ты узнал, что я здесь?
— Тебе нравится приходить сюда. Я был поблизости, поэтому подумал, что посмотрю, здесь ли ты еще. Я рад, что сделал это.
— Да, я тоже рада, что ты здесь. — Она принимает сидячее положение.
Я должен признаться ей во всем. Поставить все на карту, чтобы увидеть, готова ли она предпочесть меня всему на свете. Другим пришлось бы смотреть на все по-другому, если бы она знала правду, но я пока не могу заставить себя сделать это.
— Почему я никогда не замечала тебя раньше? Теперь ты всегда рядом, — шепчет она.
— Иногда, увидев что-то, трудно на этом не сосредоточиться. Это как покупать новую машину и внезапно понимать, сколько людей ездят на этой же модели. Это все, что ты можешь видеть.
— Полагаю, ты прав.
— Ты в порядке, любимая? — Я проговорился. Мне не следовало так ее называть.
— Нет, но теперь, когда ты здесь, все будет хорошо. С тобой все становится лучше.
На этот раз я понимаю, что она чувствует. Человеческие эмоции сложны, и хотя я их понимаю, для меня они также довольно новый опыт. Я никогда не ощущал их с такой силой и достоверностью. Все изменилось, когда я увидел ее. Чем ближе я к ней и чем дольше нахожусь рядом, тем сильнее они себя чувствуют.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня, прежде чем отстраниться, позволяя мне взглянуть на нее. Последние лучи уходящего дня продолжают угасать, но они отбрасывают красивые тени на ее кожу. Я подношу руку к ее щеке и слегка глажу ее.
— Что случилось? — Спрашиваю я.
— Я пришла домой и обнаружила, что мой бывший трахает мою подругу, — холодно заявляет она.
Я замираю, не ожидая, что она скажет что-то настолько непристойное.
— Ты что?
— Это даже не самое плохое. Он прокомментировал это. — Она опускает глаза, намекая, что он комментировал ее шрамы.
— Что, черт возьми, он тебе сказал? — Я ничего не могу с собой поделать, но гнев выплескивается из меня. Я хочу причинить ему боль. Я хочу медленно пытать его, пока он не перестанет дышать. Я хочу, чтобы он чувствовал бесконечную боль и отчаяние.
— Он сказал мне, что я могу посмотреть, как он трахает ее, и что это даст мне повод порезаться. — Из ее глаза скатывается слеза, и я вытираю ее. — Затем он сказал мне, что лезвия были на раковине и ждали меня. Я не понимаю. Почему он должен быть таким жестоким?
— Должно быть, это его цель, — бормочу я. Гребаная наглость этого парня. Я хочу все исправить для нее. Я хочу быть уверенным, что он никогда больше не заговорит с ней, при этом утешая ее.
— Его цель? — спрашивает она.
Черт. Я не осознавал, что сказал это вслух.
— Да, некоторые люди вмешиваются в жизни других людей, чтобы заставить их чувствовать себя плохо из-за чего-то. Он не заслуживает этого, Лена.
— Спасибо, что всегда выслушиваешь, когда ты мне нужен. — Она слегка улыбается, и часть меня успокаивается при виде счастья на ее лице. Мне в голову приходит идея.
— Что ты скажешь, если мы дадим Карсону попробовать его собственное лекарство? — Я знаю, что это плохая идея, но я не могу не хотеть помочь ей отомстить ему за то, чему ей пришлось стать свидетельницей сегодня.
— Что ты имеешь в виду?
— Возьми меня к себе домой, — говорю я.
— Ты хочешь, чтобы мы вернулись вдвоём в квартиру? — Она ахает, но идея ее интригует.
То, что она вернётся туда, не идеально. Если бы были какие-то другие варианты, я бы предпочел их этому, но здесь я ограничен. Поехать с ней — лучшее, что я могу сделать в месте, где у меня нет собственного дома. Он мне никогда не был нужен. Я везде и нигде одновременно. У меня никогда не было желания воспользоваться минутой отдыха.
— Я не собираюсь отпускать тебя туда одну, а здесь слишком холодно, чтобы мы могли оставаться снаружи. Я бы с удовольствием поехал к тебе домой, если ты позволишь. Не должно случиться ничего такого, чего ты не хочешь.
Я встаю и протягиваю ей руку, предлагая пожать ее. Она колеблется, оглядываясь по сторонам, прежде чем озорная улыбка появляется на ее лице, и она кладет свою руку в мою.
Я веду ее к машине и прошу залезть погреться, пока я забираю покрывало и разные предметы, которыми она порезалась. Если это будет зависеть от меня, у нее никогда больше не возникнет желания порезаться. Однако, если она это сделает, я не буду ее осуждать.
Побросав все в машину, я сажусь на пассажирское сиденье и смотрю на нее.
— Готова?
— Разве ты не приехал сюда на машине? Что с ней?
Я на самом деле не думал об этом. Я должен был догадаться, что она спросит о том, как я просто волшебным образом оказался там, где она была.
— Ты можешь просто подбросить меня завтра, и я заберу ее тогда.
— Завтра? Ты предполагаешь, что я позволю тебе остаться с нами на ночь. — Она ухмыляется и хлопает ресницами, глядя на меня. Она в настроении поиграть, и я более чем готов услужить.
— Я думаю, ты могла бы подумать об этом, — говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею. Она поворачивает голову еще дальше в сторону, предоставляя мне больше доступа, и стонет. От этого звука мой член мгновенно твердеет.
Когда я отстраняюсь, я вижу, как ее грудь вздымается и опускается, а глаза полны вожделения. Она делает один успокаивающий вдох и выводит нас с кладбища. Нам не требуется много времени, чтобы добраться до ее дома. Когда она паркует машину на своем обычном месте, я чувствую исходящую от нее нерешительность.
— Я здесь, рядом с тобой, — успокаиваю я ее.
— Келлан, кто мы друг для друга? Я знаю, парням не нравится отвечать на этот вопрос, но если я собираюсь заняться этим с тобой, мне нужно знать, кто мы.
— Ты моя, — это все, что я говорю. Это единственное, что является правдой. Лена моя. Каждый ее осколок принадлежит мне.
Ее глаза бегают туда сюда, как будто она ждет, что я передумаю, но этого никогда не произойдет.
— Ладно, — говорит она со
