— Почему нам досталась не говорящая, а какая-то ненормальная иномирянка! Что ж ты наделала! А если бы хьеб не успел или сразу тебя послушался? Глупая! Глупая, рисковая и глупая! Больше не оставлю тебя без присмотра.
И действительно латруки всегда был рядом, исчезал только при появлении Фарлеса. Благодаря которому я, кстати, не умерла от голода. Но любой перерыв заканчивается и вот гладиатор пришёл не ночью как обычно, а с утра.
— Пошли, Саша. Построение, его ты пропустить не можешь.
А жаль, подумала я.
Родвиг
Я до сих пор не знаю, чего мне хотелось больше. Убить ее, когда она бросила меч. Или убить вообще всех вокруг. А потом я дал горн. Сразу же. Идиот! Мальчишка!
Зрители, конечно, кое как поверили, что это ошибка раба, и тот жестоко наказан. Но я-то знаю, что никакого раба не было. Я сам. Своими руками остановил бой. Пытаясь спасти эту бесстрашную, неуправляемую женщину.
Да что же со мной творится? Гладиаторы были не готовы. Хьеб мог разнести всю арену к демонам. А меня беспокоила лишь маленькая фигурка в синем платье. Да пусть все провалились под землю, я все равно пытался бы спасти лишь ее.
Она предпочла смерть рабству. Я давил, намекал, сходил с ума. А она все равно нашла способ освободиться от меня. Снова. Пусть даже ценой жизни. Я настолько ей противен?
Да и почему меня это заботит! В том то, что заботит пора бы уже признаться. Я думал о ней постоянно. Стоял под дверью в комнату. Ненавидел Фарлеса, который свободно к ней заходил. Сходил с ума, слыша, как они смеются.
Я должен быть там с ней. Выхаживать ее, словно маленького птенчика. Обнимать. Прижимать. Чувствовать. Каждую ее часть. Одни мысли разрывали мою плоть, разбивали мое спокойствие. Я горел. Казалось, что ещё всего один день без неё и от меня останется лишь пепел.
Она преследовала меня на яву, она подчинила мои сны. Все своё время я только и делал что отбивался от навязчивых образов. А они все никак не уходили. Поджидали меня за углом, шептали мне в самое ухо непристойности перед сном, мучили видениями в ночи.
Сколько раз я останавливался перед самой ее дверью. Тяжело дышал и старался взять себя в руки. Потому что один шаг. Один только шаг и я уже не остановлюсь.
Так больше не может продолжаться. Она просто отсиживается у себя в комнате, а я не имею никакого права к ней войти. И ведь она не выходила. Уверен, что уже могла бы и сама ходить за едой, но нет! Мне казалось, Яростный специально спрятал ее. За это мне хотелось убить его только сильнее. И как можно болезненнее.
Я должен увидеть ее. Должен убедиться, что с ней все в порядке. Должен проверить. Хьебова задница, я схожу с ума! Наследник Вайлари не может выкинуть рабыню из головы. Не может получить и не может перестать думать.
Смешно. Просто смешно. Только почему я хохочу в одиночестве, ночью у себя в кабинете. Бегаю от женщин. Меня тошнит от их доступности. Мне противно их раболепие. И все из-за неё! Ненавижу! Ненавижу за то что не могу получить.
Довольно, я разберусь с тем почему она меня так волнует позже. Пока я просто получу, то что хочу. От таких ран не оправится за такой короткий срок. Ей придется попросить помощи. Да! Надо объявить построение. Завтра же.
Глава 12
Как же я не скучала. Косые взгляды, шепотки, демонстративный отход. Боюсь представить, что было бы приди я одна. Но с Фарлесом никто не готов связываться. А Яростный не отходил от меня ни на шаг. Пока у арены не показался смотритель.
— Не забудь слова, — гладиатор тихонько сжал мою ладонь, тепло улыбнулся и пошёл к своим.
А я с каким-то щемящим чувством смотрела на приближающегося Родвига. Интересно, а он слышал мою речь? Наверное, смеялся. Мне так хотелось его увидеть. Казалось, что, если он зайдёт, значит ему не все равно. Хотя бы на мою жизнь. Но видно у смотрителя были дела поинтереснее. Вон даже круги под глазами залегли, видно ночами он тоже чем-то занят. Или кем-то. Я отвернулась. Хватит и того, что меня физически шатает, не нужно ещё и душу себе травить.
— Бойцы, завтра нас ждут бои. В последнее время Арена не перестаёт нас удивлять. Но вы прекрасно справляетесь со всеми сюрпризами.
