Льюис, молодой полицейский, ещё не допущенный к полевой работе. Этот паренёк нравится всем. Хрупкий, какой-то неземной, он был неспособен к работе с убийцами, но отчаянно храбрился и пытался выработать в себе профессионализм. Это в него папаша вбил, а само начальство только вздыхало и оставляло Льюиса при себе в должности секретаря.
Шериф прекрасно видел что не выйдет из парня полицейского, но вполне может получится неплохой судебный ассистент или адвокат, поэтому и не пытался особо пристроить его в отдел. Но Стенли догадывался, что в таком возрасте сильно хочется славы и свершений, поэтому присматривался в парнишке с особым, шкурным интересом.
Глава 18
Льюис Фарнинг был молодым человеком несомненных качеств и хорошего воспитания. Так говорила его матушка, а батюшка все время напоминал ему о том, как важно честно нести службу. Отец, постовой в городе Вортиш, чтил власть и, пусть немного, но чувствовал себя частицей этой власти, поэтому и завещал отпрыску не посрамить фамилию и честь мундира.
Такие мысли не претили и самому Льюису, только вот служба… Нет, он за год, что обретался в полицейском участке стал незаменимым винтиком в работе конторы, однако, ни одного раскрытого преступления на его счету до сих пор не наблюдалось. Его ведь даже не брали на выездные операции, хотя бы небольшие. Так например, седмицу назад была вскрыта булочная господина Ришо, и Фарнинг ещё когда читал материалы дела, уже тогда подозревал банду Малого Фрая, что обреталась как раз в соседнем квартале и будь он на выезде, он бы сразу распутал эту историю. Но ему не положено. Злые языки шептались, будто само начальство запрещало, но парень чувствовал отеческую строгость и заботу, поэтому и помыслить о таком коварстве со стороны господина Тальбота не смел.
Присутственное время подходило к концу. Парень запер все ящики, унёс в архив дела и, вручив дежурному связку ключей, вышел из здания участка. На перекрёстке с северным кварталом ему дорогу загородила чёрная карета. Льюис, склонный к некому драматизму, сразу нарек ее «колесницей смерти». Впрочем он ещё никогда не был так близок к истине, ведь из-за распахнутой дверцы на него смотрел некромант. Полы его куртки, хотя молодой полицейский был уверен, что в данном антураже уместен был бы плащ, что колыхался от малейшего волнения воздуха, были расстегнуты и из-под одной из них виднелась портупея с револьвером. И взглядом мужчина наблюдал за смущенным парнем таким тяжёлым, с поволокой тьмы.
Фарнинг тряхнул головой и зарекся читать матушке перед сном модные в нынешнем сезоне романы про убийц и романтичных девственниц. Нет ничего плохого он в такой литературе не видел, однако ж вот как бывает. Вроде и знаешь человека, и почитай каждую седмицу видишь его в начальственном кабинете, а вот как воображение разыгралось.
Нет. Он не боялся господина Стенли, всего лишь зная о его роде деятельности, разумно опасался. Льюис, вообще, покойников недолюбливал. А человек, что находиться столь близко с ними в общении, не может оставить равнодушным никого.
— Подвезти? — почему-то голос мужчины резанул, как будто воронья стая спорхнула с надгробия и понеслась по просторам кладбища, крича на все стороны о новом постояльце.
Парень кивнул. Для надёжности несколько раз. Потом он запоздало подумал, что его судороги были приняты за эпилептический припадок, но в маги смерти просто так по объявлению на набирают, поэтому мужчина лишь сдержано указал на противоположное сиденье.
Мощеная дорога напоминала стиральную доску. Колдобины стелились под колёса с завидной регулярностью и полицейский уже не рад был, что согласился на поездку: вот сейчас растрясет и голова с утра ныть будет.
— Господин Фарнинг… — медленно протянул некромант, а Льюис зарделся: мало кто к нему так официально обращался и это хоть и было в новинку, но дюже приятно. — У меня есть небольшое дело, которое требует некоторого стороннего присутствия органов власти…
Тут парень почуял несвойственное ему раздражение. Такие разговоры всегда начинаются одинакового: окажите услугу, закройте глаза. А потом его хлестанула волна необъяснимой злости на этого человека, что сидел напротив, мрачный, как демон при храме, ведь Фарнинг всегда считал господина Стенли хоть немного пугающим, но честным.
