хотел на ваши кланы! – неожиданно выдал Кадис.
Его ответ был сродни разорвавшейся бомбе: Астор застыл на полуслове, красное облако сиротливо повисло перед ним, а бедолага Фаун даже меч с лязгом выронил на пол. Похоже, ничего подобного здесь раньше никто не слышал. Я тоже порядком опешила: уж я-то видела, на что способны драконы! Насколько я поняла, они правили этим миром веками, и вдруг выступить против них всех… Звучало пострашнее, чем богохульство!
– Вы печетесь только о наживе! – Кадис с трудом встал, проскрежетав по полу кандалами. – Мы для вас – никто! Рабы! Насекомые! Мальчики для битья! Синий клан, красный… Какая нам разница? Вы разграбили солеварню, которую мы, простые горожане Эвиса, строили вот этими самыми руками! – и он поднял вверх ладони под всеобщий одобрительный ропот.
– Мы ничего не грабили, – возразил Астор. – Какой в этом смысл?! Местная солеварня – главная ценность Эвиса.
– А кто спалил наше предприятие?! – не унимался Кадис.
– Уверен, его можно восстановить. Потребуется время и золото, но…
– Партия соли, которую мы собирались отправить в столицу, исчезла! – пленник до того осмелел, что в наглую перебил дракона. – Хранилища пусты. Соли нет. Выручки нашей, запасов, серебра, золота, – ничего этого нет! Мы разорены! Наш город жил этим промыслом последние годы, больше половины мужского населения работало на солеварне. И чем теперь мы должны кормить детей, лир? Мы здесь все не дураки. Да, вы восстановите производство, но первым делом набьете свои карманы и желудки, пока мои работники будут подыхать с голоду! – и Кадис снова плюнул дракону под ноги.
С минуту Астор сверлил Кадиса немигающим змеиным взглядом, и от страха я до боли закусила губу. Принято считать, что из любой ситуации есть выход, однако конкретно сейчас его попросту не существовало. Если красный казнит бунтовщика, спалит прямо здесь, то на дракона тут же накинется озверевшая толпа. Да, он сильнее, да, умеет метать пламя, но как долго он продержится против нескольких десятков человек? В зале начнется самое настоящее кровавое месиво, и мы все с большой вероятностью погибнем под руинами замка.
Но и простить Кадиса, по-христиански подставив другую щеку, Астор тоже не мог. Хотя бы потому, что про любовь к ближнему тут никто и слыхом не слыхивал. Даже я со своими гуманными взглядами прекрасно это понимала. Покажет слабину – и даст зеленый свет остальным последователям Кадиса. Все будут считать Астора тряпкой для плевков, хочешь – леща отвесь, хочешь – пинка поддай, он же добрый дракон, он простит. Отправить Кадиса в тюрьму на пожизненный срок? Тоже не вариант. Он долгие годы управлял солеварней, и вряд ли кто-то разбирается в этом лучше него. Конечно, восстановить разрушенное производство можно и своими силами, но путь проб и ошибок слишком долгий и трудный. Если пленник не врет, и город действительно на грани голода, то разбрасываться ценными кадрами – непозволительная роскошь…
Да уж, Астор оказался в самом настоящем тупике. И как бы я на него ни злилась за историю с сосудом, хотела я того или нет, наши судьбы были крепко связаны. Для всех я – женщина красного дракона, и меня в любом случае заставят разделить его участь.
– Ты перешел черту, – прорычал Астор своему обидчику, и я краем глаза заметила, что люди вокруг меня уже на низком старте, а солдаты взялись за эфесы мечей. Одно слово, один спусковой крючок – и побоища не избежать. – Именем нашего повелителя Сатхира, главы алого клана, ты приговариваешься…
– Я знаю! – раздался чей-то отчаянный вопль.
Судя по тому, что после него все стали оборачиваться на меня, вопила я. Мысли лихорадочно заметались в голове, сами собой складываясь в нужные фразы; я этот процесс практически не контролировала.
– Я знаю! – крикнула эхом, стараясь не замечать, как насторожился Астор. – Знаю, куда делись запасы соли и золота! И знаю, как их вернуть!
Само собой, я блефовала. И да, в детстве меня учили, что врать некрасиво, и за каждую свою ложь я честно отстояла в углу положенный срок. Но еще я где-то слышала, что политика и правда – вещи несовместимые, и встретить честного политика сложнее, чем на лету подоить пегаса. А потому я ненадолго примерила на себя роль драконьего политтехнолога, пиарщика без совести и моральных принципов.
Как и все гениальное, мой план был прост – и его явно ниспослали мне местные боги, сама бы я до такого не додумалась. Я решила, во-первых, отвлечь внимание толпы на себя, во-вторых, дать им надежду и, наконец, потянуть время. Чем больше я думала о своей затее, тем сильнее она мне нравилась. Соль ведь не могла просто исчезнуть, тем более – вместе с золотом. Кто-то наверняка приделал ей ноги, фигурально выражаясь. Возможно, синие напоследок так сожгли за собой мосты и подгадили врагу из серии «не доставайся же ты никому». А может, смародерил кто-то из красных.
Как бы то ни было, преступник явно имелся. И если бы Астор его отыскал и предъявил горожанам, то рейтинги его взлетели бы до небес. Во всяком случае, никто бы уже не посмел упрекнуть его в краже, поджоге или в том, что ему наплевать на благосостояние Эвиса.
К сожалению, сам Астор пока был не в курсе моих замыслов и, судя по выражению его лица, видел во мне не спасительницу, а истеричку, которая своим нервным срывом опозорила его перед подданными. Примерно такой был взгляд у нашей Томочки, когда она привела мужа на корпоратив, а он налакался в мясо и изрек сакральное: «Сейчас спою».
– Беан, выведи ее. Немедленно! – процедил дракон сквозь зубы, но в зале было так тихо, что все слышали каждое его слово.
Беан, который только что получил от своего босса выволочку, с радостью кинулся реабилитироваться. Он лавировал ко мне через толпу с такой скоростью, будто к ногам у него были приделаны колесики.
– Смотрите, люди! – тут же возопил пленник. – Нашему новому наместнику, похоже, есть, что скрывать!
Глаза Кадиса горели безумным огнем: терять ему было уже нечего, и он решил побольнее ударить обидчика.
– Это ложь! – прорычал Ас. – Она женщина! И не разбирается во внутренних делах Эвиса!