Толпа начала тихонько перешептываться. Видно, и правда за последнее время слишком много пошло не по привычным сценариям. Надеюсь, никто не подумает связать странности с появлением бедной и несчастной феминистки?
— По традиции я должен спросить, кто принимает участие в боях? А кто выставляет бойца вместо себя?
Местный гарем начал по очереди выходить и представлять своих защитников. Когда последняя девушка отчиталась, смотритель уже начал что-то говорить. Я наконец нашла в себе силы и сделала шаг вперёд. Даже не ожидала, что меня встретит такая оглушительная тишина.
— Я, Александра, не буду биться на арене.
— За неё сражаться стану я, Фарлес.
Яростный молниеносно оказался сзади и придержал меня за талию. Как раз вовремя, потому что меня повело. На нас смотрели абсолютно все. Кто-то изумленно, некоторые разочарованно, а Родвиг… не знаю, его выражение лица застыло, а глаза почернели. Словно море в шторм. Что интересно скрывалось за этой чернотой? Презрение, разочарование, равнодушие? Даже не знаю какой ответ ранил бы меня сильнее.
Наконец смотритель объявил о завершении построения и унесся прочь. Фарлес придержал меня за талию.
— Ты как? Идти можешь?
Я кивнула, и мы двинулись к арене. Правда в спину нам как-то нарочито громко шептались.
— А разговоров то было.
— Баба — есть баба.
— Чего строила из себя не понятно.
— Саша, — послышался шёпот Яростного — мы потом им вместе, как ты там говоришь? Заквасим морды?
— Разукрасим, — хихикнула я.
— Ты только скажи кого тебе оставить в живых, потому что остальных я скорее всего завтра уничтожу.
— Фарлес, с тобой опасно связываться.
— Это с тобой опасно связываться. Сначала фруктами закидала, потом опозорила перед всем построением, в конце вообще голову заморочила тем, как надо к женщинам относиться.
— Эй ты чего?
— Да нахватался от тебя. Теперь на наших женщин вообще не могу смотреть. Безвольные, пустые и глупые.
— Ты не прав. Они стали такими, чтобы вам нравится. Вот раньше ты бы посмотрел, на такую как я?
— Нет конечно. Посмеялся бы и только.
— Вот. А они пытаются выживать. Как могут.
— Может ты и права.
— Точно права. Знаешь, а это очень мило. Не ожидала от тебя.
— И сам не ожидал. Просто я не думал, что с женщиной можно поговорить, посоветоваться, дружить. А теперь, где мне такую найти?
— Найдёшь. Только как встретишь не спугни, — улыбнулась я другу.
— Ты уж проконтролируй, — подмигнул Фарлес — я сам зайду за тобой вечером.
Мы распрощались, и я легла отдохнуть.
Уже к обеду мне вдруг захотелось удивить Яростного. Все-таки он помогал мне, ничего не требуя взамен. И заслужил провести время хотя бы в приличной компании, а не с грязной квашней.
Превозмогая боль, я поплелась в бани. Отмывалась я долго. Но зато выходила, как новенькая. Долго стояла перед баночками, которые местные дамы используют для подкрашивания. И в конце концов решилась. Ярко красный цвет на губы. Персиковый, совсем капля и сильно растушевываем на скулах. Немного чёрного на глаза — для маленьких стрелок. Я подошла к зеркалу и улыбнулась. Конечно, рана на животе покрылась коркой, но шрам останется. А в остальном я даже похорошела. Загар от постоянных тренировок на арене, отросшие уже ниже плеч волосы.
Я вернулась в комнату и начала рыться в запасах одежды. Нашла чистое нательное белье и длинный отрез ткани. Здесь именно в них девушки ходили на пиры и построения. Завязанные на разный манер получались длинные, струящиеся платья в пол. Я долго гипнотизировала материю. Хоть на голову ее завязывай, честное слово. В итоге, решила, что красивые жгуты и завязки, у меня все равно будут распадаться, поэтому пустила ткань по телу и завязала на шее как парео. Конечно, рядом с местными нимфами я бы смотрелась как мешок с картошкой. Но для самой себя выглядела очень неплохо. Ткань белоснежного цвета с синей каймой красиво струилась, а при ходьбе были видны мои стройные ноги. В общем было на что посмотреть, но и оставался простор для фантазии. Единственное, лямки от нательной майки пришлось приспустить, чтобы не портили картину. Ну друг, если не оценишь стараний, то я всю ночь буду тебя колотить!
