Потолок терялся где-то в высоте, его невозможно было рассмотреть за ярким, как само солнце светом.
Это все, что Исса успела рассмотреть.
— Так-так-так, — в зал неспешно, как играющий с добычей хищник, ступил тот, кто сумел напугать Иссу как никто иной.
Высокая, хрупкая фигура, замотанная в плащ, с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Колчан со стрелами с зеленым оперением. И — горящие яркой зеленью глаза, как и в тот раз полнящиеся презрением и усмешкой.
— Ильнар, друг мой, мне казалось, что мы договорились.
Фигура остановилась в середине зала, с любопытством рассматривая всю четверку нежданных «паломников» храма. Любопытство и — равнодушие. Он явно не считал никого из них себе соперником.
«Он — дракон?» — Исса хотела бы спросить, но вместо этого предпочла промолчать, прижимаясь к Ильнару.
Если принесший гибель в замок Дит — дракон, то не оставалось ни малейших сомнений, почему ему удалось с легкостью то, что должно было стать серьезным препятствием для любого другого. И пришел он…
Исса быстро глянула на рисунок. Пришел он из врат с земляным драконом, покровителем Светлых. За что покровитель Светлых решил уничтожить дроу? Почему? Покровители не вмешиваются в дела иных рас — так говорят все легенды и предания!
— Тебе казалось, — спокойно отозвался Ильнар, продолжая обнимать магичку.
— Разве? — наигранно удивился пришедший. — Мы заключили сделку, ты отдал мне этих смертных, а теперь… — он сокрушенно покачал головой. — Нарушаешь все правила.
— Ты разговаривал сам с собой, не слыша меня. И сам с собой заключил сделку. Я не имею отношений к твоим измышлениям, — упрямо возразил Ильнар.
Исса слышала стук его сердца и знала — он не боится. Не боится того, кто может их уничтожить так быстро, что никто ничего не сможет противопоставить. Либо Ильнар знал, как воздействовать на этого, со стрелами с зеленым оперением, либо…
— Зачем же ты мне их отдал? — поинтересовался пришедший, впервые проявив настоящий интерес к происходящему.
— А как иначе я бы смог быстро доставить их сюда? — усмехнулся в ответ Ильнар, и в улыбке не чувствовалось ни удовлетворенности, какая бывает у сумевшего обыграть врага, ни превосходства.
…либо он — тоже дракон.
Вывод логичный, но Исса не могла поверить в то, до чего дошла разумом. Сердце отказывалось принять эту истину. То, что могло оказаться истиной.
— Ты все же решил пойти наперекор решению богов, — вздохнул пришедший, доставая из-за спины лук со спущенной тетевой, словно меч из ножен.
— Верд, — Ильнар шагнул вперед, оставляя за спиной своих спутников, загораживая их от угрозы. — Решение — не закон мира, оно основа равновесия. Неужели ты не чувствуешь: мир меняется. Посмотри на них.
Мужчина плавно повел рукой в сторону, указывая на своих спутников.
— Светлый. Темная. Тварь. В одной компании. Вместе. Не грызутся, не дерутся — сотрудничают. Послушай, брат…
Ильнар сделал еще шаг, а Исса невольно сжала рубаху у ворота в детском желании защититься. Дракон. И она с ним… Мысли путались и вертелись сотворенным опытными жонглера огненным колесом, за которым не уследить, не поймать. А раз не поймаешь, то и не поймешь, где же на самом деле пылает огонек, оставляющий огненный след.
Ладонь, опустившаяся на плечо, заставила вздрогнуть, но не обернуться. Невозможно не смотреть вперед, на двух драконов, что вершили сейчас судьбу не только дроу — всего мира.
— Еще не время, — монотонный голос пророка не успокаивал, но напоминал о цели, настоящей цели путешествия.
— Да, — тихо откликнулась Исса. — Не время.
Да и нет смысла вмешиваться в разговор высших сущностей.
Пальцы кололо крохотными иголочками, и магичка бросила быстрый взгляд на них. Кожа, покрытая инеем, всколыхнула бурю радостных надежд. Исса помнила, что случилось в замке, но теперь они не одни, и магия возвращается, дарую толику так нужной сейчас надежды.
