Проректор впился в мою шею, покрывая ее бешеными поцелуями. Подхватил за бедра и усадил на парту. А я откинулась назад, сгорая в этом пламени. Изо всех сил стиснула его плечо в стильном черном камзоле и вдруг почувствовала, что с моей рукой что-то не так.
Ногти! Вместо моих коротеньких аккуратных ногтей у меня откуда-то появились рубиновые когтищи, как будто я только что сделала маникюр.
Риган на мгновение оторвался и посмотрел мне в глаза.
– Зрачки, – заметил он. – Твои зрачки стали вертикальными. Я вижу в них огонь.
Мама дорогая! Что со мной происходит?
– Не понимаю, о чем… – слабо заикнулась я.
И тут мужчина заметил висящую на моей шее цепочку. Кулон с Сердцем Дракона был надежно скрыт у меня в корсаже, между грудей, чтоб никто не видел.
Его рука скользнула по моей груди, сжала полушария, а затем Риган взялся за цепочку и потянула.
И тогда Сердце Дракона выплыло на свет божий.
Вот только оно уже не было холодным черным камнем, каким мне его вручила Соня. Прожилки раскрылись и теперь камень стал огненно красным. Он пульсировал и пылал.
Как, впрочем, и я!
– Не может быть, – хрипло проговорил Риган. – Этого просто не может быть...
Я тяжело дышала, глядя на мужчину.
– Откуда это у тебя? Кто-нибудь еще видел?
– Кесарь Меракс Цезарион.
Проректор убрал руки и отшатнулся от меня, как от прокаженной. Серьезно, он реально отошел на несколько шагов, как будто брезговал.
Лицо Ригана стало непроницаемым.
– Нам нужно поговорить. Не здесь. Не сейчас. Завтра я жду тебя у себя. И даже не вздумай за это время попытаться бежать, Лили. Я найду тебя. Из-под земли достану.
Ну вот, кажется, в полку тех, кто кровно во мне заинтересован, прибыло. Кесарь Меракс Цезарион, верховный жрец Базилик Дарби, теперь вот проректор…
Дурацкое Сердце Дракона! Испортило мне всю жизнь!
Когда-то я сниму его с себя и брошу в жерло какого-нибудь местного вулкана. Как кольцо всевластия.
Узнав, кто я такая, Риган, скорее всего, сдаст меня кесарю.
Лучший выход – все-таки пытаться бежать.
ГЛАВА 32
Спала я в ту ночь плохо – ворочалась и скидывала одеяло, потому что мне снова было жарко.
А еще снились кошмары. То про ведьму в черном траурном платье, то про Мераксу Цезариона. Но самым главным героем этих снов был Риган Шакс. Проректор страстно целовал меня – я очень явственно чувствовала на своем разгоряченном теле его прикосновения, дарящие негу и прохладу.
Риган покрывал мою шею поцелуями и шептал в ухо горячие и совершенно неприличные слова, от которых я пылала почти что самым настоящим огнем. Он говорил, что отныне мы вместе, мы заодно. Что теперь я только его – истинная, суженая, любовь всей жизни.
Во сне я верила. Но затем мужчина, в которого я, кажется, влюбилась так неосторожно и глупо, сдал меня Цезариону.
Кесарь схватил меня за Сердце Дракона на шее и начал душить.
А Риган равнодушно наблюдал за этим своими холодными и красивыми глазами.
Проснулась поздно, в горячем поту и с головной болью.
– Покинуть академию – не вариант, – мрачно объявил Злыдень.
Кот сидел на подоконнике и обреченно пялился в окно, за которым стояло пасмурное холодное утро.
Я по привычке нащупала на шее Сердце – оно было таким же красным и горело ярко, как тревожная лампочка.
– Почему?
– Потому что я уже сбегал и проверил. По всему городу патрули. Даже больше, чем в день побега. Дальше соседней улицы не уйдешь – мигом сцапают. Похоже, Цезарион с Базиликом пронюхали, что ты осталась в столице и затаилась.
– Как они могли пронюхать?
– Например, картишки раскинули, – серьезно сказал перс. – Или другой какой ритуал магический учудили. Кесарь чует, что ты близко. Сиди пока тут.
– Уже нет смысла. Проректор расскажет правителю про кухарку с Сердцем Дракона. А дальше… Мы знаем, что будет дальше.
