Хотелось рыдать, уткнуться лбом в прохладное стекло, но я вовремя вспомнила, что испорчу макияж. Я так переживала, что стало тошнить. Я глубоко дышала, инстинктивно положив ладонь на грудь. Сердце колотилось, как безумное. Наверное, мисс Павани права — сегодня было слишком много кофе.
Эркар причалил на посадочный козырек небоскреба Торговой Палаты, прошипел на воздушной подушке до ярко освещенной парадной дорожки, ведущей в залитый светом павильон. Мартинес и Курт вышли первыми, чтобы открыть нам дверцы. Согласно этикету, я ждала, когда Фирел обойдет эркар и подаст мне руку. Но сейчас меня грызло лишь одно желание — разбежаться и прыгнуть в ночь с посадочной платформы. К чертовой матери. Почему я даже не задумалась о том, что встречи с аль-Зарахом на подобных мероприятиях просто неизбежны?
Потому что была слишком счастлива. Как девчонка.
По платформе разлился бархатный голос распорядителя:
— Советник Пол Фирел со спутницей мисс Мелиссой Абьяри.
Пол галантно протянул мне руку и слегка склонился:
— Улыбайся и будь милой. Я не желаю видеть кислое лицо.
26
Вместо элегантного белого платья на бретелях я увидела нестерпимо-алый шелк. Открытые плечи, туго задрапированный корсаж и пышную легкую юбку, расшитую кристаллами и тонкими красными перьями. Платье было просто потрясающим, но… не слишком ли? О нет, спорить с Полом не имело смысла. Если он так решил — значит, это уместно.
Аманда прикусила губу, прослеживая мой взгляд, и кивнула:
— Оно феерично, не так ли, моя дорогая?
— Да, — аж ком подступил к горлу.
— Советник Фирел изменил решение вчера. Мы лишь успели подогнать по вашему манекену. Но ничто не заменит настоящей примерки. Вставайте же, дорогая, у нас совсем нет времени!
Кларк помог мне подняться на примерочную тумбу. Я без стеснения скинула халатик и нырнула в прохладный шелк. Мисс Павани долго возилась со шнуровкой на спине, затягивая как можно туже. Наконец, обошла меня вокруг и умильно сцепила пальцы:
— Безупречно, душа моя. Просто безупречно. Но, скажу по секрету, еще пару недель назад это платье мечтала заполучить миссис Гарбиш. Ей дали понять, что не стоит этого делать. При посредственной внешности такая роскошь просто убьет. Сделает из нее уродливую сморщенную моль. — Аманда заговорщицки прищурилась: — Но ей, конечно, это не озвучивали. Напирали на природную элегантность!
Кларк, наконец, выкатил зеркало, которое принесли сюда специально для моих примерок, и я смогла увидеть свое отражение. Аманда была права — потрясающе. Лиф сел так плотно и так туго, что талия казалась необычайно тонкой. А невесомая юбка с колышущимися перьями… Я покачала бедрами, шелк легко-легко зашуршал, камни засверкали, перья взлетели. Я двинула ногой — и она кокетливо выглянула из соблазнительного разреза, обнажая колено чуть ли не до бедра. Видела бы это Дарка… Моя кожа казалась алебастровой, светящейся, а вот волосам будто не хватало блеска. Я подхватила их рукой, забирая наверх в подобие прически. Непременно нужно зачесать высоко, чтобы открыть шею. И не красить губы глухой красной заплаткой — полупрозрачный малиновый лак с едва заметным мерцанием. Будет идеально.
Мисс Павани небрежно махнула рукой:
— С волосами поработаем, придадим перламутровый блеск. Изумительно.
— А украшения? Какие украшения?
— Не знаю, дорогая Мелисса. Советник Фирел объявил, что займется этим сам, — Аманда многозначительно повела бровями. — В первый раз вижу мужчину, выбирающего наряд своей спутнице с такой чудовищной авторитарностью. Он не спрашивает вас. Не спрашивает нас. Просто показывает пальцем, буквально не глядя, и не желает ничего слушать! Представляете, он не слишком торопится доверять моему вкусу! Вкусу моего дорогого Кларка! А мы лучшие в своем деле!
