не пойдем в общежитие. Поищем этот музей, может, получится зайти?
Одна бы я не решилась нарушить правила. Не зря Патрик говорил, что я слишком послушная. От прежних привычек так просто не избавиться, но со временем я обязательно стану смелее! А сейчас мне не помешает дерзкий напарник!
– Давай, – усмехнулся маг и обратился к коту: – Ты не сдашь нас, мохнатый?
– Музей закрыт до завтр-ра, – муркнул тот. – Зря вр-ремя потр-ратите.
– Посмотрим! – самонадеянно заявил мой новый знакомый. – Пойдем…
Он поглядел на меня, я на него: имен друг друга мы не знали – самое время представиться.
– Ви, – сказала я и стушевалась: коротким домашним именем меня звал только брат. – Вивиана.
– Питер.
– Очень…
«Приятно» повисло в воздухе, так как Питер без лишних объяснений свернул с тропинки в кусты, раздвинул густые ветви, пропуская меня вперед.
– Ты знаешь, куда идти?
– Не-а… Но надеюсь ощутить зов артефактов.
А, вот оно как. Понятно. У меня-то магического дара нет, поэтому я весьма смутно представляла, как можно ощутить «зов», но уточнять побоялась, чтобы не попасть впросак.
Зато я знала о некоторых предметах, хранящихся в музее. Спасибо Патрику: брата привлекало все, что связано с академией. От него я узнала про кувшин, и про остальные вместилища джиннов тоже. Да что там – наверняка он и браслет отыскал благодаря своей неуемной любви к магии.
Вот и новая тема для разговора – Питер наверняка оценит!
– Оракул – это хрустальный шар, который позволяет заглянуть в будущее, и его предсказания почти всегда верны. Но пользоваться им запрещено. Ходят слухи, что его создатель – темный маг, чье имя не сохранилось, – зачаровал его так, чтобы шар показывал только страшные варианты грядущего. А если их увидишь, изменить будущее будет невозможно, – рассказывала я, а Питер внимательно слушал. – Еще там хранится высохшая ветвь Изначального Древа. Если она расцветет – наступит конец времен. Про выставку аккумуляторов магической силы ты наверняка слышал! Что только не использовали в качестве аккумуляторов. Черепа мелких животных, драгоценности, обычные камни…
– Но лучше всего магию хранят предметы, сплетенные из волос мага, – добавил Питер. – Да, знаю. А какой артефакт ты хочешь увидеть больше всего?
Я замешкалась: стоит ли говорить? Но чем мне грозит признание? Вероятно, многие первокурсники мечтают полюбоваться на медный кувшин, а так Питер поможет мне его отыскать.
– Кувшин. Кувшин, где запечатан джинн, – и, не сдержавшись, добавила: – Питер, никогда не призывай джинна! Жуткие твари, честное слово! В них нет ничего человеческого!
– Так уж и ничего?
Спросил вроде насмешливо, а в то же время будто серьезно.
– Ничего! – категорично подтвердила я.
Музей обнаружился в глубине парка. Окруженное столетними дубами здание казалось маленьким и покинутым. По стене вился плющ. Он красиво оплел белые колонны, причудливыми занавесками прикрыл узкие оконца. Тяжелая деревянная дверь была плотно закрыта. Вокруг ни души. Тенькали в листве птицы, шелестел ветерок.
– Заперто, – вздохнула я. – Кот был прав.
Питер поднялся на крыльцо и прижался лбом к стеклу, сложив руки козырьком, – вглядывался в темноту. Мне тоже было любопытно, что там, но окошко рядом с дверью было только одно – не будешь ведь отпихивать Питера или лезть ему под руку.
– Пусто, – сказал он. – Сейчас зайдем.
В голосе нового знакомого звучала такая уверенность в успехе, что я не решилась напомнить о замке, на который наложено семь магических печатей. Патрик рассказывал, что и здание накрывает магический купол. Конечно, территория академии сама по себе неприступная крепость, но дополнительная защита опасным артефактам не помешает.
Почему-то я раньше не подумала, как стану добывать кувшин. Представлялось, стоит очутиться рядом с музеем и решение придет само, но не тут-то было. И завтра во время экскурсии я ведь не взломаю витрину! Я представила, как хватаю кувшин и у всех на глазах прячу его за пазуху, невесело хмыкнула.
Пока я грустно оглядывалась, прикидывая варианты, Питер переместился к двери и положил ладонь на ручку.
– Хочешь, чтобы я открыл? – весело спросил он.
Понятно, Питер просто забавлялся, как все мальчишки. Я запросто могла вообразить на его месте Патрика, приглашающего меня поддержать игру.
– Что за вопросы, хочу, конечно! – улыбнулась я. – Очень даже желаю!
И сложила руки на груди, готовясь произнести что-то вроде «Ничего, великий мастер, не все двери открываются с первого раза!», как сказала бы Патрику, когда мы на чердаке строили из старой мебели неприступные крепости.
Питер надавил на ручку, и дверь, чуть скрипнув, легко отворилась. У меня отвисла челюсть! А в следующий миг я расхохоталась:
– Ну ты хитрый! Ясно, что музей просто не заперли, и ты это почувствовал!
Неудивительно вообще-то. Даже маги иногда становятся беспечны: музею много десятков лет, и за все время ни один артефакт не пропал. Что же – пора нарушить эту традицию.
Питер усмехнулся и сделал приглашающий жест. Мы один за другим нырнули в прохладный сумрак, попав в холл, откуда вели две двери – направо и налево, прямо располагалась широкая лестница.
– Куда сначала? – прошептала я.
Никаких табличек и указателей. Нет бы написать: «Зал артефактов-накопителей» или «Артефакты древнейших времен». Питер огляделся и уверенно отправился вверх по лестнице.
Мы оказались в обширном помещении, занимающем весь второй этаж здания. Неяркий зеленоватый свет проникал сквозь увитые плющом окна, в прозрачных лучах сверкали пылинки. Вдоль стен стояли закрытые витрины. Артефакты, хранившиеся под стеклом, выглядели обычными предметами. Может, те, кто обладает магическим чутьем, чувствуют исходящую от них могучую силу? Я видела лишь потрепанные книги, старые шкатулки. На вытертой от времени бархатной подушечке лежало что-то напоминающее детскую деревянную погремушку. А вот обломок сухой ветки. Неужели это и есть ветвь Изначального Древа? Патрик был бы разочарован!
Но где же кувшин? Я вышла из оцепенения и двинулась вдоль стен, всматриваясь в экспонаты. Питер прогуливался у противоположной стены.
– Если найдешь медный кувшин – дай знать!
– Медный кувшин, – моментально откликнулся Питер.
Нашел его? Как быстро! Я бросилась через зал к напарнику, застывшему перед отдельной витриной в половину человеческого роста. Пространство внутри витрины занимал один-единственный предмет, кувшин.
Я представляла его кувшином для вина, а он скорее напоминал вместилище для духов или масла, так как оказался совсем небольшого размера: с ладонь величиной. Тем лучше – легче спрятать.
Я опустилась на корточки, рассматривая артефакт. Складывалось ощущение, что сначала это действительно был флакон для масла – достаточно тонкой работы, украшенный затейливым узором. Вот только с одного боку медный узор искривился, когда неведомый мастер вытиснил на металле бабочку. Она казалась чужеродным элементом
