голове? Почему я слышу..? — и тут я увидела Дилана: одной рукой он прикрывал нижнюю часть лица, другую тянул ко мне. — А ну прочь от меня! — рыкнула на него я.
— Спокойно, — сказал человек, и я сама не поняла, почему прислушалась к нему. — Ах да, я не представился: Альгис, и я буду с вами работать, — он кивнул сначала на меня, потом на Дилана.
— Я не собираюсь работать с вами, и тем более с ним! Мне нужно скорее к моим детям!
— Твоя жизнь кончилась, ты мертва, а твои дети остались круглыми сиротами. Ничего уже не изменить. Смирись.
— Если бы я была мертва, меня не держали бы здесь привязанной! А ну снимите эти ремни!
Человек по имени Альгис улыбнулся одним краешком губ:
— От их отсутствия ты не станешь более свободной. Твой раб поможет тебе снять их. Я вернусь позже, дам вам время выяснить отношения.
— Нет! Я не намерена здесь оставаться! Я свободный человек!
Никто мне не ответил, дверь за Альгисом закрылась.
«Диана… — снова послышался голос в моей голове. — Я заплатил за твою жизнь кое-чем бесценным…»
— Почему я тебя слышу, когда ты молчишь? — едва не крича, спросила я.
— Наши сознания связаны, — вслух ответил Дилан. — Мы можем видеть глазами друг друга и слышать мысли.
«Чёрт, бред какой-то…» — подумала я про себя.
«Ты привыкнешь.»
«Развяжи меня!» — раз уж появилось новое умение, нет смысла надрывать голосовые связки.
Дилан подчинился без лишних слов, трясущимися руками расстегнул ремни и сделал пару шагов назад.
Я встала на ноги и только теперь поняла, что ощущаю небывалую лёгкость в теле и могу хоть подпрыгнуть до потолка, ну, или проломить голову самому ненавистному человеку на земле.
Дилан почувствовал мой враждебный настрой, несмотря даже на то, что мои чувства было не облечь в слова.
«Диана, пожалуйста…»
«Как ты смеешь жить после того, что сделал?»
«Я был не в себе…» — он отвернулся от меня и скорбно сдвинул брови.
Мне стало ясно, почему нас оставили наедине: чтобы я выплеснула на Дилана свой гнев. Но никакие телесные побои не способны были вернуть умершего ребёнка и расколотую семью. Мне не хотелось насилия, это слишком мелкая мера наказания.
Я стала барабанить в дверь, мне нужно было использовать любую возможность для побега.
«Нас не выпустят», — передал мне свои мысли Дилан.
— Заткнись! — прорычала я.
Вопреки ожиданиям, дверь открылась сразу, и за ней никого не было — пустой тёмный коридор без окон. Путь был только один, так как наша камера находилась в конце тупика. Меня насторожило, что вокруг царит тишина, но сидеть на месте и ждать тоже было бы глупостью.
И я, в больничной сорочке на голое тело и босая, устремилась вперёд.
Помимо двери, ведущей в нашу камеру, были и другие: массивные, металлические и все наглухо закрытые. Но я была почти уверена, что за нами наблюдают.
Дилан плёлся за мной молча, старался казаться как можно более незаметным.
Коридор кончился ещё одной дверью, но она, в отличие от предыдущих, была приоткрыта. За ней показался просторный зал — тот, где нам уже не раз доводилось бывать. Ни единого человека. Ни звука.
Я помнила, в какой стороне выход. Ноги несли меня к свободе с такой лёгкостью, словно я рождена была бежать.
Вдруг, буквально за два метра до свободы, моё тело замерло: я его чувствовала, но не могла сделать ни шага вперёд — только назад. Я сделала ещё несколько попыток выбраться через окна — итог тот же. Теперь я точно осознала, что сейчас тайный наблюдатель смеётся надо мной. Будто я сумасшедшая, пытающаяся сбежать из больницы без единого ключа от запертых дверей.
Дилан покорно молчал и держался на расстоянии нескольких метров, понимая, что он последний, кого я хочу видеть.
— Выходите! — закричала я вверх.
Громким раскатом ухнуло эхо, с железобетонных перекрытий слетели птицы и вылетели через разбитые окна. Людей по-прежнему не было видно.
— Твой раб заплатил свою цену за твою жизнь, — сказал появившийся неизвестно откуда Альгис.
Из дверей поглазеть на нас высыпали зрители, все мужчины. На их разномастных физиономиях красовались до странности одинаковые гримасы предвкушения потехи, нетрудно догадаться, над кем.
Один только Альгис был серьёзен.
— Что вы со мной сделали? — потребовала объяснений я.
— Твои тело и душа отныне принадлежат нам. Сбежать тебе не удастся, но можешь попробовать ещё раз, если не веришь.
— Это мы ещё посмотрим! Кто вы вообще такие? — разозлилась я.
— Чистильщики. Ангелы смерти. Инквизиторы. Слуги дьявола. У нас множество названий, но суть одна: мы убиваем людей.
— И зачем вам я?
Те, кто был рядом и слушал наш разговор, заржали. Альгис невозмутимо ответил:
— Чтобы убить ещё больше.
— Вы не заставите меня это делать! — воспротивилась я.
— Опустись на колени, — неожиданно произнёс Альгис. Не успела я возмутиться, как ноги подкосились, и я оказалась на коленях перед ним. — Можешь встать, — сказал он, и я тотчас же поднялась. — Тобой управляю не я. Верховный Иуоо следит за тем, чтобы наши
