— Давай попробуем. Ты сможешь меня направлять? — на всякий случай уточнила я.
— Смогу! — гордо ответил Мурзик. А затем добавил: — Поднимайся и повернись налево... Да не так сильно! Вот так, да... Теперь иди вперед. Только осторожно, тут лужа впереди...
О последнем конечно ему стоило сообщить раньше, чем я вступила в нее, а мои туфли безнадежно промокли, но ничего не поделаешь. Как говорила баба Зина: поздно пить боржоми, когда почки отказали.
Мокрые туфли противно чавкали и липли к ступням, ноги быстро замерзли, но я упрямо продолжала идти вперед, сворачивая там, где говорил Мурзик.
Сколько мы так петляли — сложно сказать. По ощущениям не меньше часа, а то и все два.
В общем, прогулка выдалась кошмарная. Повторять никому не советую. Но, какой бы ужасной она ни была, ее завершение было куда хуже.
Когда мы все-таки выбрались из темного лабиринта, мы оказались не на улице, а в каком-то жутком тускло освещенном факелами подвале с крюками и цепями на стенах, а еще ржавыми решетками вдоль темной, покрытой пылью и плесенью стены.
Похоже когда-то это место когда -то было темницей, а теперь оказалось заброшено. Или все-таки нет? Кто-то ведь зажег факелы...
Мурзик вновь спрятал морду под платком, и я уже собиралась вернуться в темный тоннель — даже он не пугал меня так, как это место. Как вдруг меня ударили по голове. В следующий миг затылок обожгло тупой болью и я отключилась.
Первое, что я почувствовала, когда начала приходить в себя — ужасная головная боль. Голова гудела так, как ни в одну магнитную бурю, в висках пульсировало, а во рту появился неприятный металлический привкус.
Вторая, но немаловажная деталь, — я лежала на пыльном холодном полу и была связана, притом очень туго. Руки и ноги так затекли, что я почувствовала это не сразу, но они совершенно точно были перетянуты толстыми веревками.
А еще я ничего не видела. Совсем. Потому что на моих глазах была плотная темная повязка.
Из всего этого я сделала два вывода. Во-первых, я точно не в тюрьме, по крайней мере пока что. А во-вторых, — я попала. В этот раз по-настоящему.
Сложнее всего было не поддаться панике и не выдать того, что я пришла в себя — почему-то это казалось очень важным.
Первым делом я прислушалась, пытаясь разведать обстановку, но не услышала ничего кроме собственного дыхания и звука капающей воды.
Я все ждала, что тот, кто ударил меня по голове и связал выдаст себя шагами или другими звуками, но за десять минут этого так и не случилось, и я решила, что пора выпутываться из этой передряги, пока виновник моей головной боли не опомнился.
Осторожно нащупав пальцами острый камешек, выпирающий из пола, я придвинулась к нему и начала тихо, с завидным упорством перетирать веревку. Правда особых успехов в этом деле так и не добилась — то ли веревка оказалась слишком крепкой, то ли камешек — недостаточно острым, но я знала, что другого шанса освободиться мне может и не представиться, а значит сдаваться нельзя.
С каждым движением веревки все сильнее врезались в запястья. Пальцы на руках и ногах закоченели и почти не слушались. Да и то, что я ни на шаг не приблизилась к собственному спасению, совсем не прибавляло оптимизма.
Мне было плохо, страшно, а еще очень-очень холодно. Так, что зуб на зуб не попадал. А еще Мурзик куда -то пропал...
От жалости к себе и беспросветности ситуации безумно хотелось разреветься, но я продолжала тереть веревку, как одержимая, повторяя себе, что если пережила зимнюю сессию, когда наша альма-матер осталась без отопления на целый месяц, то и это переживу. И вообще, когда выберусь, обязательно прокляну того, кто меня здесь оставил. Проклятийник я или кто?
Я не знала сколько точно времени прошло, но в один момент веревка все -таки треснула. Не порвалась окончательно, но я восприняла это как маленькую победу и начала тереть веревку с двойной исступленностью.
На этом, правда, все хорошее кончилось. Еще до того, как я освободилась из пут, вдалеке послышались шаги.
Глава 11
Да уж, не таких приключений я хотела.
