— Что за сделка? — слова вылетают прежде, чем я осознаю, что говорю, и я проклинаю себя за то, что не сдержалась.
— Меня пригласили на завтрашнюю церемонию спаривания. Я бы конечно предпочел провести это время наедине с тобой, но тебе может понравиться эта церемония.
«Оу».
Терекс хорошо меня знает. Он знает, насколько мне интересны эти люди и их культура. Он знает, что я слишком застенчива и неуверенна в себе, чтобы идти одной. Невада вряд ли пойдет — она слишком сосредоточена на том, чтобы придумать план, как вытащить нас отсюда. А я чертовски уверена, что с Вивиан уж точно не пойду.
— Почему бы тебе все-таки не пойти туда?
Снова всплеск. Я стискиваю зубы, заставляя себя не смотреть.
— Не хочу. Люди донимают меня на этих мероприятиях, надеясь уговорить меня донести их предложения и потребности до короля. Но я мог бы отказаться от своего времени наедине с тобой в обмен на совместное купание сейчас.
Я подавляю улыбку. Наклон его головы и слегка надутые губы до смешного очаровательны. Внезапно он напоминает мне маленького мальчика, который пытается уговорить взрослых разрешить ему попозже лечь спать.
Я прикусываю нижнюю губу. Он играет на мне, как на скрипке. Проблема в том, что я действительно хочу принять ванну. И я ничего так не хочу, как забраться к нему в теплую воду. В этот самый момент я жажду его.
— Я не прикоснусь к тебе, крошечная самочка. Если только ты меня не попросишь.
Я вздыхаю. У меня так мало силы воли.
— Хорошо. Но не смотри.
Я встречаюсь взглядом с Терексом, и он медленно кивает, отворачивая голову. Мои руки дрожат, когда я снимаю платье и бросаю его поверх его брюк, придавая комнате интимное обстановку.
Терекс ведет себя как джентльмен и не смотрит в мою сторону, пока я забираюсь в ванну. От усилия не смотреть в мою сторону на его челюсти пульсирует мускул, и мое сердце тает.
— Прости, если я причинила тебе боль, обвинив в том, что ты был с другой, — говорю я.
Его челюсти сжимаются, а затем расслабляются, и он медленно кивает, все еще отвернувшись, когда я погружаюсь в теплую воду, садясь напротив него.
— Иногда честь воина — это все, что у него есть, — говорит он, и чувство вины бьет меня под дых.
— Прости. Просто… Леарза такая красивая.
Терекс фыркает, поворачиваясь ко мне.
— Она не та, кого я хочу. Ты прекраснее любой самки, которую я когда-либо видел. И ты сильная, храбрая и упрямая. Я хочу, чтобы ты видела себя такой, какой вижу тебя я, моя Элли.
Мое лицо вспыхивает, и я сглатываю комок в горле. Я пытаюсь хоть что-то сказать в ответ, но ничего не приходит на ум, поэтому я молчу, наблюдая, как отблески от свечей мерцают на коже Терекса.
Мне бы хотелось, чтобы в ванне были пузырьки, под которыми я могла бы спрятаться, но, по крайней мере, наступает ночь, и в кради теперь достаточно темно, чтобы Терекс не смог ничего разглядеть, если только не захочет посмотреть в воду.
Но, как всегда, он настоящий джентльмен. Это одна из вещей, которые я люблю в Терексе. Он закаленный воин, привыкший брать то, что хочет, и требующий повиновения. Но для меня… он нежен и терпелив.
— О чем ты думаешь? — его голос низкий, и меня пробирает дрожь.
— Ты сказал, что твой долг — заботиться обо мне.
Я хмурюсь, когда он кивает.
— Это правда.
— Не пойми меня неправильно, мне нравится, как ты хочешь защищать меня и заботиться обо мне, Терекс. Но я хочу делать то же самое и для тебя. Отношения должны быть равноправными.
Я чувствую себя почти самонадеянной, говоря о том, что у нас есть отношения, но Терекс наклоняет голову, обдумывая то, что я сказала.
— Я воин, Элли. Я не знаю, насколько я могу измениться, чтобы быть похожим на мужчин, к которым ты привыкла.
Я придвигаюсь ближе.
— Я не хочу, чтобы ты менялся. Никогда. Я просто не хочу, чтобы это было так односторонне. Я хочу быть в состоянии помогать тебе и заботиться о тебе, так же как ты жаждешь этого в отношении меня.
Он медленно кивает.