– Послушай, что он скажет тебе вечером. И вообще…
Злыдень спрыгнул с подоконника и залез на кровать, задумчиво разглядывая меня разноцветными глазами.
– Что вообще?
– Очаруй его.
– Что?
– Сделай так, чтобы ему было не до каких-то там поганых доносов.
– Что ты имеешь ввиду? – покраснела я.
– Ты поняла, что я имею, – ухмыльнулся в усы мой фамильяр. – Тем более, как я понял, полдела уже сделано. Или даже больше.
Я покачала головой и стала быстро одеваться.
Ну и влетит же мне от Бабетты за то, что проспала!
Когда я, на ходу завязывая передник, влетела на кухню, гномка уже ворочала огромные котелки с кашей на завтрак. Завидев меня, повариха заворчала и велела поживее браться за работу.
Взбив венчиком крахмал, сахар, молоко и какао, я поставила большую кастрюлю на плиту. И вдруг огонь на конфорке вспыхнул огромным столбом до самого потолка, спалив шоколадный пудинг к чертям собачьим!
Бабетта заохала, закричала, заливая горящий пудинг водой и на чем свет ругая капризную старинную плиту.
Но дело было не в плите, а во мне. В моих руках с длинным и острым красным маникюром, какого у меня отродясь не было.
Может быть, Сердце Дракона дало мне власть над огнем?
Не знаю. Все это было странно. А мне было так тревожно, что я просто не находила себе места.
После вечернего занятия, которое проводил профессор Трентон, Рик заговорщически пихнул меня в бок, показывая на Мелоди.
Блин, совсем забыла! Я ведь обещала помочь ему и пригласить скромняжку на сегодняшний сабантуй.
Обещание надо выполнить. Может, мне еще и не придется идти.
– Мелоди, постой! – я догнала девушку. – Собираешься сегодня на вечеринку?
– А ты? – смущенно посмотрела на меня будущая адептка.
– Я? Вообще, я немного стесняюсь, но хотелось бы познакомиться с ребятами поближе. Если мы все поступим, то будем учиться вместе. Это не повредит.
– А давай вместе? – с радостью предложила Мелоди.
Так и пришлось мне идти…
Посиделки организовали неподалеку от озера, на ничейной земле, которая к территории академии не принадлежала.
К моему удивлению, на вечеринку пожаловали незнакомые ребята из тех, что уже были адептами академии. Еще большим удивлением было увидеть тут Голдена Цезариона и Аликсу Дарби. Они держались вместе, то и дело перешептываясь.
Уж не собрались ли ребятки объявить себя парой? Это избавило меня от дурацких приставаний племянника Цезариона. Вот было б здорово!
В качестве угощения выступали сельские колбаски (а-ля наши самые дешевые сосиски) и карамельное пиво.
Наблюдая за парнем, который держал колбаски так низко над огнем, что они грозили превратиться в угольки, я не выдержала. Отобрала у неумехи прутики с насаженными на них сосисками и сама занялась запеканием колбасных изделий.
На соседнем бревне Эйс Бримми из нашей вступительной группы наигрывал какую-то веселую мелодию на неизвестном мне инструменте, похожем на гитару. Мелодия чем-то неуловимо напоминала песни Виктора Цоя. Да и сам парнишка был внешне на него чем-то отдаленно похож.
Переселение душ?
Около костра было так тепло и уютно, что у меня появилось сумасшедшее желание сунуть руку в огонь. От него я, разумеется, удержалась. Но с трудом.
Рик тем временем обхаживал Мелоди – он сидел на пеньке рядом со смущающейся девчонкой и веселил ее забавными историями. Из них вышла бы очень милая пара!
Карамельное пиво, баночку которого я держала в руках, оказалось весьма ничего на вкус, сладко-солоноватым, прохладным и очень пенным. В своем мире я ничего подобного не пробовала.
В общем, все оказалось очень даже приятно и мне расхотелось уходить. Но ради встречи с Его Светлостью проректором, придется.
И тут неожиданно ко мне подсела Аликса.
– Послушай, Лил, давно хотела тебя спросить. Как ты делаешь такой великолепный шоколадный пудинг? Это какой-то особенный рецепт? Повар в нашем родовом замке варит его и вполовину не так вкусно! Я хочу записать и передать маме.
