нет, врач не посмотрел на свои пальцы, как это обычно бывает после ответа на данный вопрос. Значит, правильно ответила? В конечном итоге, вести устный счет я могу не запинаясь: математику в школе знала неплохо. Врач ничего не ответил, а только продолжил расспрашивать далее. «Фух, пережили эту минуту, вроде бы неплохо», – подумала я.
Мне пришлось еще раз поводить глазами по сторонам, чтобы попытаться отыскать маму и расспросить, что я здесь делаю. Боль отдавалась неприятным импульсом в висках. Очень хотелось есть.
– А где мои… родные, – спросила я, ожидая точного ответа.
– Хм, я не могу вам сказать, вы уже второй день здесь, – ответил доктор.
Я посмотрела на него внимательно, пытаясь уловить хотя бы долю иронии в его мимике. Но, похоже, он выражался довольно серьезно.
– У вас скоро завтрак, – напомнил он, как будто я его уже пропускала не раз. – Вы находились без сознания довольно продолжительный период времени. Что-нибудь вас беспокоит?
– Нет.
– Посторонние шумы, головокружение, шум в ушах?
Я тревожно посмотрела на него, после чего произошла небольшая пауза. Честно говоря, в памяти начали восстанавливаться события злополучного дня… Дорога, рельсы, поезд…
Доктор наклонился ко мне так, что его очки съехали на самый кончик его носа.
– И? Имеются данные симптомы? – спрашивал он меня уже повторно, как будто что-то начинал подозревать.
– Нет, – снова соврала я. Просто было большое желание, чтобы от меня все отстали. – А что со мной?
– Со слов вашей матери, вы поскользнулись и упали. Удар головой – следствие падения, а падение, как это часто бывает, приводит к сотрясению головного мозга, что характерно для вашего случая.
– И как долго мне предстоит здесь быть?
– Думаю, что не так долго. Все зависит от общего состояния организма и вашего самочувствия.
Мне захотелось убежать отсюда, далеко от всех этих неудобств, окружающих ужасов, больничных коек и жуткого запаха… Но все это находилось здесь, вокруг меня, а внутри была тоска и страдания.
– Не расстраивайтесь, – вдруг проговорил доктор и прикоснулся к моей руке. – Все наладится и будет хорошо. Я вижу прогресс!
Он написал что-то неразборчивым корявым почерком у себя в блокноте и вышел из палаты.
Я сидела, вернее, находилась в почти лежачем состоянии. Под моей спиной были подушки, очень неудобные, как будто начиненные жесткими куриными перьями.
Мне посчастливилось при выходе из палаты встретить медсестру. Она сказала, что мое состояние удовлетворительное и не вызывает сомнений у врача. Это значит, что я могу отпроситься домой под личную подпись! «Хоть одна радостная весть за этот день», – думала я, отыскивая телефон в карманах одежды, пытаясь связаться с внешним миром. Мне снова посчастливилось, мама взяла трубку:
– Здравствуй, дорогая! Как ты? – голос мамы звучал тревожно. – Ты пришла в себя?
– Да, мам, все в порядке.
– Ты не устояла и упала прямо дорожную плитку. Будь внимательнее, моя хорошая, за ночь немного подморозило.
– Да, да, обязательно. А это все, что произошло?
– Нет. Я очень волнуюсь за тебя. У тебя точно все в порядке на учебе, с друзьями? В последнее время ты какая-то серьезная и как будто на чем-то сосредоточенна. Тебе нужна моя помощь? Можешь быть уверена, я всегда помогу. Ты утверждала, что перед тобой мчится состав. Но мы не видели никакого поезда, ни людей, которые выходили из него. Так и рельсов там нет совсем! Милая, может тебе стоит отвлечься от ежедневной суеты?
– Поезд? – с удивлением спросила я. «Как же так мне удалось удариться головой, чтобы совсем ничего не вспомнить», – с трудом напрягая память, я пыталась выстроить последовательность действий.
– Да, да – продолжала утверждать мама. – Ты кричала: «Мама, мама, останови поезд, он мчится прямо на нас! Из него выпрыгивают на ходу люди, а состав несется с невероятно быстрой скоростью». Но мы не наблюдали ничего подобного.
Вдруг память начала проявляться. Я вспомнила, как состав двигался совершенно беззвучно, словно подкрадываясь, но предельно быстро. Это был старинный паровоз с вывеской из ярких букв. Слова, к сожалению, я разобрать не смогла, но четко выделила для себя фигуру рядом стоящего с этой надписью человека. Это был похожий на проводника старого света молодой человек в униформе и фуражке с околышем, в белой сорочке с воротничком. Но если есть поезд, значит, должна быть и станция, но железнодорожные пути есть только на окраине города. Я ничего не понимала. Откуда он взялся?
– А где сейчас Жанна? – вдруг вспомнила я про нашу новую знакомую.
– Она переживает за тебя, милая, приглашает нас к себе в гости на чай, но только после того, как ты пойдешь на поправку. Надо поблагодарить ее за помощь.
– Да, мам. Конечно, обязательно, – ответила я, хотя совсем никуда не собиралась идти. Согласилась лишь потому, чтобы проявить свою признательность. – Я хочу уйти отсюда. Хочу домой.
– Да, дорогая. Я думаю, доктор сегодня подготовит бумаги, а завтра утром мы вместе вернемся домой. Потерпи, немного еще осталось.
Мама сказала, что ей необходимо бежать домой, готовить ужин. На прощание, она обняла меня и поцеловала, попросила не нервничать и не загружать себя страшными мыслями.
Вот я осталась в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и переживаниями. Больше всего, что меня беспокоило, было то, что рядом не было собеседника, который смог бы растолковать все эти странные обстоятельства, происходившие день назад. Мне не у кого было даже спросить, кто тот человек-контролер, почему поезд появился именно в этом месте, ведь местность совсем не позволяла передвигаться рельсовому транспорту. Я свела все к переутомлению и стала готовиться ко сну: встряхнула подушки, легла поудобнее, ноги плотно накрыла покрывалом.
Прошел час, два. Сон не приходил. Возможно, я выспалась. Сколько всего времени я пролежала в кровати? Сложно посчитать. Вероятнее всего, я бы осталась лежать, уставившись глазами в потолок, если бы мне не пришла просто потрясающая, с точки зрения сарказма мысль – пройтись по коридору отделения. «Конечно! Когда я еще смогу это сделать! Гениально». Плохо, что мама не оставила мне какую-нибудь книгу, я бы уже знала, чем заняться вечером. Но, раз уж я загорелась такой идеей – надо действовать! Я встала с кровати, которая была раза в полтора выше, чем мой домашний диван. Тихонько, словно маленькая кошка, я на цыпочках подошла к входной двери и попыталась приоткрыть маленькую щелку, одновременно вспоминая, скрипела ли дверь днем, когда ее то и дело случайно не сносил медицинский персонал. Наверно нет. Я попытала приоткрыть и, – о чудо! – она открылась, не издав ни единого звука. «Ух, повезло», – подумала я, представляя себя пиратом с зорким глазом, находясь на диком острове, где опасности подстерегают повсюду. «Надо быть предельно осторожной! – сгибая ноги в коленях, продолжала фантазировать я.
Коридор оказался сумрачно пустым. Узкий и длинный он чем-то напоминал тоннель, где невозможно