Строго говоря, еще неделю назад все мои мечты о приключениях ограничивались долгожданным отпуском, если не на берегу моря, то в шаговой доступности от него. Но в мои планы уж точно не входила преждевременная гибель в каком -то жутком подземелье!
Какими бы паршивыми ни были мои дела в этом новом мире, расставаться с жизнью без боя я не собиралась, а потому, когда шаги послышались совсем близко, резко пнула связанными ногами наугад. В ответ послышалось недоброе шипение — все-таки попала!
Воодушевившись, я попыталась повторить подвиг, но в этот раз пнула лишь воздух, и, больно оцарапав руку о камешек, которым недавно пыталась распороть веревку, начала ползти в обратную сторону, когда меня самым бесцеремонным образом перехватили поперек туловища, отрывая от холодного пола.
Вскрикнув от неожиданности, я начала вырываться, правда со связанными ногами и руками это было нелегко. Я лишь пару раз попала нападавшему под дых, но тот из захвата меня так и не выпустил. А затем, явно не выдержав, прорычал:
— Да прекрати ты! А то так связанную и понесу! — и в следующий миг сорвал с моих глаз повязку.
На секунду я даже вырываться перестала. Просто не ожидала увидеть в темноте лицо Эллиаса. А затем укусила его за руку, вновь заставив мага тихо зашипеть.
— Тс-с-с!.. Это так-то ты благодаришь своего спасителя? — с укором спросил он, наконец поставив меня на ноги и распутывая узлы.
— Значит это не ты меня ударил по голове и бросил здесь? — с недоверием уточнила я, пока он растирал мои затекшие запястья.
— У меня нет привычки связывать женщин за пределами спальни, если ты об этом, — хмыкнул Эллиас, а затем присел, освобождая из пут мои ноги.
— Тогда как ты меня нашел? Или у тебя увлечение такое — гулять по жутким подземельям? — фыркнула я. Стресс вообще делал меня на редкость язвительной.
— Только если нужно скрываться от чужих мужей, — с улыбкой ответил он, вновь подхватывая меня на руки. Я возмущенно стукнула его по плечу, но Эллиас лишь рассмеялся и добавил: — Твой кот меня нашел.
— Мурзик? — удивленно спросила я.
— Да, поймал меня в коридоре, вцепился зубами в штанину и потащил ко входу в тоннель. Я догадался, что ты опять попала в неприятности и решил проверить.
На это я ничего не ответила, расплывшись в умилительной улыбке.
Ну, Мурзик! Ну моя лапушка! Герой мой! Спаситель!
Увижу — расцелую!
Больше из рук Эллиаса я вырваться не пыталась. Во -первых, в той темноте, в которой он передвигался довольно уверенно, я бы непременно ушиблась или вновь вступила в лужу. А во-вторых — так было гораздо теплее, и даже характер моего спасителя мерк рядом с возможностью отогреться.
— А мы не столкнемся с тем, кто на меня напал? — настороженно спросила я, прислушиваясь к окружающим звукам. Впрочем, в прошлый раз мне и это не помогло — враг подобрался бесшумно.
— Нет, сейчас я не чувствую рядом никого кроме тебя. Только след. Они были здесь, но ушли около часа назад.
Не успела я спросить, что это значит, как Эллиас вновь заговорил:
— Как ты вообще здесь оказалась? Это не лучшее место для прогулок.
Тяжело вздохнув, я призналась:
— Пряталась за портьерой и случайно провалилась в потайной вход.
— И отправилась гулять по жуткому темному лабиринту? — Эллиас насмешливо изогнул бровь, а я промолчала.
На это мне было нечего ответить. Не признаваться же, что я выкрала заказ Эллиана из гильдии, и мне пришлось бежать, потому что сегодня сюда прибыл другой проклятийник?
Кстати об этом...
— Куда ты меня несешь?
— Ты замерзла и явно ударилась головой. Тебе нужно принять горячую ванну и поспать. Так что в твою комнату.
Я хотела возразить, сказать, что мне нельзя возвращаться, но сама не заметила как провалилась в странный сон. Почему -то в этом сне я лежала в лесу, в хрустальном гробу, совсем как Белоснежка. Правда вместо гномов меня окружили говорящие летучие мышки и Мурзик.
