о сказанных словах и в тот миг чувствовал именно то, что и говорил! Или все же жалел? А может, он прав и это лишь хитрая изворотливая девица, которая решила извлечь выгоду из своего и его положения? Ведь не мог же он ошибиться в этих взглядах, наверняка фальшивых? Так что нет, тушить в себе злость не следует, она поможет тогда, когда разум будет застить при виде этих широко распахнутых глаз и невинного личика.
– Милорд…
Оливер резко обернулся.
– Похоже, вы не в духе.
– Вас это не касается.
– Касается с тех пор, как состоялся первый разговор по поводу интересующего нас обоих дела. И если не ошибаюсь, вы только что не в самом лучшем расположении духа вылетели из лавки «Волшебные зелья».
Оливер остановился:
– Что вам нужно, леди Рокуэд?
– Всего лишь довести кое-что до конца. Или я ошибусь, если скажу, что одна девушка стоит на пути и моих планов, и ваших?
– О чем конкретно вы сейчас говорите?
– Все очень просто, – ответила она и сделала приглашающий жест. – Идемте, и я объясню.
Поколебавшись, Оливер медленно двинулся за ней.
* * *
– Никки! – Софи бросилась ко мне. – Тебе плохо?
– Нет, – я быстро провела ладонью под носом и вернулась к своему делу.
– Тогда почему ты сидишь на полу?
– Я решила, что здесь удобнее заканчивать оформление, чем в самой витрине.
Она взглянула на то, что я делаю:
– Я могу тебе помочь?
– Да, спасибо. Если ты возьмешься приклеивать вот те элементы, буду тебе очень благодарна.
Она послушно взялась за указанные украшения:
– Так что все-таки стряслось?
– С чего ты взяла, что что-то стряслось?
– Ты вся заплаканная, и вообще я никогда тебя такой не видела!
– Я поссорилась с лордом Оливером.
– Ох, – подруга накрыла мою руку своей, – вы помиритесь, я уверена.
– Не помиримся, – помотала головой я, – мы наговорили друг другу гадостей, к тому же его светлость считает, что я нарочно срываю его договор.
– Но это ведь не так!
– Не так. Но какое дело человеку его положения до таких, как мы? К тому же, наверное, так будет лучше: пройдет немного времени, все забудут про «мистера Оливера», и жизнь в лавке снова войдет в свою колею.
– Но как же ты?
– А что я?
– Ты ведь влюблена в него!
Я издала звук – не то кашель, не то чих – и спросила:
– С чего ты взяла?
– Со всего. Я видела, как ты на него смотришь – уж извини, но это очевидно, – и еще ты часто о нем говоришь, и мне кажется, что, несмотря на его характер, он чем-то тебя восхищает.
– Это все неважно. И ты ошибаешься: даже если бы во мне была тень того, о чем ты говоришь, таким чувствам нельзя давать развиваться. У его светлости есть невеста.
Софи охнула.
– Он сказал, что не любит ее.
– Вот видишь!
– И у него есть еще двадцать восемь невест, если он не женится на этой. В любом случае после всего сказанного примирение между нами невозможно. Слышала бы ты, как он отозвался о моей матери! Все светлое и хорошее, что было, он обернул против меня.
– Мне жаль, Никки, что вы поссорились, но я надеюсь, что все еще будет хорошо.
– Сейчас лучше все внимание направить на витрину. И пусть миссис Рокуэд не рассчитывает, что я просто девчонка, которая сдастся!
– Да, – радостно подхватила Софи, – мы всех поразим!
* * *
Оливер был сердит. Очень сердит. Или скорее задумчив. Он сидел в кресле, барабаня кончиками пальцев по подлокотнику.
– Что это ты сидишь здесь в темноте? – удивился Барт, входя.
– Мне она не мешает.
– Не мешает качаться в креслице и предаваться безделью?
– Думать.
– И что надумал?
– Многое. Одно другому противоречит. Но хватит обо мне. Почему у тебя такой таинственный вид?
