Агфар глянул на меня с мольбой и, достав лоскут ткани, с трудом выдавил:
— Тогда отвернись и заткни уши. Не смотри. Прошу…
Я опустила голову, прижала ладони к ушам. Вздрогнула, услышав сдавленный крик, полный нестерпимой боли, от которого внутри все сжалось в трясущийся комок. Я будто оказалась посреди поля, а на меня напал разъяренный ветер. Нельзя укрыться или увернуться. Нужно перетерпеть. Каждый звук, стон, мычание воспринимались как хлесткие удары по оголенным нервам. Невыносимо! Хотелось броситься к графу. Взять за руку, только чтобы поддержать и хотя бы словами придать сил. Но я не двигалась. Видимо, ему так проще.
Не знаю, когда все закончилось. Вроде бы наступила тишина, а я продолжала прижимать ладони к ушам, все еще слыша отголоски тех жутких криков. Мне было страшно открыть глаза. Вдруг все повторится? А может, Агфару до сих пор больно, в то время как я трусливо стою возле него?
— Лучше бы ты убежала, мышка, — слабый голос, прозвучавший громче тех самых стонов.
Я обрела способность шевелиться. Посмотрела на мужчину и сперва не узнала его. Опустошен. Беспомощен. Слаб. Но глаза напоминали бездонный океан, смотрели прямо, выделялись на бледном лице, словно они одни остались живыми. И в них плескалось что-то похожее на беспокойство.
— На меня жалко смотреть, да? — попытался отшутиться граф и поспешно добавил: — Не уходи.
— Вы определитесь, наконец, — так же тихо произнесла я и, взяв ближайший стул, села возле него. — Уходить или нет?
— Останься ненадолго.
Вздох облегчения. Он опустил веки. Я глянула на дверь и поразилась, насколько резко все может измениться. Еще несколько часов назад мое намерение сбежать было непоколебимо, а теперь, когда выдался хороший шанс, я даже не собиралась воспользоваться им. Не глупость ли?
— Все из-за руки, да? — нарушила я затянувшееся молчание. — Она настолько вас тревожит?
— Ты не должна была этого видеть. Следующий раз сразу уходи, ясно? — потребовал мужчина и задумчиво добавил: — Днем приступы обычно не случаются.
— Ночью? — охнула я, вдруг осознав, почему Агфар выглядел таким разбитым. — Вот эта штука не дает вам спать, я права?
Граф повернул ко мне голову, словно пожалев о сказанном. Видимо, не хотел раскрывать мне свои проблемы. Потому не ответил.
— И вы не поджидали меня в тот вечер в гостиной, — с горячностью начала я делиться своей догадкой. — Вас мучила бессонница, а сидели в полной темноте, так как в кровати все равно не могли уснуть. Как долго это длится?
— Почти месяц, — его губы теперь шевелились активнее — мужчина постепенно приходил в себя.
— А лекарств нет?
— Пока не нашли.
— Как так?! Милорд, эта штука вас убьет! А ваша рука сейчас выглядит ужасно, не говоря уже о той пульсирующей ране. Уверена, пройдет пара дней, и ваше состояние в разы ухудшится. И не следовало вам ввязываться в драку с теми бандитами, тогда ничего подобного не произошло бы. Неужели вы не понимаете?! Нужно немедленно что-то предпринять!
— Тише, — вымученно улыбнулся граф и перехватил мою ладонь, которой размахивала во время тирады.
Я сперва испугалась, ведь это была поврежденная рука. Но подавила неуместные порывы и накрыла ее второй ладонью, хотя бы так пытаясь проявить свою поддержку. И пусть он был чудовищем. Да, обращался со мной не лучшим образом. Однако это не столь весомый повод, чтобы не помочь человеку в трудную минуту.
— Что сказал лекарь?
— Ты разве не слышала? Нужно было отправляться в комнату, а не сидеть за стеллажом.
— Откуда вы узнали про стеллаж?
— Маленькая глупая мышка, — замычал граф и принял на диване более удобную позу. — Я всегда знаю, где ты. Еще не поняла?
— Но как?
— Часть моей эши постоянно с тобой.
Я охнула и потянулась к спрятанной в волосах серьге. Так вот в чем дело! Поэтому Агфару не составило труда найти меня в темной подворотне. Значит, он знал о каждом моем перемещении, будь то дом или целый город. Получается, Молли не рассказала?
