встрече с нами, Белозуб. Её реакция понятна. Но мы хотим заверить в отсутствии дурных намерений. — это он уже обратился ко мне. — И просим, кхм, не сжигать нас, а выслушать, многоуважаемая Стефани Эрьве из рода огненных драконов. Я Шарли Модник, а это мой друг, Белозуб.
— Жак Белозуб. — важно поправил его суслик, пригладив шерсть за ушами.
У меня от удивления широко распахнулись глаза.
Ко мне только что обратилась монстро-ящерица!
И тварь не просто шипела что-то угрожающе-непонятное на своём иномирном наречии, а приветливо улыбалась, грамотно изъяснялась и знала, как меня зовут.
Конечно, всем известно, что существа Иномирья общаются между собой. Но на скупом и противном языке глухих звуков. Нигде не встречались случаи, в которых монстры понимали бы нашу речь, да еще и вступали в светскую беседу. Чаще всего твари приравнивались к низшим видам животных, не обладающих разумом.
Несмотря на то, что мы с драконицей на подсознательном уровне единогласно склонялись к мнению, что эти двое для нас не опасны, гасить килион я не спешила. А она все так же пристально следила за каждым малейших жестом или шагом нежданных визитеров.
— Добрый вечер, мистер Модник и мистер Белозуб. — не важно, монстры они или внезапно заговорившие гардины, леди никогда не должна забывать о хороших манерах. — Ваше появление в моей комнате в столь поздний час несколько неожиданно. К тому же я не могу быть уверена, что вы явились без намерения навредить.
— Навредить?
— Ни в коем случае! Мы преследуем совершенно иную цель и хотели бы заверить… — начал было Шарли, но Жак его тут же перебил и коротко сказал:
— Нам нужна помощь.
Мистер-Ящерка досадливо поморщился, взглянув на своего друга:
— Ты зачем так сразу огорошил даму?
— А чего тянуть? — пожал плечами суслик. — Она вон огненный шар так и не убрала. Ты пока свою шарманку закончишь, успеет вдоволь спалить каждый наш красивенький волосочек.
— У меня нет волос. — гордо парировал Шарли. — Ни одного!
— И мне тебя жаль до самых печенок. Но ты мой давний друг. Потому я много лет закрываю глаза на твою уродливость.
— Что ты сказал? — аж подпрыгнул на месте мистер ящерица.
Мы с драконицей с любопытством наблюдали за выяснение отношений между двумя товарищами, как вдруг в коридоре послышались шаги.
— Сюда идет домомучительница! — понизив голос до шепота, сообщил суслик.
Монстрики переглянулись, что-то, видимо, для себя решая, и тихо обратились ко мне.
— Нам пора делать ноги, Стефани!
— Но мы будем рады навестить вас завтра ночью!
— В то же время в самый раз.
— Простите нам скорый уход, однако…
— Да, пошли уже, — суслик схватил Шарли за шиворот сюртука, и я не успела моргнуть, как они молниеносно исчезли, не оставив ни малейшего следа своего присутствия.
Доносящиеся из коридора шаги тяжелых туфель остановились возле моей двери. Это была, определенно, мисс Миззони. Она иногда совершала обходы, и сейчас, должно быть, первый раз за долгое время ей пришлось подняться на третий этаж. Не прошло и пары секунд, как женщина пошла дальше, громыхая обувью.
Какое-то время я ждала возвращения странных посетителей, отчего-то решив, что они явятся вновь. И была совершенно уверена, что увиденное, не позволит мне сомкнуть глаз этой ночью.
Но я решительно ошиблась в обоих выводах.
Шарли Модник и Жак Белозуб так и не вернулись, а сама я не заметила, как вскоре совершенно провалилась в царство Мэлфури.
Утром я проснулась с улыбкой на губах. Воодушевленно повертелась на кровати, вспоминая приснившийся сон.
Замерла. Осознала. Задумалась.
Мне точно не снились кошмары.
Значит ли это что со мной что-то не так и стоит ли об этом рассказывать?
А также стоит ли рассказывать о вчерашних гостях?
В столовой царило сонное утро. Студенты медленно наполняли свои подносы едой и неспешной походкой, то и дело зевая, брели к столам. Казалось даже воздух затоплен разнеженной ленью. Но как только в дверях появилась известная всем троица юношей, по рядам промчались вполне себе бойкие шепотки. Послышались еле сдерживаемые охи. Над адептами Сириуса разбрызгали зелье бодрости и излишнего оживления. Начались криво-косые переглядывания, загудели громкие немые вопросы, прошелестели тихие удивленные междометия.
Пища, еще недавно манящая своим ароматом, мгновенно перестала интересовать учащихся. Она, несомненно, обиделась на столь халатное отношение к себе, но тягаться с физиономией одного единственного абитуриента не могла при всем желании.
Даже кости не надо кидать в воздух, чтобы понять о ком идет речь.
— В какой именно момент ты успела попрактиковать рукоприкладство? — шокировано прошептала Никки, повернувшись ко мне.
Лея буквально за минуту до появления Криса отошла взять себе травяной чай. И я искренне сожалела, что Никки никогда не пьет успокоительные настои. Они бы очень помогли приглушить блеск нездорового любопытства, отразившийся в ее глазах.
— Не понимаю, о чем ты, — придав голосу скуку, присущую светской даме, сменившей не одного любовника, я стала изучать пышный омлет на белоснежной тарелке, украшенной по краям желтыми цветочками.
— Ты не можешь скрыть это от меня! — она перешла в наступление.
Начала напирать не только требующим всех деталей голосом, но и придвигающимся ближе телом.
— Ты тоже много чего не рассказываешь о своих отношениях с Тома! — прекрасно понимая, что просто так Никки не отстанет, пришлось вытащить имеющийся в рукаве козырь.
— Это совсем другое. — не согласилась подруга, однако опасность миновала.
— В таком случае повторяю. Я не понимаю, о чём ты. — насадив маленький кусочек омлета на вилку, отправила его в рот и выпрямила спину, как бы сбрасывая с себя нелепые обвинения. Хоть они и были совершенно верны.
— Крис не стал бы оставлять на своём лице следы пощечины, если бы она не была связана с тобой! — не желая полностью сдаться, шепнула в самое ухо Никки. — И он бы никому кроме тебя не позволил себя лупить.
Не удивлюсь, если он и это сделал мне назло.
Тем более, я его ударила ненамеренно. Всё случилось в порыве эмоций. Да и не хотела я, чтобы на лице Шапье остались следы. Но, видимо, била с энергией килиона, активированного под пальцами.
Но я же не специально! Я еще никому и никогда не отвешивала пощечин. Само как-то вышло. В другой раз обязательно учту все особенности.
Окружающие между тем пялились на воздушного дракона, широко открыв глаза.
Будто никто никогда не получал по лицу чьей-нибудь пятерней.
Конечно, как же такая оказия могла приключиться с Крисом.
Это же великий Шапье!
Я нацепила на лицо маску безразличия, но под ней со мной творилось нечто странное.
