возможности, другая жизнь.
— Я даю Ники все необходимое, — сердито сказала я.
— Ему нужен отец, — безжалостно добавила Реджина. — Руперт тоже спит и видит, как бы оказаться в этой роли, и к Ники относится хорошо. Но… Мутный он какой-то. К тому же, храпит.
— В смысле — мутный? — повернула я к ней голову.
— В прямом. Вот твой эльен сияет так, что глазам больно. Сплошная энергия. В тебе же словно мерцает звездная пыль.
— Значит, он — солнце, а я — пыль. Прекрасно.
— Ники так вообще совершенно особенный, чистый, как свет на заре.
— Некрос хотел его забрать, — прошептала я, и по спине пополз холод от одной только мысли.
— Именно, — кивнула Реджина. — Ты обязана сообщить Вардену эль Брао о том, что у него есть наследник. А то как бы он не проторговался.
— Реджина! — вспомнила я и села в постели. — Что же я сразу не сказала! Мы ведь с ним как раз не сторговались сегодня. За твой портрет!
— Правда? — Реджина сунула карты под подушку. — Ты видела мой портрет? В белом доме?
— Коста повел меня по первому этажу, — начала я. — Там шикарно, конечно: колонны, лепнина, высоченные потолки. В холле пол мраморный, в зале паркет. Огромные хрустальные люстры, статуи всюду. А твой портрет висит в маленькой чайной комнате. Синие стены, и ты в красном платье. Такой яркий цветовой акцент, сразу взгляд притягивает. Ты…
Я запнулась, покусала губы. В конце концов, это всего лишь догадка.
— Что — я? — поторопила меня Реджина. — Я там плохо получилась? Страшненькая?
— Ты красивая, — успокоила я ее и виновато добавила: — Но мне кажется, ты спала с художником.
Реджина откинулась на подушки, которые от этого ничуть не примялись, и прикрыла глаза.
— Это возможно, — согласилась она наконец. — Да, почему бы и нет. Но я не помню. Ты можешь достать этот портрет? — спросила она, повернувшись ко мне. — Как там твой Коста, не жадный?
— Вообще-то он заметил, что картина мне нравится, и хотел ее подарить…
— Чудесно!
— Но я сказала, что заплачу. Ты сама учила, что лучше не быть никому обязанной, — напомнила я. — А картина наверняка дорогая…
— Дай угадаю, — хмыкнула она. — Эльен захотел за портрет немножечко ласки?
— Поцелуй, — буркнула я. — Потом это его предложение, мы поссорились, и я ушла.
Я намотала на палец прядь волос и прикусила.
— Не грызи волосы, — одернула меня Реджина. — Вообще это интересно. Когда меня изгоняли толпой монашек, то искали привязку. Нечто такое, что удерживает меня в этом мире. Какая-то вещь, очень личная, связанная со мной. Все расчески сожгли на заднем дворе.
— Но если привязка к картине, то ты бы тогда жила в белом замке, а не здесь, — засомневалась я.
— Как знать, — пожала плечами Реджина. — Тут совсем недалеко. Может, черный дом удобнее. Атмосфера подходящая. Там, я так поняла, все белое и много света. А если еще и сиятельный эльен имеется, то совсем некомфортно.
— Ты хочешь разрушить привязку и уйти? — спросила я, и мое сердце сжалось от тоски.
Реджина вздохнула и посмотрела на окна, задернутые шторами.
— Мне жаль оставлять тебя, — призналась она. — И Ники. Но я понимаю, что долго так продолжаться не может. У тебя своя жизнь. Ты не должна провести ее точно призрак, привязанный к дому. Тем более теперь. Я больше не нужна тебе, Элис. Перед тобой и Никласом открывается целый мир.
— Нам и здесь хорошо, — упрямо возразила я. — Мы тут счастливы. В черном доме, с тобой.
— Спасибо, — улыбнулась Реджина. — Это много значит для меня.
Но я видела печаль в ее улыбке, да и сама все прекрасно понимала. Я буду стареть, однажды умру, и Реджина вновь останется одна… Я должна раздобыть этот портрет во что бы то ни стало!
— Кто же, интересно, художник, — задумалась она. — Кто-то приглашенный или один из эль Брао? Если он был так же горяч, как твой Коста, не удивительно, что я сдалась.
— Я не собираюсь сдаваться, — заявила я. — Привык, небось, что ему все само в руки падает.
Реджина посмотрела на меня с легкой насмешкой.
— Не напоминай, — попросила я. — В ту ночь были совершенно особые обстоятельства. А теперь я взрослая независимая женщина, у меня своя жизнь, которой я вполне довольна. Я его не звала.
— Твой Коста не отступит, — сказала Реджина, потянувшись. — Честно говоря, я бы поставила на него.
— Ну, знаешь… — обиделась я.
— Он примчался за тобой через четыре года, Элис. Сходу предложил брак. Ты серьезно его зацепила. Думаешь, он просто развернется и уедет?
Коста дразнил меня, подначивал, выводил на эмоции, но не только он может так себя вести. Если я и правда его зацепила, то неплохо бы ему это осознать.
Дверь скрипнула, и к нам забежал Ники. Проворно вскарабкавшись на кровать, он обнял меня, спрятав лицо на груди.
— Госпожа, прошу прощения, — вбежала запыхавшаяся гувернантка. — Никлас, дорогой, пойдем спать. Немножечко отдохнешь после обеда, а потом опять поиграешь…
— Нет! — выпалил он, обнимая меня еще крепче.
— Я сама его уложу, — сказала я, перебирая мягкие локоны Ники. — Ступайте.
— А когда он узнает о сыне, то не оставит тебе вариантов, — сказала Реджина. — Никаких.
* * *
Вечером я была во всеоружии: надела красное платье с глубоким декольте, сделала прическу, нацепила золотой браслет — подарок мэра на мой последний день рождения. Если Коста думает, что я все та же испуганная девочка, которую он когда-то… пусть будет — встретил, то сильно ошибается. Если считает, что от его предложения я должна рыдать от восторга — тем более. Да, Реджина права, и я словно попала в очередную ловушку. Но мы еще посмотрим — кто кого.
— Я буду рядом, — пообещала подруга. — Если что — спрячусь от эльена в камин.
Однако первым пришел мэр. Он настороженно оглядел пустой зал, потом его взгляд нырнул в вырез моего платья, и выражение лица смягчилось.
—
