Кетан зарычал и остановился.
— Это не имеет значения, Айви. Он дотронулся до тебя.
Айви нахмурила брови. Тело Кетана напряглось еще больше, а крошечные волоски на его ногах встали дыбом. Она подняла голову и отстранилась, чтобы посмотреть на него, но он повернул вперед свое лицо, похожее на маску, и сжал кулаки по бокам.
И тут ее осенило.
— Ты ревнуешь, — сказала Айви.
— Я не знаю этого слова.
— Тебе не нравится, когда другие мужчины прикасаются ко мне, или даже мысль об этом.
— Почему мне это должно нравиться? — прорычал он. — Ты моя, Айви. Когда он прикасается к тебе таким образом… Это заставляет меня чувствовать то, чего я никогда не испытывал. Это пробуждает что-то во мне, зверя в моих сердцах. Я бы убил его, если бы не ты.
Айви прижала ладони к его спине и медленно провела ими вверх по его плечам, пока не смогла обвить руками его шею. Дрожь пробежала по его телу. Она приподнялась, туго натянув шелковую веревку, связывающую их вместе, прижалась к его спине и коснулась щекой его волос.
— Я чувствовала то же самое с тобой. Каждый раз, когда ты говоришь о том, что королева прикасается к тебе.
Он свободной рукой взял ее за предплечья, рассеянно поглаживая большим пальцем ее кожу.
— Я не хочу ее. Я никогда не хотел ее.
— И я не хочу Коула.
— Он человек, — сказал Кетан нехарактерно тихим, сдавленным голосом. — У него волосы, как у тебя, глаза, как у тебя. Две руки и две ноги.
— Внешность не всегда имеет значение, Кетан.
Таннер, ее бывший, был великолепным мужчиной, и его внешность только закрыла ей глаза на ужасного человека, скрывающегося за этим красивым лицом. Нет, красота ни черта не значила.
Айви вдохнула его землистый аромат красного дерева и специй. Он был подобен афродизиаку: растекался по ней, заставляя соски твердеть, а сердцевину нагреваться и сжиматься.
— Я принадлежу тебе. Не ему.
— Да, — пророкотал он, поворачивая к ней лицо. Его глаза были свирепыми. — Ты моя. И я позабочусь о том, чтобы никто не смог усомниться в этом. Я буду громко заявлять о своих правах на все джунгли.
У нее вырвался смешок.
— Разве ты уже этого не делаешь?
Его взгляд смягчился, и он защебетал, опуская руку, чтобы провести по ее икре.
— Ах, моя Найлия. Я буду делать это снова и снова, пока небо не обрушится на джунгли и этого мира больше не будет.
Тудум-Тудум.
Сердце Айви забилось быстрее, и это внутреннее тепло распространилось, полностью охватив ее. Как… как это могло не быть любовью?
Она коснулась своим лбом его лба и закрыла глаза.
— Мы должны идти дальше.
Он проворчал что-то в знак согласия, но прошло несколько долгих, блаженных секунд, прежде чем он, наконец, возобновил их путешествие. Айви снова села и обхватила его руками, крепко прижимаясь.
Некоторая скованность в его движениях исчезла, и напряжение в мышцах ослабло, но не полностью. Айви боялась, что этого и не произойдет — по крайней мере, в течение долгого, долгого времени. Коул был лишь одним из многих источников стресса, и никто не мог сказать, улучшит ли вообще поведение мужчины еще один день на восстановление и адаптацию.
Она достаточно освоилась с этой частью джунглей — даже здесь, высоко на деревьях, — чтобы знать, что они были менее чем в минуте ходьбы от логова, когда Кетан резко остановился. Его мышцы снова напряглись, и он оперся рукой о ствол дерева, чтобы не упасть, высоко поднялся на своих длинных ногах и повернул голову.
Сердце Айви забилось быстрее по совершенно другой причине. Она знала эту позу — он услышал что-то неуместное. Заставляя себя дышать как можно медленнее и тише, она тоже внимательно прислушалась.
Только потому, что окружающие звуки джунглей стали настолько привычными для Айви, она смогла различить то, что насторожило его, — голоса со стороны логова, едва слышные из-за шелеста листьев и отдаленных криков животных. Хотя слова были слишком приглушены, чтобы разобрать их, они явно говорили на языке вриксов.
— Это они? — тихо спросила она.
— Возможно, — Кетан крался вперед, его длинные конечности двигались плавно и бесшумно, его зазубренное копье было наготове. Его голова непрерывно двигалась из стороны в сторону, вверх и вниз, пока он осматривал ветви вокруг.
Хотя Айви сомневалась, что когда-либо заметит угрозу раньше Кетана, она тоже не сводила глаз с джунглей. Как бы часто ей ни казалось, что они находятся в каком-то тропическом раю, она никогда не могла забыть о постоянных опасностях джунглей.
Голоса становились все отчетливее по мере того, как Кетан поднимался к логову.
— …не здесь, — сказал один из вриксов удивительно ровным голосом.
— Мы не узнаем, пока не поднимемся наверх и не проверим, — сказал другой, более глубоким и хриплым тоном.
— Будь он там, он услышал бы тебя еще полный лунный цикл назад. Ты шагаешь так, словно хочешь сломать все под собой, — ответил первый.
— На него не похоже опаздывать. Все, что я говорю, это то, что мы должны пойти и проверить. Что, если он был ранен и лежит там сейчас, умирая?
— Запаха крови нет, — сказал третий врикс, его голос был ниже и более хриплым, чем у первых двух.
Айви пришлось сосредоточиться, чтобы следить за их разговором; они говорили быстро, совсем как Кетан со своей сестрой, что заставляло ее мозг лихорадочно разбирать чужеродные слоги и находить среди них знакомые слова. Это действительно заставило ее оценить, как Кетан всегда замедлял свою речь ради нее, давая каждому слову пространство для вдоха — и давая Айви время перевести.
— Как ты можешь быть уверен, глядя отсюда? — спросил второй врикс.
— Когда ты в последний раз выслеживал в Клубке, Уркот? — спросил первый.
Уркот хмыкнул.
— Какое это имеет значение, Рекош?
— Ты вряд ли почувствуешь какой-либо запах через каменный циркитан у себя в носу, — сказал Рекош.
Кетан издал приглушенный звук, от которого у него затряслась грудь. Айви потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было сдавленное щебетание.
— Тихо, — рявкнул третий врикс. В наступившей тишине воздух стал напряженным, и даже сами джунгли, казалось, затаили дыхание. — Покажись, или мое копье отведает твоей крови.
Судя по всему, другие вриксы находились по другую сторону ближайшего ствола дерева — под свисающим гнездом, которое стало домом Айви.
Забравшись на толстую ветку, торчащую из этого ствола, Кетан полностью защебетал в полную громкость.
— Кетан, — прорычал Уркот. — Покажись, чтобы Телок мог пырнуть тебя за то, что ты играешь в эти игры.
— Будь спокоен, — крикнул Кетан. — Я должен знать, был ли ты…
— За нами не следили, — сказал Телок, — хотя пара Когтей пытались. Они преследовали нас через Такарал и в Клубок, но мы оставили их позади возле Халтай’ани Хак.
— С Уркотом вместе с нами все непросто, — сказал Рекош.
— Как будто ты викар сотню слов с каждым шагом лучше, — ответил Уркот.
— Они были такими все путешествие? — спросил Кетан, его жвалы приподнялись в том, что, должно быть, было улыбкой.
— Да, — раздраженно сказал Телок. — Все навыки, которым я их учил, они давно забыли. Они, должно быть, распугали всех зверей в пределах десяти зеккан сегментов.
— Мы всего лишь вносили свой вклад в то, чтобы сделать Клубок безопаснее для всех нас, — сказал Рекош.
Кетан поднял руку, потянув себя за спутанные волосы.
— Все равно я рад, что вы пришли.
— Ты позвал нас сюда, чтобы поиграть в охотников и прячущихся, или просто хочешь избавить наши глаза от своего вида? — спросил Уркот.
Щебетание Кетана было искренним, но коротким. Он опустил руку и склонил голову, испустив тихий, прерывистый вздох.
— Нет. Я должен вам кое-что показать.
— Тогда покажи, — сказал Рекош.
Айви скрючила пальцы и впилась ногтями в грудь Кетана. Она знала, что таков был план, знала, что он попросил своих друзей прийти, чтобы они могли познакомиться с ней, но теперь, когда это происходило, беспокойство покалывало ее кожу. Люди были шокированы — а некоторые и испытывали отвращение — когда увидели Кетана. Как отреагировали бы эти вриксы, увидев ее? Приняли бы они ее?
