Когда мы все остались практически пусты, я последний раз собрала в себе остатки силы и распределила её между всеми примерно поровну — и парни взяли плавный курс вниз, на небольшой утёс, не задетый пожаром, где Ной оставил наши вещи.
— Уф, — выдохнула я, приземлившись и порадовавшись, что на руках были кожаные перчатки, иначе от такой жёсткой посадки разодрала бы себе ладони. — Успех?
— Не совсем, — протянул Эл, который уже сбросил ремни, обернулся человеком и теперь всматривался в наш участок. На вид не изменилось вообще ничего.
— Семена могут дать корни и даже пустить ростки, — добавил Ной, — но для полноценного озеленения им нужно ещё подрасти.
Он вытащил из рюкзака фляжку с водой и протянул её мне. Я с благодарностью сделала несколько глотков, прежде чем начала выбираться из качелей. И только теперь сообразила:
— Вода! Растениям ведь нужна вода для роста. Одной силы им недостаточно.
— Воды достаточно в воздухе и почве, по крайней мере для того, чтобы немного взрастить деревья и кустарники. Потом уже останется работа для Варгасов.
— Пожарные части занимаются поливом в таких ситуациях, — пояснил Эл.
Логично. Приняв из рук Ноя небольшую коробочку с обедом, я села на большой камень, некогда отколовшийся от скалы, и уставилась перед собой. На душе было пусто, словно ветер, который трепал мои волосы, пронизывал насквозь, добираясь до самых глубоких уголков. Сложно было сказать, откуда эта пустота: то ли от вида выжженного леса, где не осталось ничего, кроме пепла, то ли и в самом деле жизнь была пустой, наполненной только надрывными попытками привести её хоть к чему-то.
— Жутковато выглядит, — заметил Ной.
Эйлар сидел на камне рядом и уже задумчиво жевал свою порцию птицы с жареными овощами. Я попыталась дотянуться до большого потока, который проходил через Долину, но толща гор усложняла задачу, и мне удалось пустить лишь тонкую струю, которая едва подпитывала меня. Такими темпами возобновлять резерв можно до вечера.
Словно прочитав мои мысли, Эл закрыл свою коробочку и, встав, потянулся.
— Меняемся. Я — за топливом.
Разогнавшись, он прыгнул с утёса, так что я от неожиданности даже вскрикнула — но через мгновение в небо взмыл дракон цвета тёмной листвы и, плавно развернувшись, нырнул в расщелину.
Воцарилось молчание. Только вороны каркали вдалеке, то и дело опускаясь на обгоревшие чёрные ветви редких оставшихся стоять деревьев.
— Завораживает, да? — произнёс Ной через некоторое время.
— Да, — выдохнула я.
— Только что здесь царила смерть. Но пройдёт несколько часов — и всё зазеленеет, зацветёт, словно весной, а зола станет удобрением, питанием для новой жизни.
Я скосила на него взгляд. Косичка у левого виска выбилась из пучка на макушке и свисала возле его лица, когда Ной склонялся к своей коробочке.
— Всегда восхищалась Лоранами, — я отложила свой обед в сторону, так к нему и не прикоснувшись. — Управлять жизнью и смертью, контролировать уровень человеческих страданий, даже воскрешать…
— Строго говоря, воскрешать мы не в состоянии, — возразил Ной. — Только обратиться к памяти мозга, пока он не умер окончательно.
Я отмахнулась.
— Странно, что при этом лесные драконы считаются младшим кланом, побочной ветвью. Если подумать, Лораны — самые полезные драконы Виригии. Я с детства хотела учиться именно здесь, и теперь, когда мечта сбылась, не понимаю, куда двигаться дальше. Всё, что у меня есть — это младшая сестра, и всё, что я делаю — делаю ради того, чтобы она смогла вырасти, стать самостоятельной, выйти замуж…
— А сама? — он скосил на меня взгляд сверху вниз.
— Что сама?
— Сама-то ты не хочешь вырасти, стать самостоятельной, выйти замуж?
Я рассмеялась.
— Раньше хотела. А теперь — не знаю.
— Даже если предложит дракон?
