Все оказалось напрасно – на окне стояла толстая железная решетка, запертая на замок.
Вдруг я почувствовала – это оно. Женщина в черном сейчас вернется. Возможно, вернётся для того, чтобы меня убить. Или сделать что-то похуже.
Я подбежала к двери, зовя на помощь.
И тут… Сердце Дракона вспыхнуло, предвещая возвращение ведьмы. Этот жар передался мне.
Металлическая ручка двери под моей рукой вскипела и расплавилась вместе с замком и толстым куском дерева.
Путь на свободу был открыт! Я выскочила из флигеля, не оглядываясь, как будто за мной гнались черти.
Вообще-то, так на самом деле оно и было!
Это не сон, и не бред.
Злобная ведьма, загубившая десятки невинных душ, теперь положила глаз на меня.
И я сильно сомневаюсь, что ее цели добрые, хорошие и светлые.
К тому же, Сердце Дракона, кажется, как-то в этом замешано.
Я должна, нет, обязана поговорить с братом господина Костина. Человеку, который работал в особняке, есть, что рассказать.
Внезапно прямо с ближайшего дерева на меня обрушился белый ураган.
Я еле-еле успела поймать тяжеленного Злыдня на руки.
– Жива и здорова! Слава котьей матери! – мяукнул перс. – Когда ты отключилась, я это почувствовал и подумал все – капут котенку. Цезарион нашел тебя и заграбастал.
– В этом действительно виноват Цезарион, только не Меракс, а Голден, – фыркнула я. – И вообще, тебе-то какое до меня дело? Ты ж собрался разорвать нашу фамильяриную связь.
– Я соврал, – отведя разноцветные глаза в сторону, смущенно проговорил Злыдень. – Нету никакого ритуала разрыва. И ничего я не искал. Вернее, искал, но другое. Что для дела надо.
– Пушистый ты засранец! – обрадовалась я и закружила перса в воздухе под его недовольное мявканье и кислую мину.
Вскоре я уже разворачивала принесенный Злыднем грязно-желтый оборванный листок газеты. Он страшно вонял рыбой и был таким замасленным, что расплывшиеся буквы читались с трудом.
– На помойке, что ли, нашел?
– Если тебе что-то не нравится, можешь выкинуть его, глупая людинка!
– Ладно-ладно, мне все очень нравится.
Обрывок оказался аж тридцатипятилетней давности. Там был кусочек статьи о том, что доблестные стражи Меракса Цезариона, наконец-то, отыскали ведьму, которая похищала и убивала девушек. И предали ее справедливому царскому суду. На рисунке к статье была изображена жуткая женщина со злобным лицом. У нее были длинные клыки, и вообще она действительно как будто источала злобу даже с этого жалкого клочка, который я держала в руках.
– Ее звали Гелла Кромвел. И, кажется, она возродилась из мертвых и ей что-то от меня надо. Например, Сердце Дракона.
– Думаешь, она про него знает? – насупился Злыдень.
– Похоже на то, – я с содроганием вспомнила недавнюю встречу с женщиной в черном. – Сорок лет назад, надо же… Получается, Меракс Цезарион тогда уже правил?
– Почти ровно год, как покончил с Сайфером и взошел на престол.
– Хорошо же он сохранился для своего возраста.
– Меня бы на твоем месте волновал бы не внешний вид кесаря, а совсем другие вещи.
– Какие?
– Чтобы меня покормить, например! Ты обещала гамбургер.
– Вряд ли в ближайшее время у меня будет время им заняться, – покачала головой я, завидев Бабетту.
Гномка была жутко недовольна тем, что я так надолго покинула свой пост, поэтому пришлось бежать на кухню.
Вечером же на подготовительных курсах у нас состоялось занятие по ядам, которое вел Риган Шакс.
В центре аудитории стояло что-то, по форме и размерам похожее на шкаф. Этот предмет был накрыт зеленой шелковистой тканью.
Проректор восседал за преподавательским столом, рассматривая бумаги, и ни на кого не обращал внимания.
Сейчас он выглядел очень строго и отстраненно. Но я… Я помнила его с мокрым обнаженным торсом. Помнила, как будто это было наяву.
Рик обрадовался, но я, наоборот, опечалилась. После откровенного совместного купания в озере каждая встреча с проректором давалась мне с трудом.
В последнее время этот статный красавец и так не шел из моих мыслей и снов. А столкновения с ним в реальности только усугубляли ситуацию. Я чувствовала, что влюбляюсь и злилась на себя, потому что ничего не могла с собой поделать.
