Она переместила руку на мой бицепс и позволила ей пройтись по выпуклостям моих мышц до самого горла, которое вздрагивало в ответ на ее прикосновения. Она потянулась к ложбинке между моей шеей и ухом, где кожа встречается с грубой щетиной, и слегка нахмурилась, когда она сделала это, словно она уже думала об этом раньше. Она слегка прикусила губу, и этот вид привел меня на грань безумия, желание сократить расстояние между нами превратилось в плотскую потребность.
— Если ты не поцелуешь меня, я сойду с ума, — произнес я, мой голос был грубым от похоти, и я дал ей понять, что я весь ее, если она захочет, и дилемма блеснула в ее глазах, когда я отдал это решение в ее руки.
В дверь постучали, и Дарси перемахнула через стол назад, чтобы отстраниться от меня, и опустилась на другую сторону, а я остался на месте, зная, что могу двигаться со скоростью света, если понадобится. Вместо этого я оставался на месте с разгорающимся во мне гневом и желанием схватить ее и выпрыгнуть в это чертово окно, возникшим в моей голове, как маленький блуждающий огонек, манящий меня к верной гибели.
Блу расправила юбку, ее щеки вспыхнули, пока она пыталась скрыть любые доказательства того, чем мы только что занимались, а я, наконец, нашел в себе силы выпрямиться и поправить галстук. Я сделал вдох, успокаивая себя, осознавая, что у меня огромная эрекция, и я с таким же успехом мог бы помахать красным флажком тому, кто собирался войти в эту комнату.
Я прочистил горло, сделав единственное, что я мог сделать, и опустился в кресло за столом.
— Войдите, — позвал я, выравнивая свой голос, чтобы он звучал скучно, а не в неистовой жажде из-за присутствия моего ученика в этой комнате.
Дверь распахнулась, и вошла директор Нова, заставив мое сердце бешено заколотиться. Я молился, чтобы она ничего не заподозрила, и, к счастью, она проигнорировала Блу, когда ее взгляд упал на меня, и мои плечи опустились, когда я не нашел никакого обвинения в ее глазах.
— Я созвала собрание преподавателей в своем кабинете по поводу соблюдения комендантского часа. Студенты полностью игнорируют его. Ты ведь не против отказаться от своего обеда, чтобы присутствовать на нем?
У меня свело челюсть, и мой отказ мгновенно лег на язык, но мне нужно было увести Дарси отсюда, пока на нее не обратили еще больше внимания. Кроме того, Лайонел всегда узнавал, когда я не исполнял свою роль послушного профессора, и, по крайней мере, так я мог предложить более строгое наказание для студентов, нарушающих комендантский час, которое я мог потом с удовольствием привести в исполнение.
— Очень хорошо. Мисс Вега как раз уходила.
Нова кивнула, взглянув на Дарси с едва заметным намеком на признание, и я был благодарен, что ничего из этого не послужило тревожным звоночком. Нова сейчас находилась в состоянии сильного стресса: пресса дышала ей в затылок, а ФБР добивалось заявлений о том, как Зодиак собирается защитить своих студентов от новых нападений нимф.
Она кивнула Дарси, повернулась и поспешила обратно за дверь, и я двинулся следом, увлекая за собой Блу, прижав руку к основанию ее позвоночника.
Я жалел, что не могу улучить момент, чтобы сказать что-нибудь, пообещать, что это еще не конец, потому что, если уж на то пошло, я был вдохновлен как никогда, чтобы продолжать бороться за ее внимание, независимо от того, насколько безумным это было. Мои пальцы на мгновение коснулись ее спины, надеясь, что она поняла, какова моя позиция по отношению ко всему этому. Потому что, когда я отпрянул от нее вслед за Новой, я понял, что развращен своим желанием к Дарси Вега до предела. Одно ее слово — и между нами разгорится роман, ради которого я готов рискнуть всем.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
АКАДЕМИЯ ЗОДИАК 4: ПРИНЦЕССА ТЕНЕЙ
АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ГЛАВА ОТ ЛИЦА ДАРИУСА
МЕРЦАЮЩИЕ ИСТОЧНИКИ
Дариус
Всю ночь я лежал в своей кровати с Роксанией Вега, свернувшейся калачиком в моих объятиях, ее голова покоилась на моей груди, ее нога лежала поверх моей, а мое сердце колотилось по множеству причин.
