но, учитывая, что солнце уже было на горизонте, только один священник мог это сделать.
— Войдите, — позвала она, все еще перелистывая страницы книги.
Дверь со скрипом открылась — еще один признак того, что она проснулась бы, если бы вампир попытался войти таким образом. Мэв на мгновение подняла взгляд, убедилась, что это Леон стоит в ее дверях.
— Мэв, — начал он. — Думаю, нам нужно обсудить всю эту ситуацию с вампирами.
— Я согласна, — она махнула книгой. — Я уже делаю, что могу. Что ты делаешь, отец?
Он вздрогнул от обращения.
— Я всю ночь молился о совете. Ты хочешь, чтобы я провел расследование и отнесся к этому серьезно. Я готов сделать это. Наша дружба очень важна для меня.
— Дружба? — гнев вспыхнул на ее щеках. Как он посмел поднять это? — Наша дружба началась, когда мы были детьми, роющимися в мусоре, пытаясь найти еду, от которой нас не стошнит. Момент, когда мы вошли в Церковь, был моментом, когда наши жизни разошлись. Ты полезный инструмент, Леон, не более того.
Хотя его щеки покраснели, он, по крайней мере, позволил ей отругать себя, не перебивая.
— Я понимаю твое разочарование, Мэв. Правда. Церковь не была добра к тебе или твоим сестрам, но именно поэтому они предложили тебе работать с ними. Они хотели хоть частично отплатить за те ужасные вещи, которые были совершены с вашей семьей.
Правильно. Конечно, именно поэтому Церковь сделала это. Не потому, что она была полезным, расходным инструментом. Зачем посылать священника в смертельную ситуацию, когда можно послать женщину, которая не чувствует боли?
Ему, как и всем остальным, промыли мозги возможностью власти. И они дали ему так много власти так рано в его жизни.
Леон мог пройти по любой улице, и никто не посмел бы его тронуть. Кто был достаточно безумен, чтобы убить священника? И он не знал, как ему повезло.
Вздохнув, она покачала головой и снова посмотрела на книгу.
— Я украла книгу из библиотеки. Здесь перечислены все признаки и силы вампиров. Мы сильно недооценили его, Леон. Он опаснее, чем любой из нас мог себе представить.
Леон, видимо, был счастлив оставить этот разговор. Он тоже не хотел с ней спорить, учитывая, что они уже тысячу раз спорили на эту тему.
Он прошел в комнату и сел на край ее кровати.
— Ну, я хотел бы сказать, что это меня удивляет, но это не так. Что ты предлагаешь?
— Здесь есть факты, которые я могла бы проверить. Те, которые без тени сомнения докажут, что он вампир, — она облизала губы. — Длительное пребывание на солнце. Отсутствие отражения в зеркалах. Отвращение к чесноку и священным предметам. На самом деле их довольно много, и если я составлю список, тогда мы сможем начать проверять каждый пункт. Хватит ли этого для Церкви, чтобы доказать, что он вампир?
— Возможно, — Леон пожал плечами. — Нам придется доказывать это и старыми способами. Я не могу обещать, что Церковь будет сильно заботиться о книге, которую ты украла из библиотеки. Учитывая, что это смертный грех, Мэв.
— Воровство, чтобы выжить, не является грехом, — по крайней мере, по ее мнению.
— Это жадность, — поправил Леон. Он посмотрел на нее своими проникновенными глазами, и она поняла, куда шли его мысли.
Он, как и все другие святые люди, с которыми она работала, хотел спасти ее душу. Его пальцы сжали край кровати, потому что он хотел дотянуться до ее рук и попросить покаяться.
— Это не поможет, — пробормотала она, затем кивнула на его сжатые руки. — Ты знаешь, куда идет моя душа, согрешу я или нет.
— Мы не знаем этого наверняка.
Мэв ухмыльнулась, но в выражении лица не было счастья.
— Дочь ведьмы расплачивается за грехи своей матери, — и священники, и монахини вбивали слова в ее череп. — Ты знаешь, что я использую силу моей матери. Отключить ее невозможно, поэтому мы здесь. Ты хочешь спасти мою душу, а я знаю, что она уже проклята.
— Никогда не поздно, — ответил он. — Вот почему я стал священником. Я не хочу, чтобы для кого-то было слишком поздно.
Если бы только его слова были правдой. Но Мэв знала, какое место она занимает в глазах Бога и всех тех, кто имел значение. На ее душе было не одно черное пятно.
Она вздохнула и снова пролистала страницы, сменив тему.
— Давай составим список, хорошо? Меньше разговоров обо мне и больше разговоров об этом вампире. По крайней мере, тогда мы сможем спасти несколько душ, которые могут остаться в живых благодаря нашей тяжелой работе.
— Это звучит как план, — Леон встал рядом с ней и вытащил из кармана маленькую карточку и ручку. — Продолжай, Мэв. Говори, я запишу.
ГЛАВА 12
Он почти получил ее. Мартин был уверен, что смог очаровать ее, даже на миг.
Мартин заметил, как она придвинулась ближе, когда он прижался губами к ее горлу. Она издала тихий звук, словно его присутствие было искушением, от которого ей было сложно отказаться.
Так и должно быть. Она не должна сдерживать желания. И отказываться от него. Разве он не дал ей понять, что хотел ее?
С того самого момента, как его осведомитель в церкви сообщил ему, что существуют три дочери ведьмы, Мартин заинтересовался ими. Девочки, пережившие изгнание нечистой силы, были достаточно странными, но знать, что они также были продуктом темной магии? Они не были кровными сестрами. Но они стали сестрами, переживая вместе невообразимые ужасы.
Он должен был получить одну.
Мэв была первой и единственной, кто привлек его внимание. Она работала на Церковь, он мог соблазнить их прислать ее. В конце концов, именно так он заполучил последнего священника. Церковь было легче контролировать, чем они думали.
Как и священника в его доме, который теперь явно чувствовал себя храбрым. Он наблюдал, как отец Брайант пробирается через замок, ковыряясь в вещах, которые трогать не стоило.
Поначалу Мартин не возражал, когда священник сбегал ночью. Джентри позаботится о том, чтобы он не нашел ничего важного. Но сейчас? Теперь мужчина делал это средь бела дня, и это было немного сложнее контролировать.
Было трудно следить за всем сразу. Он хотел полностью сосредоточиться на Мэв и ее грехах, а не на священнике, который настаивал на том, чтобы он был центром мира.
С этим нужно было что-то
