было увидеть ни конца и ни края. Я шла и наслаждалась моментом: кругом ни души. Безупречная тишина. Вдалеке лишь можно было услышать слабый рев работы мотора какого-то большого медицинского прибора. «Удушливый больничный запах, ощущение спирта в воздухе, палаты, ординаторская, закрытые двери, холодный пол», – перечисляла я в уме. – «Люстра без лампочки, инвалидное кресло, человек вдалеке… Человек?». Я остановилась и попыталась разглядеть незнакомца. «Будет не совсем хорошо, если меня поймают в коридоре сейчас ночью, а утром на меня будут глазеть и коситься. Нужно поворачивать обратно». Но как только я сделала два шага вперед, человек исчез. Я зрительно запомнила место, куда он вошел, и, не спуская глаз с него, подошла поближе. «Интересно, как он так быстро дошел от стены до двери? До нее минимум метров пять, чисто математически вычисляя, его скорость должна быть космической. Опять здесь что-то не клеится». Мне стало интересно узнать, кто был этот человек, и я подошла вплотную к месту, немного ускорив шаг. И каково было мое удивление, когда я увидела на том месте сплошную бетонную стену. «Нет, нет, это вовсе не человек. Но я видела, правда! Если это то, что я думаю, что он забыл здесь?» Эмоции снова нахлынули на меня, а по телу пробежал жар из самого сердца. Я поспешила вернуться в свою палату и завернулась в одеяло, в большое пуховое одеяло, в котором сразу стало уютно и комфортно наконец-то встретить сон.
Глава 14. Успокоение
Утром меня разбудила мама, нежно поводив по моему телу своей теплой рукой.
– Дорогая, подъем! Уже давно наступило утро! – услышала я мамин голос. – Я думаю, ты хорошо отдохнула здесь! Так поздно ты даже дома не просыпаешься!
«Конечно, мама, тебя бы в мой мир ужасов! Жаль, что ты не видишь то, что вынуждена наблюдать я!», – пронеслось бумерангом у меня в голове. Похоже, в последнее время мне приходится про себя отвечать на ее вопросы.
– Да, мам, я уже встаю, просто сны плохие снились сегодня.
– Доктор просит тебя пройти к нему в кабинет. Он вынес решение по твоему состоянию. Возможно, сегодня мы с тобой окажемся дома.
Я улыбнулась маме, поблагодарила ее за заботу и вышла в коридор. «Да, днем он выглядит гораздо светлее и не так ужаснее. И, слава Богу, вижу настоящих людей».
Мне понадобилось немного времени, чтобы оказаться у двери ординаторской. Врач был в кабинете, поэтому я отбросила мысли о том, что останусь один на один с чем-нибудь несуразным. На душе сразу стало спокойно.
– Как вы себя чувствуете? – спросил доктор с широкой улыбкой на лице. – Есть вопросы по своему состоянию?
– Думаю, нет. Вроде, все в порядке, – ответила я, пристально следя за движениями уголков его губ. Врач, как мне показалось, представлял собой человека с придурковатостью. Он был резв в движениях, прост в своих высказываниях и, судя по всему, не стеснялся высказываться предельно точно.
– Как вам наша больница? Что-нибудь интересное узнали для себя? – вдруг начал он задавать странные вопросы.
– Нет, но интерес узнать есть.
– История этого места полна удивительных загадок. Патологоанатом говорил, что видел здесь тени, похожие на привидений. Сущий бред, честно говоря.
«Я словно приросла к кушетке от его слов. Привидения? Так я не одна такая, которым чудится что-то непонятное».
– Тени? – сорвалось у меня с языка. – А где он их видел?
– Понятия не имею. Этот человек – сумасшедший тип, страдает нервным тиком.
У меня возникло еще много вопросов, но я предпочла воздержаться и прикусила язык за зубами.
Я вышла из больницы еще в большем недоумении, чем прежде. Казалось, что я начинаю жить в череде вечных, изматывающих меня вопросов, на которые не найти ответа. Единственным шансом узнать хоть какие-то подробности этой страшной истории – поискать в интернете информацию об этом злополучном месте. Почему здесь обитают дети? По дороге, к моему большому счастью, я не встретила ни души. Голова моя была забита различными историями ужасов из фильмов про монстров. Но я смогла почувствовать, что на улице заметно похолодало, и мне пришлось несколько раз окутать себя шерстяным шарфом из овечьей шерсти, который мама случайным образом оставила у меня. Ноги немного подкашивались: лежать на месте несколько дней было не самой лучшей идеей. Как ни странно, мама шла молча, на шаг опережая меня. В какую-то минуту я совсем забыла, что она идет рядом, погруженная в свои мрачные мысли. Мне очень хотелось узнать у нее причину такого грустного и задумчивого состояния, но моя голова была полностью занята мистическими события, которые происходили вокруг последние несколько месяцев.
Мы дошли до той самой аллеи, и я не особо рассматривала обстановку по сторонам. «Все такие же липы, такая же тротуарная дорожка, все также, ничего нового», – успокаивала себя, не давая волю иллюзиям. И вот наш дом. Я повернула ключом в двери, мы вошли. Дом, казалось, опустел без нас. Я чувствовала, как мама будет тосковать, когда уеду и я.
Дни шли, и на вопросы мои так и не было ответов, хотя с моей стороны были предприняты попытки отыскать информацию на интернет-сайтах. Так, на месте нынешней больницы в прошлые века, когда землю окутала эпидемия страшной болезни, стоял храм, куда приходили люди в надежде на помощь бога. Жертвами этого заболевания стали тысячи человек. Вымирая целыми семьями, они даже не надеялись на поддержку властей. Заболевшие вымирали спустя несколько суток после заражения. Я с ужасом читала статью о том, как маленькие дети умирали прямо на руках у родителей, молящих о помощи сверхестественные силы… Боль сжалась комом в моей груди. «Получается, что все это правда, все эти дети в больнице. Но почему они являются мне?»
Стоило мне задать последний вопрос, как в комнате снова понизилась температура, и я увидела Стефана. Моей радости не было предела. Чувства рвали меня изнутри.
– Стефан, привет! – выкрикнула вдруг я, тут же поняв, что это было ошибкой: мама то дома и слышимость в доме крайне высокая. – Я тебя ждала! У меня очень много вопросов.
Он сидел такой же красивый и невозмутимый, в длинных шоссах, в белой блузке с высоким стоячим воротником. Мой собеседник был одет явно не как современный человек.
– Интересный у тебя прикид, – сказала я, надеясь вызвать у него интерес и к себе.
– Это повседневная одежда обычного европейского гражданина, – ответил он без малейшей доли иронии.
– И совсем не холодно? – сначала удалось спросить мне, а потом осознать, что вовсе не холодно таким, как он.
Я пыталась перейти к самому главному, но боялась, что он читает мысли. Причем скорость его осознания того, что собираюсь сказать – мимолетна. Я озадаченно посмотрела на него.
– Скажи мне, – начала я растерянно и медленно, –
