тени кустов, что все это – наша разборка, драка – уже было…
Чувствуя себя глупо, я подняла запястье и посмотрела на часы; мое тело все еще не было окончательно моим.
Назад во времени отмоталась почти минута, и медленное осознание того, что случилось, лишало мои колени сил.
«Кто-то защитил меня…»
«Не меня… себя…»
«Не позволил пырнуть мое тело ножом, потому что мое тело… сосуд…»
Нет… Нет… Нет…
Для…
Греры.
Приступ паники, который случился со мной прямо возле невысокой ограды, не шел ни в какое сравнение с теми, которые я испытывала ранее.
Я не знала, каким образом, каким способом она сохранила себя внутри меня – эта тварь. Но она сделала это и вышла наружу в критический момент, спасла себя. А теперь предупредила меня, отбросив по временному кольцу, о грядущих событиях, в которые нам обеим не стоит попадать.
Горло сжал спазм, дыхание в тисках, грохот пульса в ушах и холодный пот по спине. На землю я села-сползла прямо возле клумбы. Нащупала неверными пальцами тротуар, сделала вид, что решила передохнуть на нем.
«Меня убьют…» – билась черным приговором мысль.
Если это действительно так, если Грера себя сохранила, меня убьют быстро.
Не получалось идти, не получалось дышать, не получалось нормально сидеть: лицо белое, руки ватные, мозг – желе.
– Нет, нет, нет… – шептала я обреченно. – Только не это…
На парней, пьющих пиво в арке, я смотрела остекленевшим взглядом долго. Пока их пиво не закончилось, пока компания не вывернула из-под навеса и не скрылась за поворотом.
