думала?
— Посмотрим, может быть… — я сделала паузу для драматичности — Жестокая смерть ждет каждого, кто подделает татуировку?
Этим я заслужила искреннюю улыбку.
— Именно.
— Тогда зачем рисковать? Не боишься сурового наказания за татушку?
Улыбка исчезла.
— Я и так ходячий мертвец. Татуировка этого не изменит.
Мы долго молчали. Больше сказать было нечего. С точки зрения Альфа-Стаи мы оба доживали последние дни. Я думала о Талли, Джэйсе, Чарли и других, кто рисковал так же сильно. Стоило ли оно того? Если это только ради меня, тогда нет. Но дело не во мне. Я просто была слишком эгоистичной, чтобы это понять. Лиам прав, я всего лишь пешка.
— В твоем великом плане, — сказала я, — мне отводится роль приманки, правда?
Лиам посмотрел на меня, на этот раз по-настоящему. От такого взгляда невольно чувствуешь себя жуком под микроскопом.
— Не приманки, — ответил он. — Ты секретное оружие.
Глава 11
Когда я вернулась в дом, Джэйс уже не лежал на диване. Он перебрался на матрас, прижавшись грудью к спине Талли. Одной рукой он обнимал ее за талию, а другая все еще сплеталась пальцами с рукой Талли.
Ну елки-палки, могут они хоть секунду за ручки не держаться? Ради всего святого, вы же спите!
— Все нормально?
Услышав голос Джэйса, я едва не выпрыгнула из собственной шкуры. Я прижала ладонь к груди, чтобы не дать сердцу выпрыгнуть из грудной клетки.
— Норм. Я не могла уснуть.
— Да я тоже, — он медленно начал садиться. В процессе ему пришлось отпустить руку Талли и снова взяться за нее, как только сел.
— Серьезно, Джэйс, никуда она не убежит.
Он нахмурил брови, и я указала на их неразлучные пальцы.
— У нее кошмары, — сказал он, убирая локон с ее плеча. Это очень мило, но все равно мне казалось, что я забрела в какую-то параллельную вселенную. Может быть, в этом мире Сарварна хорошая, а спаржа вкуснее мороженого. — Ей легче, когда она может меня видеть, а я могу разбудить ее, если станет хуже.
— Разве это не слишком? — спросила я. — Ну то есть, ты ведь тот парень, который пару месяцев назад впадал в истерику, когда Талли попыталась залезть тебе в голову.
Джэйс посмотрел на спящую Талли, и на его лице играла по-настоящему придурковатая улыбка.
— Я был трусом.
— Ты меня пугаешь.
Он снова взглянул на меня, но на этот раз с серьезным выражением лица. Не то чтобы я его таким не видела. Для него это не самое обычное состояние, но и такое случалось. Просто в прошлые разы оно совмещалось с праведным возмущением. Не в этот раз. Он выглядел больше уставшим, а не злым.
— Ты думаешь, что я причиню ей боль.
— Я знаю, что так и будет, — может, мне не стоило этого говорить, но это правда. А мое новое правило: правда, и ничего кроме правды.
— Ты настолько не веришь в меня? Что случилось?
— Ты солгал мне. Ты оборотень и скрывал это от меня.
И в этом вся проблема. Все, что случилось между нами за последний год, началось именно с этого.
— Это не ложь. Я никогда не говорил «Эй, Скаут, я не оборотень».
Я села на его освободившееся место на диване.
— Но ты и не поделился этим со мной. Потому что не доверял мне. И я не доверяю тебе сейчас. Только не после всего.
Джэйс стиснул челюсти, готовясь спорить. Я легла на подушки, внезапно почувствовав сильную усталость.
— Это была уловка, Скаут. Хитрость. Я никогда бы с тобой так не поступил, и меня до сих пор бесит, что ты так думала обо мне.
Не похоже, что он злился. Ему грустно, и я не могла это выносить.
— Больше не хочу говорить об этом.
— Мы и так не поговорили!
Я закрыла глаза руками. Боже, как же я вымоталась. После нескольких минут молчания я почувствовала, как расслабляюсь, а разум начал дрейфовать…
— Ты меня не обманешь.
Я сознательно постаралась дышать медленно и глубоко.
— Скаут, нам нужно поговорить об этом. Сейчас. Завтра мы с Талли уезжаем в Лексингтон, и неизвестно, когда мы снова увидимся. Не хочу оставлять все вот так.
— Знаешь, — сказала я, все еще отказываясь открывать глаза, — если бы ты попросил, я бы согласилась.
— Попросил о чем?
— Поучаствовать в плане Лиама, — я не могла решить, было ли мне просто больно, или же я злилась. Наверное, все сразу. Истинная ярость, похоже, завязана на боли. — Я бы подыграла. Может, даже сама сдалась Альфам, если бы это помогло. Но дело в том, что ты опять мне не доверился, — наконец, я открыла глаза. — Как ты можешь обвинять меня в недоверии к тебе, если ты мне никогда не доверял?
Джэйс снова сжал зубы, но прежде чем он смог ответить, Талли заворочалась рядом с ним.
— Шшшш… — пробормотала она во сне. — Тише. Все хорошо.
Джэйс снова убрал ее волосы с лица, а затем поцеловал в висок.
Что-то пробежало между ними, это было написано у него на лице, и мне пришлось пересмотреть свои взгляды на эти отношения. Потому что в этот момент я увидела не популярного спортсмена, менявшего девушек, как перчатки. Вообще-то, я уже толком не знала, кто он, и может, в этом и проблема. Может, я никогда его не знала.
— Я совершил много ошибок, — сказал он, подняв взгляд. — Признаю это. Но я все это делал, чтобы защитить тебя.
— А ты не думал, что меня не нужно защищать?
Он улыбнулся, но его глаза остались серьезными.
— Думал. Например, когда ты вырубила элиту Альфа-Стаи, оставаясь в наручниках.
Лицо Трэвиса промелькнуло в моем сознании, убив любую гордость, которую я могла бы испытать.
Я перевернулась на бок, чтобы посмотреть на него.
— Ты серьезно поддерживаешь всех этих… повстанцев или как их там?
— Да, — ответил он без промедления. — И они называют себя «джедаи».
— Серьезно?
В этот раз его улыбка была искренней, осветила все его лицо.
— Нет, но так должно быть.
— Значит, ты Люк Скайуокер этого джедайского восстания?
— Глупостей не говори. Я Хан, она Лея, — он кивком указал на Талли. — Ты будешь Люком.
— А Лиам и Чарли?
— Йода и Чубакка, очевидно же.
— Ну уж нет. Если я Люк, значит, ты Лея, а Талли — Хан. Чарли может оставаться Чубаккой, но на Йоду Лиам не похож. Он скорее Анакин, который еще не перешел на темную сторону.
Джэйс скривился.
— Серьезно? Ты собираешься притянуть за уши эти ужасные предыстории? Мы точно родственники?
— Знаешь, мне не кажется, что наша ситуация похожа