— Тем более если предложит дракон! — развеселилась я. — Для дракона человечка никогда не будет ровней, особенно учитывая разную продолжительность жизни. Всё равно для дракона я буду… временной, понимаешь? С самого начала.
— Любые отношения временны, — философски заметил Ной, опустившись спиной на камень и опершись на локти. — В лучшем случае их срок ограничен сроком жизни одного из партнёров. А в случае с драконами…
Я отмахнулась:
— Знаю, знаю вашу философию. Любовь может быть на всю жизнь только если жить не долго. Любые отношения через годы изживают себя и бла-бла-бла.
— Вообще-то, я не придерживаюсь такого подхода, — возразил дракон, и я подняла на него удивлённый взгляд. — Отношения вполне могут быть на всю жизнь, если выполняется ряд условий.
— Ну-ка, — я даже встала, чтобы лучше видеть Ноя, и скрестила руки на груди. — Излагай.
— На мой вкус длительность отношений во многом завязана на самодостаточность партнёров. Если один — или оба — ни к чему не стремятся, никуда не растут, не узнают новое, не общаются с людьми, то постепенно узнаёшь человека слишком близко. Можешь предсказать каждый его жест, каждую мысль, каждое слово. Становится скучно, неинтересно, и пара продолжает существовать на одной привычке, привязанности — да и та постепенно гаснет, уступая место ссорам и недовольствам, потому что ни один не способен справиться с собственными демонами.
Я вскинула бровь. Ной, конечно, сильно отличался от брата, он был воспитанной, интеллигентной частью дуэта, но всё равно его рассуждения в некотором смысле удивили меня.
— Как же ты видишь отношения, которые длятся сотню лет? Если честно, мне это даже представить сложно.
— Ты ведь знаешь, что такое истинная пара?
— Конечно. Когда два дракона имеют схожую энергетическую структуру, что позволяет им легче зачать…
— Да, но это физиологическая сторона вопроса. Дело в том, что энергетическая структура подразумевает ещё и определённую нервную систему, а потому и харктер, отношение к жизни и ещё кучу всяких штук, которые по представлению многих появляются просто так.
— Ничто не появляется просто так, — возразила я.
Он поднялся, сел на край камня, который располагался достаточно высоко, чтобы наши глаза оказались почти на одной линии. Взял меня за руку и провёл пальцем по ладони, подсвечивая линии силы.
— Общность ценностей и интересов в истинной паре гарантирует, что и через много лет им будет о чём поговорить. А длительность жизни вынуждает постоянно искать что-то новое. Хотя бы путешествовать по мирам. Дракон не может себе позволить остановиться и просто ждать смерти, как это часто происходит у людей.
— Тебе-то откуда знать, как оно происходит у людей?
— У меня был спецкурс по психологии в прошлом году, — усмехнулся он и заглянул мне в глаза. Внутри что-то дрогнуло от этого взгляда, но в следующий момент Ной перевёл его обратно на мою ладонь. — Истинные пары чаще всего сохраняют отношения столетиями, порой — до самого конца. Хотя и расстаются часто, но почти никогда — насовсем.
— Когда живёшь несколько сотен лет, можно себе позволить расставаться время от времени.
— Именно, — кивнул он. — Поэтому и выходит так, что когда человек и дракон вступают в отношения, для дракона они — временны. И ограничены сроком жизни — или сохранения молодости — человека.
— Вот это и ужасно, — я покачала головой и обернулась на каркнувшую неподалёку ворону. — Человек быстро теряет молодость, даже при всём усердии и магической поддержке. В сравнении с драконом…
— Относительную молодость можно сохранить почти до самого конца.
Я печально улыбнулась:
— Ты серьёзно?
Он так же печально улыбнулся в ответ, взяв меня за вторую ладонь.
— Когда дракон идёт на то, чтобы быть вместе с человеком, он заранее знает, что его ждёт, и соглашается добровольно на то, чтобы наблюдать, как взрослеет человек, помогать ему и… однажды потерять. Не это ли настоящая любовь? Быть вместе, несмотря на то, что печальный конец гарантирован.
— Да ты романтик, — усмехнулась я.
— Должен же хоть кто-то из нас быть романтиком, — ответил Ной и качнулся чуть вперёд, коснувшись моих губ мягким поцелуем.