— Я подумаю над тем, что ты сказала.
Я снова откидываюсь назад, но у моего рта как будто есть собственный разум.
— Почему Леарза сказала мне, что вы собирались спариться?
Терекс вздыхает.
— Ты действительно хочешь говорить о другой самке, пока я голый с тобой в одной ванне?
Я смотрю на него, и он снова вздыхает, но его рот кривится от удовольствия.
— Возможно, если бы ты села поближе, я был бы более склонен говорить о вещах, о которых говорить не хочу.
Я прищуриваюсь, а он просто приподнимает бровь. Сейчас я сижу на противоположной стороне ванны. Ноги Терекса по обе стороны от меня, и я сижу, подтянув ноги, чтобы случайно не пнуть его по яйцам.
— Не хочу знать, если все настолько плохо.
Он улыбается мне, и я закатываю глаза. Ладно, на самом деле я хочу знать. Подайте на меня в суд.
Он жестом указывает себе между ног, и я бросаю на него похотливый взгляд. Терекс смеется, и я вздыхаю, мое сердце трепещет, когда он улыбается мне.
— Сядь поближе, и я расскажу тебе все, что ты захочешь.
Его голос — чистое обольщение, и я двигаюсь, даже не осознавая этого. На этот раз Терекс опускает взгляд, когда мои груди поднимаются из воды, и мои соски мгновенно твердеют, когда его взгляд устремляется к ним.
Я краснею, но его низкий стон подбадривает меня, иначе бы я позорно сбежала.
Я придвигаюсь еще ближе и замираю, чувствуя, как он крепко прижимается ко мне.
— Господи, — выпаливаю я. — Неужели все воины везде такие большие?
Его брови хмурятся, когда он тянется ко мне, чтобы притянуть еще ближе.
— Тебе стоит думать только об этом воине, крошечная самочка.
Я закатываю глаза, а потом мои глаза закрываются, когда он притягивает меня ближе, пока я не оседлаю его, а в это время его губы скользят вниз по моей шее.
— Твои швы…
— Я в порядке, Элли. Клянусь.
Я дрожу, теряясь в удовольствии, когда его рот, наконец, находит мой, и я вздыхаю, когда он углубляет наш поцелуй, поглаживая мой язык своим.
Внезапно я испытываю нужду и отчаяние, не желая ничего больше, чем чувствовать его внутри себя.
Чувствуя мою настойчивость, Терекс скользит рукой к моей груди, щелкая по соску. Я всхлипываю ему в губы, и он делает это снова, прежде чем перекатить мой сосок между пальцами. Моя голова откидывается назад, и он издает низкий рык, притягивая меня ближе и беря один из моих сосков в рот. Мои бедра сжимаются, когда он щелкает языком, сводя меня с ума, а его рука продолжает играть, пощипывая мой сосок, пока он не становится твердым и болезненно чувствительным.
Я издаю низкий стон, и это, кажется, подстегивает Терекса, потому что он отрывает свой рот, целуя меня снова, прежде чем пробормотать мне в рот.
— Скажи, что я могу тебя взять, Элли. Стань моей. Пожалуйста.
Я больше никогда не хочу слышать, как этот сильный воин умоляет о чем-то, но тот факт, что он умоляет меня… кажется для меня сном. Я пыталась бороться с этими чувствами, и в глубине души знаю, что в конечном итоге они могут привести только к душевным страданиям. Но я не хочу ничего больше, чем испытать удовольствие, которое, я знаю, мы обретем в объятиях друг друга.
Жизнь коротка. Я могла умереть четыре или пять раз с тех пор, как меня забрали с Земли. Если меня чему и научили пришельцы, так это тому, что никогда не знаешь, в какой момент жизнь может кардинально измениться.
Я отстраняюсь, глядя в глаза Терекса. Если я скажу «нет», он кивнет, вылезет из ванны, и все.
Но я не хочу говорить «нет».
Я киваю, и глаза Терекса расширяются, как будто это было последнее, чего он ожидал. Затем в этих невероятных глазах начинаю загораться всполохи страсти, и мое дыхание вырывается со свистом, когда он горящим взглядом проходится вниз по моему телу, его руки двигаются, чтобы обхватить мою задницу, притягивая меня еще ближе.
— Элли, ты не пожалеешь, что отдалась мне.
При этих словах я смаргиваю слезы. Иногда мне кажется, что Терекс может заглянуть мне в душу. Как будто он видит всю мою неуверенность и беспокойство. И он все равно хочет меня.
