В них чувствовалось торжество.
Зачем я предаюсь самоедству? Если сегодня последняя ночь с любимым, разве не глупо провести её, занимаясь психоанализом?
Есть более важные, нужные и приятные занятия.
И это точно не медитация!
Судя по тому, как Арден гортанно зарычал, подминая меня под себя и вжимая в свое тело, он был абсолютно согласен.
Для ритуала подготовили зал Совета. Когда я пришла туда утром, увидела, что мары и маги, в отличие от меня, действительно серьёзно отнеслись к подготовке.
Но я ни о чём не жалела. В принципе даже можно назвать то, чем мы занимались с оборотнем, медитацией. Взаимной.
В зал Ардена не пустили. В этот раз стражи преградили путь моему телохранителю. Но мы уже всё сказали друг другу. Там же, в пещере. И теперь я лишь бросила прощальный взгляд через плечо.
Оборотень стоял посреди коридора с поникшими плечами. От его потухшего вида мне стало по-настоящему больно.
Сердце шептало: зачем? Зачем я все это делаю? Чужой мир, чужие проблемы…
Но разум осознавал: я должна это сделать. Потому что этот мир не отпустит. Либо я изменю его под себя, либо нам с Арденом до конца жизни придется прятаться. При том, что жизнь у магов очень длинная. А потом – и нашим детям.
“Люблю тебя”, – шепнула я одними губами. И получила в ответ взгляд, полный ответного чувства.
Вдохнула полной грудью и шагнула вперёд. В неизвестность.
Двери за моей спиной тут же захлопнулись с холодящим душу щелчком.
Зал Совета был наполнен светом. Моим Светом, которым я зарядила все магические накопители в Цитадели.
Сияла центральная колонна. Искрящаяся белизна лилась из множества светильников под потолком и на стенах. В зале не было ни одного уголка, ни одной щёлочки, где могла бы притаиться тень.
Ей просто не оставили шанса.
За порогом меня встретила Шеарна и протянула белый свёрток.
– Переоденься, – велела она.
Я огляделась по сторонам. Остальные маги в плащах цветов своей магии собрались позади стола и что-то обсуждали. На меня взглянули мельком, лишь когда открылась дверь, и тут же вернулись к своему занятию.
Меня смутила необходимость прилюдно раздеваться. Неужели нельзя было дать с собой этот наряд. Уж я бы додумалась прикрыть его серым плащом принцессы.
– Я тебя закрою, – ифрисса догадалась о моих сомнениях и встала между мной и магами Совета.
Зыркнув поверх её плеча, я наконец сбросила с себя серый плащ и удобные джинсы с футболкой. Научившись создавать при помощи магии одежду, я сразу перешла на привычные фасоны. А что? Под плащом всё равно не видно.
– Все снимай, – потребовала Шеарна. И добавила, поймав мой удивленный взгляд: – Так надо.
Пришлось раздеться догола.
Я развернула белый свёрток. Это оказалась длинная рубаха до пят. От неё ощутимо несло магией стихий.
Тогда я поняла, что зря сердилась на советников. Моя одежда тоже была частью ритуала, и её готовили ночью. Едва я надела рубаху, как на ней вспыхнули символы, добавляя света в этом и так донельзя освещённом зале.
Жаль, зеркал здесь нет. Наверное, сейчас я похожа на гигантскую настольную лампу. Или скорее напольную, судя по тому, что стою на полу.
Хмыкнула своим дурацким мыслям. Кажется, это все от нервов.
– Я готова, – сообщила ифриссе и, не дожидаясь ответа, двинулась в сторону советников.
В моем сравнении с лампой оказалась изрядная доля правды. По крайней мере, яркое сияние сопровождало меня по пути, отражаясь от пола.
При моём приближении советники обернулись. Ко мне устремились придирчивые взгляды.
Я пыталась считать эмоции с лиц, прячущихся в тени капюшонов. Но глядели маги и мары по большей части одинаково сосредоточенно. Только в глазах Ведара мелькнуло восхищение. Он, как и я, был еще слишком молод, чтобы умело скрывать свои чувства.
Впрочем, его восторг пришелся мне по душе. Ну хоть что-то!
Едва я приблизилась, как советники расступились. За их спинами скрывался круглый рисунок, похожий на гигантскую мандалу. Он занимал всю свободную часть пола позади круглого стола. Сложные линии переливались синим, голубым, красным и зеленым, словно отражая магию собравшихся здесь.
Только сияния Света среди них пока не было.
По периметру круга я увидела четыре предмета.Они лежали на невысоких подставках, на одинаковом расстоянии друг от друга. На двенадцать часов стояла стеклянная сфера, похожая на круглый аквариум, на три – плошка с водой. На девять часов – горсть земли с торчащим из нее нежным ростком, а на шесть, почти у моих ног – масляный светильник, в котором плясало пламя.
Был еще один предмет. В центре. Он напомнил мне жертвенный стол из черного мрамора. Или алтарь…
– Мара Инна, – заговорил Дромиран, и я вздрогнула, отводя взгляд от центра мандалы, – будьте добры, влейте свою стихию в рисунок.
Его тон напомнил, что впереди меня ждет роль потруднее, чем роль принцессы.
Я присела и протянула руку к краю круга. Пальцы чуть дрогнули, коснувшись края мандалы. Но Свет послушно полился из моей ладони.
Несколько мгновений – и линии смешались, цвета заиграли оттенками и полутонами. Они стали переливаться и перетекать друг в друга, словно живые. Заискрились, а затем вся мандала вспыхнула чистым белым сиянием. Только алтарь в ее центре остался стоять темной глыбой.
– Готово! – провозгласил Дромиран.
“А я нет”, – трусливо мелькнуло в голове.
Но отступать уже было некуда.
Вдох-выдох. Несколько повторений. Привычная практика помогла немного успокоиться.
И всё же – может, мне удастся победить Судьбу?
Надеясь на это, я ещё раз глубоко вдохнула и направилась к центру круга.
Мне предстояло подойти к алтарю. Маги и мары тут же окружили меня и каждый, коснувшись, пробормотал ритуальную фразу. Это было что-то похожее на прощание и прощение одновременно. Ведь выйти из этого зала мне предстояло совсем другим, неизвестным никому человеком.
Инны, мары Света, больше не будет. Для всех она останется здесь или исчезнет.
Я была уже у алтаря, когда за моей спиной скрипнули двери. Не пришлось даже оглядываться, чтобы понять