– В самом деле? – смутился брат. – Кажется, вовсе не таинственный.
– А еще будто виноватый. И ты потираешь шею.
– Почему мне нельзя потирать шею? – проворчал Барт, убирая руку.
– Можно. Но согласись, я тебя подловил.
– Перестань, иногда я согласен с Марго, что ты слишком желчный.
– С каких пор ты обижаешься на такие подколки? – удивился Оливер, перестав раскачиваться, и внимательнее пригляделся к младшенькому. – Ты приодет? У тебя что, было свидание?
– Не твое дело, – огрызнулся Барт, усаживаясь в кресло напротив.
Поджал ноги, сунул в рот леденец и тоже принялся раскачиваться.
– Нет, если это правда было свидание, я очень за тебя рад! Скажешь, кто она?
– Это было не свидание.
– Ты опять трешь шею.
– Да отстанешь ты от меня, наконец?! – заорал Барт.
– Ладно, – Оливер со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Мне показалось, ты уже давно пришел.
– Да.
– А разве тебе не нужно быть в лавке?
– Не нужно.
– Мы не будем об этом говорить?
– Нет. А ты свои дела уже закончил?
– Да, отец отпустил меня час назад.
– И после этого ты сразу отправился на свидание.
– Ты невозможен.
– Что ты: я рад за тебя. У тебя есть прекрасная возможность успеть влюбиться и жениться до того, как отец отведет тебя в красную комнату, чтобы показать тебе портреты двадцати восьми невест.
Тут дверь открылась, и оба закрылись руками от брызнувшего из проема света.
– Что это вы сидите тут в темноте? – удивилась замершая на пороге Марго, держа канделябр со свечами.
– У нас темная вечеринка, присоединяйся, – отозвался Оливер.
– Уж лучше я пролью свет в ваше темное царство, – произнесла она, зажигая свечи в комнате и заставляя Оливера с Бартом морщиться.
– Тебе пора, Оливер, к мисс Изабеллтон.
– Она спрашивала обо мне?
– Нет, но это логично: не бросать невесту одну, чтобы запереться с братом в комнате и сосать леденцы.
Барт что-то крякнул из своего кресла.
– Пожалуй, ты права, – вздохнул Оливер, поднимаясь. – И не трогай мои леденцы, – предупредил он, направляясь к двери.
Марго поспешно отдернула от вазочки руку.
Глава 9
– Мы скоро закрываемся, – произнесла я, когда в лавку вошли.
– Отлично, не люблю ждать.
Я подняла голову и нахмурилась:
– Прошу вас уйти, ваша светлость.
Лорд Оливер, на котором сегодня был светлый с отливом сюртук, аккуратно прикрыл дверь.
– Я здесь не для того, чтобы ссориться.
– Кажется, вы и так сказали все, что могли.
– Должен признать, – он приблизился, и я увидела, что его волосы тщательно причесаны, а еще от него пахло парфюмом – смесь чего-то теплого и ванили, – что я… погорячился.
Я молчала. С нашего последнего разговора прошло несколько дней.
– И хотел бы чем-то это загладить.
– В этом нет необходимости, – ответила я, возвращаясь к проверке бухгалтерской книги, – ваши извинения приняты.
– Я бы хотел, чтобы они были приняты не только формально.
– Простите, но мне нужно закончить работу.
– Вот, – на стойку лег изящно оформленный букет цветов, – это приглашение.
– Куда?
– В театр.
– Вы шутите? – удивилась я.
– Нет. Вы не любите театр? Тогда мы могли бы поехать поужинать, или просто покататься в экипаже вдоль набережной, или найти еще какое-то развлечение на ваш выбор.
– Я люблю театр, но, кажется, вы забыли обстоятельства, при которых мы расстались, и я не понимаю, зачем это вам.
– Потому что я остыл, все взвесил и понял, что погорячился.
Я невольно посмотрела на букет. Похоже, его составили в одной из флористических мастерских на
