— Элли? — Терекс отрывает меня от моих мыслей, и я смотрю на него.
— Да?
— Я бы хотел искупаться.
— Ладно, а где мне взять воду?
Он, прищурившись, смотрит на меня.
— Попроси кого-нибудь из слуг наполнить ванну. Возможно, ты присоединишься ко мне, крошечная самочка?
Я киваю, но игнорирую последнюю часть. Мысль о том, чтобы находиться голой в ванне с Терексом… мое лицо заливает румянец, и, когда он приподнимает бровь, я хмурюсь.
Я знаю, что у каждого в этом племени есть свое место, и слуги — это люди, которые предпочитают делать такую работу, но я выросла в США. Просить слугу сделать что-либо просто неестественно для меня.
— Я сейчас вернусь.
Я бреду вниз, к месту собраний, где раньше тусовалась Алексис. Она подружилась с кучей других женщин, в то время как я проводила большую часть своего времени с Терексом. Теперь я скучаю по ее веселым шуткам и медвежьим объятиям. Жаль, что я не проводила с ней больше времени, когда она была здесь.
— Элли, — говорит одна из женщин, и я улыбаюсь. Сейни каждый день приносила еду к нашему кради, позволяя мне сосредоточиться на Терексе.
— Привет, — говорю я, и она делает шаг вперед.
— Как дела у Терекса?
— Намного лучше, правда. Он говорит, что хочет искупаться.
Она улыбается с облегчением. Терекс очень популярен среди своего народа.
— Это хорошая новость. Я принесу воды для ванны.
— О нет, я не это имела в виду. Я могу сама это сделать.
Она поднимает бровь, и я киваю.
— Серьезно. Просто покажи мне, где можно раздобыть воды.
Сейни медленно кивает, но показывает мне на огромный костер, где женщины целый день готовят и нагревают воду. Одна из них протягивает мне ведро, и я наполняю его теплой водой. Я замираю, понимая, что не смогу нести его обеими руками. Моя рука идет на поправку, но Мони предупредила меня, что я пока не могу ею ничего поднимать.
Я пожимаю плечами и одной рукой берусь за ведро. Ручка кажется достаточно прочной, и я поднимаю ведро вверх, пристраивая на свое бедро, обхватив его рукой и прижав к боку. Если я буду делать маленькие шаги, вода не прольется.
Вот и пригодились мои широкие бедра.
Я медленно возвращаюсь к кради Терекса и, вернувшись, снова нахожу его спящим. Я на цыпочках прохожу мимо него и наливаю воду в ванну.
Я возвращаюсь еще четыре раза, и к пятой ходке моя спина просто стонет от усталости. Но Терекс большой парень, и ему понадобится много воды, чтобы нормально искупаться. Что-то в моем животе сжимается при мысли о нем расслабленном и обнаженном, и я качаю головой, отгоняя эти видения.
«Он ранен, Элли. Не будь извращенкой».
Я выливаю воду в ванну и направляюсь обратно к огню. На обратном пути к кради я погружена в свои мысли, поэтому чуть не натыкаюсь на женщину, которая встала у меня на пути.
Она красивая. Высокая, но соблазнительная во всех нужных местах, ее платье с глубоким вырезом подчеркивает ее высокую грудь. Ее волосы черные, а кожа с легким загаром, о котором я всегда мечтала, но так и не могла добиться, как бы ни стараласть «запечь» себя под солнцем.
— Привет. Элли, не так ли?
Я перехватываю ведро поудобней.
— Ага. Но, кажется, мы не встречались?
— Нет. Меня зовут Леарза. Я хотела поблагодарить тебя за заботу о Терексе.
Она произносит его имя собственнически, словно этот огромный воин принадлежит ей, и я моргаю.
— Без проблем, — бормочу я и делаю шаг, чтобы обойти ее.
Она снова встает у меня на пути, и я встречаюсь с ней взглядом. Конечно, будь у меня пустое ведро, она вряд ли помешала бы мне пройти.
— Просто мы с Терексом собираемся стать парой, — говорит она, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица.
— Стать парой? — переспрашиваю я онемевшими губами.
Она улыбается мне, сверкая глазами.
— Да. Я думала, что умру, когда услышала, что он был так тяжело ранен, пытаясь защитить тебя.
Ее колкость, словно нож, попадает в цель, и я вздрагиваю. Я всегда буду чувствовать себя виноватой, что отсиживалась на мишуа, пока Терекс боролся за наши жизни.
