— Не сомневалась, командир, в твоей любви ко мне! — стукнула я стаканом с водой по столу.
— Продолжай в том же духе, — ответил он. На губах была улыбка, но глаза смотрели серьезно. — Все поели? Парни отсыпаться, Солнце в «шкаф»!
Шкафом тут называли как раз ту комнату, где хранилось снаряжение и оружие. У всех стражников отдельный шкаф. У разведгруппы — свой.
— На, держи, — Максимус протянул мне разгрузочный жилет. Очень полезная и удобная штука. Скроен как обычный элемент одежды. Только с множеством ремешков для тщательной подгонки по фигуре. На него нашиваются множество карманов на застежках. Туда можно разложить много необходимых мелочей. И вес распределяется по телу равномерно.
Пока я пыталась разобраться куда какой ремешок затягивается, командир подобрал мне оружие.
— Горе луковое, давай помогу! — подошел он и начал ловко подтягивать ремни.
— Не луковое. Просто уличное, — буркнула я.
— Точно, — согласился он. — Бери оружие.
Два комплекта метательных звездочек улеглись в кармашки. Один длинный нож прицепился к поясу, два покороче — в специальные петли на разгрузке. Крюки, тросики тоже заняли свои места. А на спину лег небольшой арбалет. Болты отправились в специальный чехол в карман жилета.
— Подпрыгни, — велел мне командир.
Я послушно попрыгала. Ничего нигде не тряслось и не брякало. Все было притянуто на совесть.
— Отлично. Сейчас оденусь я.
Его сборы заняли раза в три меньше времени, чем мои. Хотя он на свою спину поднял кроме арбалета еще рюкзак.
«Он опытный»- успокоила я себя. Полностью облачившись, мы вышли на улицу. Те стражники, что тренировались после завтрака, приветственно махнули рукой и вернулись к упражнениям. А мне указали направление на ту же гору, на которой мы были вчера.
— Не на площадку? — удивилась я.
— Нет. Сейчас нет смысла отрабатывать борьбу. Сейчас тебе нужна выносливость и внимательность. Пойдем!
И мы стали подниматься по той же тропинке, по которой я таскала мешки с песком. В ичигах идти было легче. Не скользили ноги, стопа сразу подстраивалась под каменную крошку. Но, тем не менее, к исходу второго часа пути я стала уставать. И разозлилась сама на себя за это. Максимус шагал как заведенный. Не останавливаясь ни на секунду, ни на миг. Очередная проверка? Моя подозрительность снова подняла голову. И я шла. Шла, не отставая ни на шаг. Примерно через полчаса Белый скомандовал привал. Я просто завалилась набок. Стоя надо мной, он укоризненно покачал головой:
— Следы, Солнце. Не оставляй следов на снегу.
Я подскочила как ошпаренная. Заозиралась. Даже на обледеневшем, подплавленном солнцем насте осталась вмятина от моего тела. Я подняла виноватые глаза на командира.
— Учись! — поднял он вверх палец. — Ты разведчик. Неслышный, незаметный. Тень человека. Вон, чуть дальше, камни. Там бы и падала.
Я простонала про себя. Ну, конечно. Сегодня проверки будут на каждом шагу.
«Внимательней, Мариш!»
Мы оба сели на камни, отдыхая. Из рюкзака появились сухари и фляжка с водой.
— Скажи, Солнце. Ты испугалась сегодня ночью? — Белый внимательно глядел на меня.
— Зачем тебе это знать?
— Хочу узнать твои пределы, — серьезно ответил он.
— Испугалась. Было не страшно, если он меня задушит. Было страшно, если он оставит меня в живых. Тогда бы мне пришлось спрыгнуть со здешних скал, — злость снова подкатила к горлу. Последние слова я уже цедила сквозь зубы.
— Тебя пугает насилие?
— Нет ничего страшнее потери свободы и воли, — я подняла на него глаза. — Никто не должен сидеть в клетке.
Разведчик покивал головой, обдумывая что-то свое.
— Отдохнула? Пойдем дальше. Нам шагать еще примерно час.
Не позволив себе даже звука против, я встала и пошла. Мы не поднялись на пик этой горы. Обошли ее кругом. На другой стороне было намного солнечнее. Лучи отражались от снега и нещадно резали глаза.