— …Прошу тебя: подумай еще раз. Фаери и так в достаточной мере наказаны. Сколько лет прошло…
— Нет, — земной дракон откинул капюшон, открывая лицо — лицо лорда Саихде, на котором горели ярким светом зеленые, как изумруды чистейшей воды, глаза дракона.
Исса с напряжением втянула воздух и прижала пальцы к губам — лишь бы ничего не сказать, не помешать их защитнику. И машинально положила руку на голову прижавшегося к ее ноге Санаха.
— Я жил среди альвов все эти годы. Я ходил к людям. Они не меняются, Ильнар, они все такие же. Даже хушшше.
Из горла Верда вырывалось уже шипение, а не обычные манерно выговариваемые слова, глаза все больше расплывались по лицу, зрачок превратился в точку, словно прокол в бездну, и постепенно вытягивался, приоткрывая щель туда, где царят безвременье, страх и смерть.
— С кашшшдым оборотом светила — только хушшше. Как ты не видишшшь, брат?
— Мы смотрим на разное, — печально отозвался Ильнар. — Вспомни условие. Вспомни, на чем держится мир и его равновесие. Я не дам тебе их убить.
— Посмотрим, — зубасто улыбнулся лорд Саихде, окончательно теряя черты фаери, и через мгновение над крохотными существами зависло, расправив крылья, одно из самых совершенных созданий в мире — зеленый дракон. Дракон, охваченный равнодушием нелюбви ко всему живому.
— Что ж, ты выбрал сам, — с тихой печалью произнес Ильнар.
Вздох — и черный дракон тараном ударил в зеленого, подбрасывая его вверх, к свету. Еще. И еще.
Драконы кружились в воздухе, сплетаясь между собой, но отнюдь не в любовной игре. От рева закладывало уши, а биение крыльев поднимало ветер, треплющий волосы и одежду. Поскуливающий Санах вжимался в стену, но продолжал неотрывно наблюдать за драконами, как и все остальные. И когда черный отпрянул, алея раной на груди и припадая на порванное крыло, дружный стон смешался с победным ревом зеленого, даже пророк не сдержал возгласа. Но черный молча ринулся в ответную атаку.
Исса моргнула, не понимая, почему все расплывается перед глазами. Почему мир словно в тумане. И почему так больно…
Рык, полный боли и ярости, сотряс стены пещеры и на пол посыпалась каменная крошка. Исса быстро заморгала, вглядываясь в битву драконов, вцепившихся друг в друга когтями и зубами, силясь хоть что-нибудь рассмотреть.
В груди нарастала боль и осознание — она не может потерять Ильнара. Когда его изгоняли из рода, она отгораживалась долгом. Когда не вспоминала опорой служило понимание, что Ильнар без проблем выживет во внешнем миру. Когда вместо казни отпускала после этого глупого, самоубийственного возвращения, испытывала облегчение, надежно спрятанное за броней веры и необходимости.
Теперь же все щиты падали один за другим, обнажая суть. Неприглядную, нелепую, бессмысленную суть всех ее чувств, из-за которой ее должны были бы сместить, избрав иную Мать — холодную, хитрую, спокойную, ту, что решала бы все проблемы только через логику. Той, которой она лишь казалась.
Кажется, люди называют это чувство «любовью».
— Сейчас, — мягкий голос Светлого послужил послужил последним камешком, освобождающим все то, что Исса носила глубоко захороненным в сердце.
Из вскинутых рук вырвалась струя льда, переливающегося зловещим алым цветом — словно горящая стрела из арбалета. Исса продолжала наполнять ее силой даже когда завопил Санах, и в его невнятных воплях слышалось не горе, а радость. Когда кто-то, видимо пророк, заставил его замолчать. Когда пришлось вырывать из собственного тела последние капли маги. И только когда раздался глухой удар, похожий на тот, что издает громадное дерево, срубленное топорами дровосеков, или древний сталактит, дробящий пол пещеры и сам разваливающийся на крохотные кусочки, только тогда Исса опустилась на четвереньки и медленно, с упрямством истинной Темной, поползла к рухнувшим драконам. В голове звенела пустота, и магичка не слышала, как Санах рванулся к ней с воплем «Госпожа…», но был остановлен пророком и затих, наблюдая за действом.
Она не видела, как один из драконов медленно поплыл, меняя очертания и обретая человеческий вид — с огромным трудом, словно на эту метаморфозу требовалось громадное количество сил и магии.