— Господин Тальбот запретил мне самому разбираться в нем, поскольку я не его сотрудник, но вместе с тем я понял из нашего с ним разговора, что он не будет против, если разгадка все же найдётся…
Говорил некромант так витиевато, изящно сплетая и закручивая фразы, что полицейский себя одёргивал и искал в них подвох. То есть начальство вроде бы и не против раскрытия дела, но и официального хода не даёт. Интересно почему?
— И если вы сколь были бы любезны мне помочь, то тогда мы с вами соблюдем все условности, что в законном порядке, что в этическом.
— Чего вы от меня хотите? — Льюис не знал, что ответить на такое предложение, потому что его роль так и не была озвучена, а батенька, храните боги его душу, всегда настаивал на уточнении деталей, ибо всегда может оказаться, что из подозреваемого ты станешь обвиняемым.
— У меня нет доступа к полицейскому архиву, но если вы окажете мне услугу и дадите ознакомиться с делами по вот этим критериям, — маг протянул лист бумаги. — Мне не нужны оригиналы дел, достаточно будет перечня с данным, что я указал.
Полицейский развернул листок и мысленно присвистнул. Три года. Все заявления, даже не заведённые дела.
— Это насильственные проишествия? — говорить о работе проще. Фарнинг сразу приобретал незнакомую себе уверенность, спина выравнивалась и лихорадочный привкус охоты витал в воздухе.
— Больше нет, чем да, — собеседник потёр подбородок. — Насколько мне известно, речь идёт о нескольких убийствах, но остальные по словам шерифа не имели под собой уголовного основания.
— И что вы будете делать дальше?
Взгляд Льюис любил прятать. Смотреть из-под ресниц, но в разговоре этим страшным человеком хотелось соответствовать, поэтому он вперил в мага свои блекло-серые глаза и испытующе наблюдал за реакцией.
— Узнаю кто из родственников ещё интересуется раскрытием дела, эксгумирую тела, подниму, заново допрошу, — он не смутился, лишь вскинул бровь. — До некоторых пор я не знал о чем спрашивать, но сейчас выявилась одна деталь, которая может пролить свет на смерти.
Фарнинг не был уверен, что такое самоуправство одобрит шериф. И уж точно разглашение информации, представляющей интерес для следствия, повлечёт наказание, поэтому он не знал как бы так тактично объяснить мужчине, что это подсудное дело и рисковать своей должностью он не собирается.
— Мне надо подумать, — только и выдавит он. А на подъезде к дому господин Стенли счёл важным уточнить:
— Господин Фарнинг, я не собираюсь делать ничего противозаконного, — в полумраке кареты его голос звучал приглушенно. — Но промедление и равнодушие, возможно, будет стоит одной девушке жизни.
— Я подумаю, — резко, сам от себя не ожидая такой несдержанности, сказал Льюис, уже положив ладонь на ручку дверцы.
— Думайте, — смиренно согласился некромант, — а ещё подумайте над тем сколько жизней вы спасёте, если примите правильное решение.
Парень выскочил из кареты как обожженный. Совесть была его слабым местом, на неё удобно давить.
Глава 19
Вечерело. Солнце садилось медленно, словно намекая, что ещё месяц весны и оно в это время и не подумает прятаться за горизонт. Город раскрашивался мягкими отблесками уличных фонарей в которых метались магические светлячки. Степенные кумушки прогуливались под руку с супругами, девицы сопровождали пожилых родственниц, и аромат цветущих яблонь щекотал нос.
Грегори был доволен разговором с Льюисом. Он не ожидал, что парнишка сразу согласился помочь и был приятно удивлён его холодному почти отказу, все же на должностное преступление пойдёт мальчишка. Хотя, некромант уже продумал как будет разбираться в этом деле, если полицейский откажет. У него были фамилии и по ним возможно установить связь.