Звук часов, тикающих в углу моей комнаты, составлял мне компанию до самого утра, а узел сожаления и, как я должен был признать, ненависти к себе нарастал с каждой секундой.
Я чувствовал себя мешком с дерьмом. Но сейчас я действительно ничего не мог с этим поделать. Статья была опубликована. Обратного пути не было, как не было и возможности передумать. Этот момент с ней в моих объятиях был украден, и я знал, что она возненавидит меня еще больше, когда поймет, частью чего я был прошлой ночью. И все же я не мог заставить себя разбудить ее и признаться в этом. Я даже не мог заставить себя встать с кровати и позволить ей спокойно спать без меня.
Я был совершенно беспомощен перед своим собственным надвигающимся разрушением, и я был слишком эгоистичен, чтобы отказаться от этих украденных часов с ней, прежде чем оно придет, и унесет меня.
Рокси что-то сонно пробормотала и придвинулась ко мне, заставив мою руку скользнуть с ее спины на изгиб ее задницы, когда она сдвинула бедра и ее нога проехалась по моей.
В моей груди раздался низкий гул, когда мой член запульсировал от желания, моя разгоряченная кровь судорожно забурлила, как это было с самого первого момента, когда я позволил ей повалить меня на кровать рядом с собой.
Лежать рядом с ней в таком состоянии было пыткой особого рода. Мое тело болело по ней так, как никогда не болело ни по одной другой женщине. Мои мысли переключились с сожалений о содеянном на грязные фантазии о том, как я хочу снова и снова разрушать ее, лежа рядом с ней. Я слишком часто представлял ее в своей постели, ублажал себя мыслями о ней каждый гребаный день на протяжении столь долгого времени, что уже сбился со счета. Она была моим запретным наваждением, моим тайным желанием и единственной вещью, которую, как я знал, никогда не смогу даже попытаться присвоить себе. И все же я был здесь, мой член стоял в штанах, мое тело болело, и я так ясно и отчетливо ощущал ее, что, вероятно, мог воскресить в памяти каждый ее вздох с того момента, как я привлек ее в свои объятия таким образом.
Если бы я не знал, что это не так, я бы поклялся, что эта девушка была самой могущественной Сиреной, с которой я когда-либо сталкивался, ее воздействие на меня казалось магическим и неестественным, не говоря уже о том, что сопротивляться ему было совершенно невозможно.
Она снова что-то пробормотала, и я сглотнул, моя рука переместилась к ее волосам. Я провел пальцами по ним и повернул голову так, чтобы поцеловать их.
— Что такое? — тихо спросил я, не зная, проснулась она или нет.
Она снова зашевелилась, ее рука прижалась к моим ребрам, прикосновение вызвало еще большую потребность в моей плоти, пока она устраивалась поудобнее, ее нога изогнулась по мне сильнее, как будто она пыталась прижаться ко мне ближе, несмотря на то, что мы уже были сплетены.
Она ничего не сказала, снова погружаясь в сон, и я испустил длинный вздох, моя кожа нагрелась, когда мои эмоции скользнули в мою магию и огонь разгорелся во мне.
Мышцы расслабились, и я сосредоточил свое внимание на этом моменте, на том, что я чувствую, держа ее в своих объятиях, и на глубоком удовлетворении, которое я находил рядом с ней.
Это не имело смысла. Возможно, мне следовало бы отнестись к этому с большим подозрением. Но по мере того, как темнота сгущалась вокруг нас, а мой взгляд был прикован к тому немногому, что я мог видеть на ее спящем лице, когда держал ее в руках, я почувствовал то, что обычно было таким неуловимым — покой.
Несмотря на все охватившие меня сожаления и разочарования, я позволил себе поддаться чарам этого момента, крепко прижался к ней и закрыл глаза. Я позволил сну захватить меня, наслаждаясь притворством, что она моя, зная, что это даже близко не похоже на правду.
