лидера встречались очень редко, чаще его лицо можно было найти на картинах разных эпох, в толпе обычных прохожих, среди кружащих на балу пар, иногда даже на охоте. На некоторых картинах Айда узнала Максимилиана, на других Тэм, но почему-то не нашла ни одной где они были вместе. Еще очень часто на гобеленах встречался образ миловидной девушки с яркими серо-голубыми глазами, который так же встречался среди мраморных статуй, что украшали резиденцию.
Но смыслом этой ночи снова стали слова Макса, сказанные им вчера по телефону. «Это не я, это все судьба». И действительно переплетения ее лабиринтов всегда могли показать себя во всей красе, переворачивая мир вокруг с ног на голову, или наоборот давая шанс исправить ошибки прошлого, шанс начать сначала.
Орудием судьбы этой ночью стала сама Айда и картина, висевшая на против входа в каминный зал, на заднем плане которой, почти в тени, в отблесках огня в камине, была изображена девушка с огненно-рыжими волосами. Даже если бы образ этой девушки был еще более мелким и размытым, Айда и тогда бы узнала своего «сестреныша». Не было ни каких сомнений, на картине была Фло. Пробежавшись взглядом по другим лицам изображенным здесь, Айда пыталась понять когда была нарисована эта картина, вспоминала истории, которые ей рассказывала Флорисция о своей жизни до их знакомства, и пыталась понять почему Фло ни разу не произносила имя Люциуса, но в голову так ничего и не приходило.
— Это Рим, начало XIX века. — Голос Люциуса прозвучал в паре шагов за спиной. — Было сложное время…
— Кто это?
Айда перебила Люциуса и указала пальцем на рыжеволосую девушку. В ее голосе звучала металлическая сдержанность, ощущалась каменность.
— Ангел.
Коротко ответил Люциус, с неподдельной нежностью в голосе, и пройдя мимо Айды провел пальцами по картине, в том месте где стояла Фло.
— Я не знаю как ее звали. Но лишь благодаря ей я тот, кем являюсь сейчас, и все еще жив. Она была человеком, ведуньей в одном из кланов. В то время, я пошел против своего отца, бунтовал, совершал глупости, уходил в кровавые запои и осел в Венеции, наслаждаясь девушками и приключениями. Одной ночью на маскараде меня отравили, думаю по приказу отца, но он всегда это отрицал. Не важно. В любом случае я попал к нему в руки и он решил преподать мне урок, в тоже время за мой счет оказать кое-какие услуги союзникам. Он привез меня в Рим, где на потеху аристократическим сливкам устраивались подпольные бои с оборотнями. Меня тогда хорошо потрепало, а ей досталась роль сиделки. Это потом я узнал что к тому моменту отец уже был в курсе, что я оказываю странное влияние на девушек, и рассчитывал на то, что я ее соблазню. У ее клана на нее были планы, все из-за того что она была сильной ведьмой и смогла бы выносить даже князя. Но она никого к себе не подпускала. Девушка наложила на себя…
— Обед целомудрия «проклятие лунного лотоса».
Айда закончила предложение за него, дрогнувшим от боли голосом. Люциус впервые в разговоре с ней услышал отблеск неподдельных эмоций: гнев, обида, ощущалось даже чувство вины. Но больше его удивило то, что Айда знала название заклинания.
— Ты знаешь этот обряд?
Люциус повернулся и посмотрел на Айду. Та уже сидела на полу, прислонившись спиной к дверям каминного зала, а на ее коленях покоилась морда Хаят. Пальцы вампирши слегка теребили загривок волчицы.
— Я знаю девушку. Мы живем в одном замке.
Ее голос звучал тихо, но ее слова прозвучали как гром среди ясного неба, ледяной лавиной обрушившись на мир Люциуса.
— Что?
Слова так и застряли в его горле, а в голове крутился рой из миллиона вопросов.
— Этого не может быть. Когда я отказался соблазнить ее, меня в наказание сильно покалечили, а ее убили в назидание мне. Я видел ее тело, я держал ее мертвую на своих руках. Та рыжая прядь волос, что ты видела в библиотеке ее…
Люциус стоял перед Айдой на коленях и смотрел ей прямо в глаза, словно умолял сказать что это шутка, словно пытался укрыть, так резко открывшиеся, старые раны.
— Фло. Ее зовут Флорисция, но все зовут Фло. Максимилиан подтвердит. Я знаю про ее обед целомудрия, потому что она сама мне про него рассказывала. Что бы спасти ей жизнь в XIX веке в Англии ее обратил в вампира один из лидеров ее бывшего клана ценой собственной жизни.
«Жива…» Звучало в голове Люциуса. «Флорисция. Она жива…» Он резко положил ладони на лицо Айды и поцеловал ее в лоб.
— Спасибо.
А в следующий миг Люциус беззвучно растворился в коридорах резиденции. В зеленых глазах волчицы, смотрящей ему в след читалось недоумение. Айда же просто сидела и смотрела на Фло. Теперь она понимала ощущения боли и безысходности веющие от этой картины.
— Если бы я в ту ночь не отравила его, вы бы не встретились, и вполне возможно сейчас меня бы тут не было. Вот такие странные эти лабиринты судьбы. Может однажды и я, так же неожиданно найду начало своей истории.
Айда встала, подошла к картине и слегка улыбнулась.
— Тебя ждет сюрприз сестреныш. — а затем, посмотрев на волчицу, спросила. — Ты со мной или пойдешь к нему?
Скоро должен был наступить рассвет и Айда отправилась в свою комнату. А Хаят отправившись за ней, этим днем лежала в ногах беспокойно спящей вампирши.
Айде снова снилась снежная ночь, волки, раздирающие тушу оленя, но теперь ее мучило странное ощущение, что из всепоглощающей темноты той ночи, за всей ее безысходностью, кто-то наблюдал…
Глава 10. Наблюдающий из тени
«Миром правит любовь», но далеко не в романтическом смысле данной аксиомы. Деньги, власть, чувство собственности, перерастающие в одержимость, всегда затуманивали разум, застилали пеленой глаза, и заставляли совершать поступки, которым сложно найти оправдание. Сообщество вампиров не исключение…
Середина XVII века.
Ночь окутывала прохладой. Еще недавно укрытый осенней листвой лес, сейчас дремал под снежным покрывалом. Лишь величественные хвои, словно стражи, охраняли этот почти беззвучный мир своими густыми кронами, пропуская сюда только одинокие лучи яркого лунного света. Где-то вдалеке послышался призывный вой вожака, это стая волков вышла на ночную охоту, лес жил в своем привычном ритме, за одним