Тот лишь обиженно кивал, собирая парогенератор. Что бы Аманда не утверждала, вкусу «дорогого Кларка» я бы тоже не слишком торопилась доверять. Но на счет Пола она, конечно, права. Он мог хотя бы спросить, чего хочу я. Мы досконально изучали этикет. Я знаю все правила, все дресс-коды, все нюансы. Я могу самостоятельно подобрать аксессуары и драгоценности. В конце концов, если не сама — на это есть стилисты. Но надо отдать ему должное — я бы сама едва ли решилась надеть такую роскошь.
Двенадцать часов, которые с утра казались целой вечностью, таяли просто на глазах. У меня не было свободной минутки. Мы даже перекусывали и пили кофе, не отрываясь от дел. Когда пришли парикмахеры, визажист и маникюрщица, стало еще и невыносимо шумно. Все они без умолку галдели, отчего у меня разболелась голова, и я все же вынуждена была принять таблетку медила. Но Аманда авторитетно утверждала, что я пью слишком много кофе. Я, действительно, пила его едва ли не ведрами. Морщилась и пила. Почти бессонная ночь давала о себе знать, и порой меня просто вело. Требовалось колоссальное усилие, чтобы не заснуть на ходу. Если Пол легко переносил недостаток сна, то я однозначно не могла этим похвастаться. Или он нарочно, чтобы на приеме у меня просто не было сил кокетничать с мужчинами? Неужели он все еще не понял, что для меня больше не существует других мужчин?
Я была готова к семи. Тщеславно вертелась перед зеркалом, не в силах оторвать глаз от собственного отражения. Искусный макияж превратил мои глаза в огромные бездонные озера. Карминовые румяна придавали бледному лицу свечение, а губы влажно блестели под насыщенным кристальным лаком. Волосы собрали в высокую прическу и щедро посыпали жемчужной пудрой. На груди было слишком много открытой кожи, и просто напрашивалось какое-то не слишком броское колье. Легкий изысканный штрих.
Аманда на прощание чмокнула воздух у моей щеки:
— Душа моя, это просто бомба! Вы произведете фурор!
Это был тот самый случай, когда из ложной скромности не хотелось возражать. Я была просто не в силах возражать, потому что чувствовала то же самое. Но когда вошел Фирел в черном смокинге с атласными лацканами, я забыла, как дышать. Белоснежная сорочка, черная бабочка, атласный пояс камербанд. Я никогда не видела его в черном, никогда не видела в белой рубашке. Он будто заиграл другими гранями, каких я прежде не замечала. Будто стал резче, жестче. От него просто несло властью, силой. Он приковывал к себе и не отпускал. Не понимаю, как можно такому мужчине сказать: «Нет». При одном взгляде на него подкашивались колени. Я готова была кинуться на шею, впиться в губы, но удерживал только здравый смысл — я не могла так бездарно убить многочасовой труд Аманды и ее персонала.
Но, казалось, и Пол был приятно поражен. Прожигал глазами, не в силах отвести взгляд. Наконец, подошел, взял мои руки и поднес к губам:
— Даже в моих фантазиях было не так восхитительно. Если я скажу, что ты необыкновенно красива — это едва ли в полной мере выразит то, что я сейчас вижу. Но, не хватает маленькой безделицы.
Мое сердце просто пело, ликовало! Он доволен! Мы подошли к зеркалу, пол достал из кармана небольшой футляр.
— Закрой глаза.
Я с готовностью зажмурилась и почувствовала, как по ключицам скользнул холодный металл.
— Открывай.
На белой коже лежало тонкое рубиновое ожерелье. Скромное, деликатное — всего лишь нитка камней. Но оно как нельзя лучше дополняло картину, не перегружая ее, не добавляя вульгарности. Простое и ослепительное решение.
Пол протянул ладонь, на которой лежали горошинки-пусеты. Чуть крупнее, чем камни ожерелья. Я вдела серьги и улыбнулась. Руки Фирела легли мне на открытые плечи, обжигая:
— Прекрасно. Ты будешь самой роскошной женщиной.
Он опалил дыханием ухо, и я едва не рухнула на пол, чувствуя, как тело наполняет знакомая дрожь. Любимый запах лишал остатков самообладания.
— Прошу, не искушай меня, иначе я сойду с ума.
Пол прикусил мое ухо:
