нас много комнат для гостей.
Она направилась к склону, едва не поморщившись, когда наступила на бугристый камень.
— Я встречаюсь кое с кем позже, но спасибо.
Она резко остановилась, когда он внезапно появился перед ней.
— С кем встречаешься?
Рычащее требование удивило.
— Извини?
— С кем ты встречаешься?
— Что за тон? — Который, к слову, ей совсем не понравился. Добродушное обаяние Трика исчезло, и тёмная хищническая жилка, которую он скрывал, взяла верх.
— Просто ответь на вопрос, Фрэнки.
— И с чего ты взял, что это имеет к тебе какое-то чёртово отношение?
Он зарычал.
— Это имеет прямое отношение ко мне. — Он подошёл к ней вплотную и прошептал. — Я ни с кем не делюсь.
Она прищурила глаза.
— Я не твоя, чтобы делиться.
— Будешь.
Фрэнки на самом деле хотелось, чтобы эти слова разозлили, но собственническое заявление вызвало у неё лёгкое покалывание. Её волчице это понравилось.
— Так ли это?
— Да. — Он взял её за подбородок. — Когда буду уверен, что ты готова, я приду за тобой. Вероятно, тебе следует это знать. — Смягчив голос, он уговаривал: — Скажи, с кем ты встречаешься. Мне нужно время, чтобы разыскать его, найти адрес и выбить всё дерьмо, чтобы он не смог прийти на встречу. В данном случае время имеет решающее значение.
Фрэнки пообещала себе, что не будет улыбаться. Она не хотела, но улыбнулась.
— Мой дядя. Я встречаюсь со своим дядей. И я бы предпочла, чтобы ты его не избивал. — После этих слов его лицо смягчилось, и угрожающий блеск исчез из глаз.
— Ну, вот. Разве было трудно? — Трик коснулся губами её губ. — Не волнуйся, твой дядя в безопасности от меня. — Это остаётся так, пока он не обидел её. Трик бы этого не потерпел. Отпустив Фрэнки, он отступил. — Пошли, пора есть.
Вернувшись в пещеры, Трик проводил её на кухню и усадил рядом с собой за длинным столом. Фрэнки заметила, что он не выглядел счастливым, когда Доминик сел напротив, и даже бросил на светловолосого стража предупреждающий взгляд, который заставил того невинно моргнуть. Накладывая еду себе на тарелку, она оглядела стол. Люди разговаривали, смеялись, поддразнивали и — в случае с Декстером — набивали карманы едой. Фрэнки выросла не в таком шумном доме. Приём пищи был чопорным, исполненным достоинства мероприятием; там велись лёгкие беседы, но не было забавных историй или веселья. Находиться рядом со стаей было, ну, странно. Не с плохой стороны, но по-другому. То, как они все жили вместе, ели вместе, занимали разные должности, постоянно прикасались друг к другу… Может, это должно оттолкнуть, поскольку было непривычным, но Фрэнки нравилось. В то же время было немного грустно. Словно находишься на задворках секретного клуба, подсматриваешь за тем, что происходит внутри, но только в качестве наблюдателя. Не то чтобы они игнорировали её или что-то в этом роде. Нет, они втягивали её в разговоры и рассказывали кое-что о себе — особенно Джейми, которая поделилась несколькими забавными историями из детства.
Одна такая история заставила Фрэнки скривиться.
— Я бы никогда не съела жука.
— Ты его не съела, но пожевала. Я тоже так сделала. Потом мы обе выплюнули пожёванных насекомых в девушку, с которой тогда встречался Данте.
Данте поморщился.
— Да, я помню. Она кричала, как резанная.
Его взгляд упал на огромного, ужасно выглядящего рыжего кота, который внезапно запрыгнул на колени его пары. Он пристально посмотрел на кота, который ответил ему таким же взглядом — как будто они были вовлечены в какую-то битву за доминирование. Затем кот зашипел, и Данте щёлкнул зубами.
Джейми прижала кота к себе.
— Попай, оставь его в покое. Фрэнки, это Хэнк.
Фрэнки выгнула брови.
— Правда? Он… милый.
Ложь.
— Итак, Фрэнки… — начал Доминик, подаваясь вперёд. — Во сколько ты должна вернуться на небеса?
— О, ради бога, — вырвалось у Лидии. — Нет, Доминик, ты не будешь этого делать с моей племянницей.
Он выглядел воплощением невинности.
— Что?
— Не обращай внимания на Доминика, — сказала Тарин. — Он отпускает пошлые шутки практически всем.
— Я серьёзно, Доминик, — строго сказала Лидия. — Отстань от неё.
Он улыбнулся.
— Ох, ты ревнуешь. Лидия, ты же знаешь, я обожаю тебя. Особенно мне нравятся твои длинные ноги. Во сколько они открываются?
Тарин вздохнула и взглянула на Фрэнки.
— Понимаешь, о чём я?
— Нет, — тихо, но твёрдо сказал Трик, когда посмеивающийся Доминик повернулся обратно к Фрэнки.
Страж нахмурился.
— Но…
— Нет, — повторил Трик. — Если только не хочешь попробовать свои яйца на вкус.
— С тобой неинтересно, — разочарованно вздохнул Доминик.
— Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — спросила Грета Фрэнки, пристально глядя на неё.
— Простите? — моргнув спросила Фрэнки.
— Ты говоришь, что Ньюманы лгали тебе все эти годы. — Грета с вызовом вздёрнула подбородок. — Но откуда нам знать, что это правда?
Фрэнки нахмурилась.
— Зачем мне лгать об этом?
— Вот это меня и интересует.
Трик положил руку на спинку стула Фрэнки.
— Грета, не надо.
— Это правомерный вопрос, — настаивала Грета.
— Так ты ищешь причины невзлюбить Фрэнки или не доверять ей, — поправил он.
— Не принимай близко к сердцу, — сказала Макенна, наклонившись к Фрэнки. — Грете не нравятся незамужние женщины рядом с её драгоценными мальчиками. Она очень привязана к Трею, Данте, Тао и другим стражам. Не любит никого из их пар, кроме Рони. Она ненавидит меня больше всего.
Последнее было сказано с гордостью.
Внимание Греты снова переключилось на Фрэнки.
— Мне никогда не нравились твои бабушка с дедушкой. Они высокомерные. Думают, что лучше всех остальных, особенно перевёртышей. Твоя бабушка всегда была холодной. Когда я смотрю на тебя, вижу то же самое.
Фрэнки облизала вилку.
— Когда я смотрю на тебя, я вижу кого-то настолько древнего, у которого вероятно, есть Библия с автографом.