Мой голос надламывается при мысли о том ужасе, который я испытала.
— Ах да? Тогда где ты была, когда Терекс был в кради целителя?
Она моргает, глядя на меня.
— Я навещала его родителей. Я для них как дочь. А скоро ею стану. Они убедили меня, что Терекс не хотел бы видеть меня такой расстроенной.
Мои руки дрожат, и я чувствую тошноту.
— Спасибо, что присматриваешь за Терексом для меня, — улыбается она, вгоняя «нож» по самую рукоять. — Не знаю, что бы я делала, если бы он не вернулся ко мне.
Я киваю и иду дальше, спотыкаясь и проливая воду на платье. К тому времени, как я добираюсь до кради Терекса, с моего платья капает больше воды, чем осталось в ведре.
На этот раз, когда я возвращаюсь, Терекс уже не спит, и его лицо застывает при виде меня.
— Что ты делаешь? — спрашивает он угрожающе.
Я прохожу мимо него, смаргивая слезы.
— Наполняю твою ванну. Или что по-твоему я делаю?
— Я же велел тебе спросить слугу.
— Да, но там, откуда я родом, у нас нет слуг, — я наливаю остатки воды в ванну и с отвращением смотрю на нее. Ванна не заполнена и на четверть.
Когда в ванной появляется Терекс, я начинаю кричать.
— Что ты делаешь? Зачем ты поднялся? Ты же упадешь!
Он сердито смотрит на меня, и я выдыхаю, когда понимаю, что, хотя его бок явно причиняет ему боль, Терекс твердо стоит на ногах.
Оказывается, гигантские воины быстро исцеляются.
И гигантские воины более чем немного пугают, когда их глаза темнеют от ярости.
Я смотрю на Терекса, и он, наконец, кивает, глаза становятся холодными, когда он разворазивается на пятках и шагает ко входу в кради.
— Терекс? — я бегу за ним. — Что ты делаешь?
Мони еще не сказала, что ему разрешено покидать кради. Я бросаю взгляд на его суровое лицо. Почему-то мне кажется, что ему все равно.
Люди ахают, когда Терекс направляется к воде. Он обнажен по пояс, и хотя его рана зашита, она до сих пор воспаленная и резко выделяется на его коже.
— Терекс, — шиплю я, но он игнорирует меня. Я смаргиваю слезы. Он еще никогда так не злился на меня.
Все замолкают, когда он приближается к огромному костру.
— Скажите мне, — говорит он тихо, но для всех очевидно, что в его голосе сквозит ярость. — Почему вы позволили крошечной человеческой самке наполнять мою ванну, когда она из-за травмы не может пользоваться одной рукой?
Все глаза сразу поворачиваются ко мне, и несколько лиц выглядят невпечатленными.
— Все в порядке, — говорю я, хотя мое лицо заливает краской. — Я сама предложила, Терекс. Ничего страшного.
Терекс игнорирует мои слова.
— Эта женщина спасла мне жизнь. Она вернула меня в лагерь и взвалила на себя заботу обо мне. И никто не подумал ей помочь? Вы все видели, как она боролась за мою жизнь. Мне стыдно за вас.
Я сглатываю комок в горле, руки трясутся от упоминания о том, насколько близко Терекс был к смерти, и от ощущения, что на меня смотрит так много глаз.
Сейни выходит вперед.
— Я не должна была позволять Элли делать это, — говорит она, и в ее глазах появляется сочувствие, когда она смотрит в мою сторону.
— Нет, — говорю я, свирепо глядя на Терекса. — Ты предложила свою помощь, и я сказала, что могу сделать это сама. Это моя вина.
Сейни облегченно вздыхает.
У Терекса раздуваются ноздри, но он просто смотрит на меня. Наконец его губы медленно изгибаются в улыбке.
— О, я знаю, крошечная самочка. И мы поговорим об этом позже.
Мое лицо становится еще пунцовей, и под взглядами стольких людей меня прошибает озноб. Я измучена, смущена, а этот гигантский пришелец делает только хуже!
— Знаешь, что? — говорю я, и слова как будто сами собой вылетают из моего рта. — Сам наполняй свою гребаную ванну.
Толпа дружно ахает, но Терекс удерживает мой взгляд. Затем он откидывает голову назад, заливаясь хохотом. Какое-то мгновение я смотрю на него, ошеломленная его красотой. Его глаза искрятся, от улыбки преображается лицо, и я уверена, что все остальные женщины в округе думают точно так же, как и я.