Я ощущала его взгляды на себе. В них было что-то особенное. Что-то, заставляющее все внутри пылать, а кулон на шее – нагреваться.
Он выделял меня, был заинтересован мной.
Самое ужасное, что это его внимание не оставляло меня равнодушной.
Эх, Лиля, Лиля, Риган Шакс тебя черти кем считает, а ты вся дрожишь, вспоминая его прикосновения в воде…
– Профессор, а сегодня мы будем варить яд?
Аликса Дарби кокетливо стрельнула глазками в сторону проректора. Занятия Ригана были единственными, на которых она не сидела с надутым видом, а демонстрировала живейший интерес к предмету. Хотя дочку жреца явно больше интересовал преподаватель.
Как, впрочем, и всю женскую половину аудитории. За исключением, пожалуй, Мелоди.
– Ты пойдешь на гулянку завтра вечером? – огорошил меня вдруг Рик, не сводя глаз с девочки с косичками.
– Впервые слышу.
– Собираются все наши, с вечерней школы. Хотя, адепты тоже будут.
– Даже и не знаю, до гулянок ли мне сейчас…
– Проблемы с Голденом? Я этому наглому племяшу Цезарионскому по голове настучу, чтоб к тебе не лез.
Я поспешила заверить друга, что все в порядке. Не хватало ему еще нажить врага в лице племянника кесаря. После инцидента с флигелем гаденыш вел себя как ни в чем не бывало. Будто он не имеет к этому никакого отношения и является самым что ни наесть прилежным адептом в академии.
Может, ждал, что я буду на него жаловаться? Так это напрасно – я не собиралась тратить на это время.
– Ну, так что с вечеринкой, Лил?
– Особо настроения, если честно, нет.
– У меня к тебе просьба… Мелоди тоже не собирается идти. Мне кажется, она стесняется. Не могла бы ты уговорить ее? И пойти вместе с ней, чтобы поддержать?
Теперь все понятно. У Рика любовный интерес. Не могла же я отказать другу, который спас меня от смердящей?
– Лили Вирен! – внезапно на всю аудиторию прогремел голос проректора. – Что я сейчас сказал?
Тьфу ты, Риган Шакс заметил, что мы разболтались с другом и, конечно, захотел привлечь к этому внимание. На мгновение у меня даже промелькнула мысль, что Шакс ревнует меня к Рику.
Но такого же просто не может быть.
Или может?
– Встаньте, когда разговариваете с преподавателем. Я вас внимательно слушаю, Вирен.
Я поднялась, бесстрашно глядя в синие глаза Ригана Шакса.
– Вы сказали, что все есть яд, и все есть лекарство, профессор.
– Будьте добры, разъясните смысл этих слов.
– Смысл этих слов достаточно прост, – спокойно продолжила я. – Иными словами и то и другое определяет доза. Самый простой пример – змеиный яд. От укуса змеи можно умереть. Но так же из змеиного яда делают целебные мази и притирки.
Что, подловить меня хотел, гад? А вот тебе!
– Ваша внимательность достойна восхищения, – с сарказмом проговорил Риган. – Будем надеяться, она не оставит вас при выполнении практического задания.
И он сдернул зеленую ткань с предмета, который был в центре комнаты и до тех пор не особо привлекал внимания аудитории. Зато сейчас ого-го как привлек!
Многие ахнули.
Это была клетка из светящихся зеленых лучей. Прямо в ней на полу сидел юноша, почти подросток. У него были нежные, тонкие черты лица и длинные шелковистые волосы цвета льна.
Одет парень был в синие рейтузы до колен и кружевную рубашку.
– Зачем вы издеваетесь надо мной? – воскликнул он со слезой в голосе. – Отпустите!
По рядам пронесся испуганный шепот.
– Этот мальчишка – смердящий, – без тени жалости в голосе сказал Риган. – Не обращайте внимания на его жалобный вид. Как мы знаем, смердящие обладают изощренным умом и великолепным даром убеждения. Ваша задача на сегодня – изготовить яд, который отравит его насмерть. Того из вас, кто смешает наиболее эффектное зелье, ждет награда. Все необходимое найдете в шкафу. Можете подходить ближе, чтоб изучить его и определить, какой яд в этом случае будет наиболее эффективен. В голографической клетке он безопасен – его смрад вас не достигнет. Приступайте.