В груди расцвел цветок надежды. Лучи дневной звезды коснулись его лепестков, заставили раскрыться навстречу свету, возвращая мне почти утраченную веру в людей. Как же приятно осознать, что служанка не предала мое доверие. Пусть в этом крохотном моменте. Незначительном. Однако у меня от облегчения на глаза навернулись слезы.
Граф впился немигающим взглядом в мое лицо. Не ожидал, что я обрадуюсь? И верно, не каждому понравится, что о каждом его перемещении знает кто-то другой. Наверное, через пару минут или часов я тоже это осознаю и впаду в уныние, но теперь мне было слишком хорошо. Меня не предали! Я ошиблась.
— Тебе пора идти, — вдруг подытожил наш разговор Агфар и вытянул свою руку из моих ладоней.
— Опять прогоняете?
Он сжал лоскут ткани, будто справляясь с какими-то неприятными эмоциями или ощущениями. Странный и непонятный человек. Непоследовательный. Но кто я такая, чтобы лезть к нему в душу? Прикусила губу и поднялась, собираясь выполнить приказ, но не успела ступить и шага, как услышала:
— Что с ногой?
— Ничего.
— Откуда на платье кровь? Они с тобой что-то сделали?! — леденящим холодом пронеслось по библиотеке, и я поспешила уложить Агфара обратно.
— Зацепилась за что-то, когда вылезала через окно. Если вам интересно, то со мной все в порядке. Честно.
— Попроси Молли, чтобы привела к тебе мистер Хиксона, — словно не услышал меня мужчина.
— Почему вы такой? — на выдохе спросила я. Его невысказанное мнение о своей лифаре будто обухом ударило по голове. Обида уже подступила к горлу. Неужели я выглядела человеком, неспособным здраво оценить ситуацию, как в случае с порезом на ноге? — Если я сказала, что со мной все в порядке, значит, так оно и есть! Поверьте, разбираться в ранах как-никак умею. У меня три сестры и четыре брата. Я знаю, когда на разбитую коленку нужно просто подуть, а когда обработать.
— Лучше осмотреть сейчас, чем потом мучиться с заражением. Лисая, я сказал — ты выполняешь. Без возражений!
— Не поняла, вы меня в прислуги наняли? Ах да, лифара в моем случае лишь статус. Так вот знайте, я вам не принадлежу и принадлежать не стану. Хоть секите плетьми, беспрекословно подчиняться не буду!
— Зачем же сразу плетьми? — в голубых глазах сверкнуло что-то хищное, отчего морозец побежал по коже.
Я вздернула подбородок, выпрямилась и, не желая вступать в очередную перепалку, гордо зашагала к двери. Но застыла возле нее каменным изваянием. Посмотрела на ручку и не увидела ее. Перед внутренним взором была другая картина.
— Над вами стояла девушка, — прозвучало жалко, сдавлено, будто я не верила тому, что говорю. — Худая, бледная, с потерявшими цвет волосами. Почти просвечивалась на свету. Милорд, она исчезла, стоило мне выбежать из-за стеллажа.
— Духов не существует.
— Я тоже раньше так считала, — порывисто высказалась и двинулась обратно к графу. — Я не сошла с ума, точно видела ее.
— Ты устала. Ночь была тяжелой.
У меня свело зубы от вспыхнувшей злости. Почему не поверил?!
— Знаете, вы мне отвратительны!
— Приятно это слышать, — недовольно усмехнулся граф и с помощью эши попытался сесть.
Я охнула и подалась вперед, чтобы помочь.
— Вам нельзя подниматься, разве не понятно? Милорд, ложитесь обратно. Немедленно!
— Определись со своими эмоциями, — с нескрываемым раздражением произнес мужчина, схватив меня за руку. — Отвратителен я тебе или нет?
— Одно не мешает другому. Будь на вашем месте хоть вонючий пьянчуга, если бы ему понадобилась помощь, я помогла бы.
— Великолепное сравнение.
— Если понравилось, могу привести с десяток таких же, — с трудом не повысила я голос, попытавшись вырвать кисть из стальной хватки.
— Пожалуй, откажусь. Приятного понемногу.
— И верно. А то ваше достоинство окажется под угрозой. Мы ведь этого не хотим?
— Лисая, будь разборчивее в выражениях, — прорычал граф и отпустил.
Я отступила от него на пару шагов. Меня распирало от негодования. Ни благодарности, ни капли уважения! Перед Агфаром будто на самом деле стояло животное, с которым можно обращаться так, как ему заблагорассудится.