— Держи, — мне протянули небольшой отрезок серой материи. Повязав ее прямо на глаза, как показал Белый, я испытала огромное облегчение. Полупрозрачная ткань позволяла видеть дорогу, но рассеивала свет. Выйдя на большую покатую площадку, защищенную от ветров, остановились.
— Здесь будем тренироваться, — мужчина сбросил с плеч рюкзак.
Мы снова сгрызли по сухарю, запили водой и отдохнули.
— Наша мишень, — стражник кивнул на ствол дерева, растущего прямо из скалы. Здесь ему не мешали ветра и, прижимаясь к камню, ствол уверенно тянулся вверх. Видимо, немного летнего тепла все же хватало для сохранения его жизни.
А потом была тренировка. Мы отрабатывали приемы метания и стрельбы под разными углами. Обсуждали, спорили, снова тренировались. До тех пор, пока не начало темнеть. Посмотрев на небо, Белый нахмурился. Повинуясь его коротким командам, мы собрались и двинулись в обратный путь. Как только вышли на нашу сторону, задул сильный ветер.
— Держись рядом! — крикнул мне мужчина.
Я сразу же приблизилась. Теперь мы шли буквально друг за другом. Ветер не стихал. Сек по лицу мелкими снежинками. Я застегнула воротник до носа и надвинула шапку поглубже. Примерно минут через сорок повалил снег. Густой, влажный. Из-за него не было видно ничего. Он налипал на подошвы и заметал едва видимую тропку.
— Солнце, обвяжись веревкой вокруг пояса, — ткнувшись мне прямо в ухо, проревел командир. — Начинается буран. Но нам нельзя останавливаться. Нужно идти сквозь него.
И мы шли. Скользили. Падали, ударяясь об камни. Я слышала, как ругается последними словами Максимус. Медленно, очень медленно, но мы продвигались к заставе. Тот путь, который днем занял у нас три часа, сейчас растянулся в два раза. Знакомый камень над заставой, где я растянула ногу, принес мне огромное облегчение. Мы дошли! Но проклятый обломок скалы и здесь решил меня подловить. Неожиданно снова заскользили ноги и я посунулась вперед. Обернувшийся на мой писк Белый, вовремя схватил меня в охапку, задерживая падение. Он, казалось, даже не покачнулся, когда я в него врезалась. Прижав меня к своей груди, мужчина замер. Застыла и я. Около уха ровно и мерно билось сердце. Какой родной звук! Неожиданно нахлынуло желание стоять так долго-долго. Слушать его стук и ощущать сжавшиеся вокруг меня руки. Я не сказала ни слова. Молчал и он. Сколько мгновений проскользнуло между нами, неизвестно. Но вот его объятия ослабли и усилием воли я отстранилась. Так ничего и не сказав, мы стали спускаться дальше.
В Цертон мы вошли как два снеговика. Покрытые ледяной коркой. Налипший снег расплавился от нашего тепла и застыл.
— Хреново выглядите, — констатировал Весельчак, встретив нас у шкафа.
— И тебе привет, — выдохнул Белый. У меня же просто не было сил отвечать. Хотелось упасть и уснуть прямо тут, на полу в коридоре. Но я же воин! Страж! Поэтому, с полузакрытыми глазами, я разделась, разложила снаряжение. Наплевав на душ, упала на кровать в своей спальне, проваливаясь в усталую черноту еще на подлете к подушке.
Сквозь сон почувствовала прикосновение к своим волосам.
— Тетя, я очень устала, — пробормотала сквозь сон, переворачиваясь на другой бок и натягивая на себя одеяло.
— Спи, Солнце, — прошептали мне в ответ.
Но я этого уже не слышала.
8
Из сна я вынырнула резко. Сегодня я иду в свой первый боевой караул! Было тревожно. Привела себя в порядок. Натруженные вчера мышцы ныли, но было терпимо. Спустилась вниз. В столовой уже сидели четверо моих соратников.
— Ешь, — мне придвинули заботливо принесенную тарелку. Два яйца всмятку, несколько ломтиков жирного мяса, кусок хлеба и кружка горячего чая. Не слишком сытный завтрак, но кто набивает живот перед тяжелым походом? Идти надо налегке. А жир как раз насытит и изнутри согреет. Поев, так же вместе отправились в шкаф. Одежда, амуниция, оружие. На этот раз рюкзаки достались всем. Мне в том числе. Заботливый повар еще вчера приготовил нам паек на дорогу. А парни, пока ждали нас с Белым, уложили все по мешкам.
