– простой человек от земли, действует на инстинктах.
Младший брат повелся на смазливое личико, восприняв девчонку как очередной подарок судьбы, но Мариэль здесь не случайно.
– Норт! – окликнул он брата, который проходил мимо открытой двери. – А как, говоришь, фамилия твоей домоправительницы?
– Зачем тебе? – раздраженно спросил младший, задержавшись.
– Вдруг Мариэль Мрок будет звучать лучше, – бросил Артей наугад, и когда брат едва заметно поморщился, с наслаждением надавил сильнее. – Ты сказал, она не такая, и я всерьез воспринял твои слова.
– Ты? – переспросил Нортон. – Женишься?
– Однажды это должно случиться, – невозмутимо ответил Артей. – Мой младший брат вот-вот остепенится, и мне тем более пора подумать о семье. А Мариэль весьма аппетитная штучка. Бытовой маг к тому же, что очень удобно для жизни. Ты видел ее диплом? Впрочем, с такой задницей вообще без разницы, как она училась.
Норт стиснул зубы так, что желваки выделились резче, а синие глаза заискрились. Старый шрам зачесался, и Артей встал из-за стола и подошел к брату.
– Что? Ударишь меня снова?
Норт выдохнул, и напряженные плечи опустились.
– Разумеется, нет, – ответил он. – Мариэль – свободная девушка и вправе сама решать, кого ей выбрать. Однако прошу относиться к ней с уважением. Я собираюсь в кузню, – добавил без перехода. – Мне нужны высокие температуры, чтобы разложить руны из кольца. Пойдем со мной, поможешь.
Артей кивнул и, когда брат ушел, почесал зудящую щеку. Раньше Норт не звал его поучаствовать в работе, и Артея это неожиданно сильно обрадовало. Как будто магическая дверь в кабинет артефактора вдруг приоткрылась, вместо того чтобы шарахнуть его об стену.
Но вряд ли это случилось потому, что брат стал доверять ему больше. Артей криво усмехнулся своему неясному отражению в окне. Все совсем наоборот. Просто Синеглазка не хочет оставлять его с Мариэль наедине.
Кофе, сваренный старшему Мроку, достался мне. Устроившись на террасе, я неспешно цедила горьковатый напиток, наблюдая за оседающей на дороге пылью. Экипаж увез обоих братьев в деревню. Фрида тоже уехала. Оставила только продукты, из которых мне предполагалось приготовить обед, и совет действовать быстро.
Как будто я сама не знаю, что время поджимает. Уже вот-вот корабль, везущий багаж Шарлотты, пристанет к берегу, и моя мать найдет письмо вместо дочери. Я оставила его на тот случай, если у меня ничего не получится, но сдаваться не планировала. И уж точно не собиралась проигрывать какому-то облезлому коту!
Закончив с кофе и прибрав посуду, я поднялась на второй этаж и заглянула во все укромные уголки, но мышки-следилки не нашла. Если Вилли хоть немного соображает, то наверняка спрятал артефакт в кабинете Мрока, куда мне дороги нет. Я постояла в дверном проеме, наблюдая за бумажными журавликами, которые кружились под потолком, и полюбовалась голубой розой с облачными разводами на нежных лепестках. А вот заглянув в свою спальню выругалась так, что мой препод по физподготовке покраснел бы от стыда.
Пушистая зараза не теряла времени даром. По комнате планировали перья и пух из разодранной перины, мои новые туфли лежали прямо посреди ковра изгрызенные так, словно здесь похозяйничала здоровенная дворовая псина, а не плюшевый котик, а сам ковер источал недвусмысленный запах.
Я заглянула в шкаф и взвыла от обиды: алое платье, которое я повесила сушиться после дождя, теперь было изодрано до состояния бахромы. Я с некоторой опаской проверила белье, но то ли кот посчитал ниже своего достоинства копаться в моих трусах, то ли не сумел выдвинуть ящик.
Подумав немного, я стянула платье с вешалки и бросила на ковер. Туда же отправились туфли и перина. Отступив за порог, наколдовала смерч, который пронесся по комнате от одной стены до другой, собрав все перья, и опал в центре. Морщась, скрутила ковер вместе со всем содержимым и потащила во двор. Я пересекла участок по дорожке, ведущей в сад, и сбросила все это добро в свежую яму. Любимая руна – и все полыхнуло, оставив после себя только кучку пепла. Дирк говорил, зола – это хорошо. А вот злобный кот – плохо.
– Вилли! – позвала я, вернувшись в дом и прислушиваясь. – Давай поговорим. Ты ведь умный кот. Скажи, что тебе надо.
Дом, затаившись, молчал. Я прошла на кухню, полюбовалась полупустой миской, где молоко осталось лишь на донышке, заглянула в кабинет на первом этаже. Кот мог подложить мышь Артею. С картинкой Шарлотты он сперва обратился к нему. Сев за стол, я выдвинула по очереди все ящики, но нашла лишь старые счета.
– Кис-кис-кис, – позвала снова, развернув карту, что обнаружилась на столе. – Я открыта для переговоров. Ты можешь ткнуть лапкой в картинку.
Склонив голову, я понюхала плечо, на котором тащила ковер. Воняет, или мне просто мерещится? Вот зачем только я защищала кота перед соседкой? Та достойная женщина в желтом была в полном праве сердиться. Увы, иногда мы понимаем беды других, лишь сами оказавшись в подобной ситуации.
– А если не придешь, выдам тебя соседям, – пригрозила, разглядывая карту.
По всему выходило, что Артей Мрок занимался драконьим рубежом. На третьем курсе нас возили туда на практику. Бесконечная степь служила хорошим полигоном и могла стерпеть любые издевательства: котлованы, оставшиеся после тренировок, мигом зарастали травой, которая становилась лишь гуще. На карте Артея были отмечены посты, опоясывающие рубеж ожерельем, и я погладила тот, где побывала сама.
Степь переходила в пустыню, а потом карта скалилась острозубыми горами, где начиналось царство драконов. По легендам один из таких горных хребтов таил под собой тело первого дракона, который то ли погиб, то ли просто уснул, устав шататься по мирам, то ли спрятался от своего кормчего-мага, который все не мог найти место, что стало бы ему домом.
Я провела пальцем по нарисованным горам, сворачивающимся в кольцо. Было легко представить, что под ними и в самом деле покоится древнее чудище. Но его предки были вполне живыми, и многие маги считали, что необходимо восстановить исконный порядок вещей, а именно – покорить драконов и заставить повиноваться.
С дикими ящерами нас управляться учили, и я сама объездила своего Клыка. Ждет теперь в стойле очередного студента. Надеюсь, тот будет обращаться с ним нежно, а если не будет – ему же хуже. Но неужели я не справлюсь с котом?
– Вилли, котик, – позвала громко. – А кто у нас не получит ни курочки, ни молочка, если не принесет свою пушистую задницу сюда? Вернешь мышь – и я обещаю, что не буду злиться.
Услышав отдаленный шум,
