жизнь и рассказывать правнукам о своих приключениях молодости.
— Очнулась? — получаю удар по рёбрам. Больно. Да, что меня все стремятся побить, едва я попала в этот мир.
— А бить обязательно?
— Ещё мало дал. Заставила ты нас за собой побегать, — в голосе столько злобы, как будто я ему миллион должна и не отдаю.
— Бег — это жизнь. Продлила вам жизнь лет на пять, — пытаюсь острить.
— Ты нам чуть её досрочно не прекратила. Шеф нам такой пистон вставил, что голова до сих пор качается.
— Сочувствую, а кто у нас шеф?
— Много будешь знать, плохо будешь спать.
— Да, я на сон не жалуюсь. Проблем никогда не была. Это потому, что отвар особый знаю. Могу поделиться рецептиком. Мне не жалко.
— Помолчи, балаболка, — это уже кто-то другой говорит. Не зло, а скорее устало.
— Ну, и ладно. Хотела разговор поддержать, а вы тут какие-то неулыбчивые.
— Клык, закрой ей рот. Трещит, не переслушаешь, — это, по всей видимости, главарь шайки.
Правы господа бандиты. Зря болтала, надо было хотя бы спросить, зачем им я нужна. Теперь с кляпом во рту и не спросишь.
Вспомнила! Артур говорит, что я эмоционально не стабильна. От моих эмоций просыпается магия. Надо раскачаться. Начинаю накручивать себя. Уже на взводе. А магии нет.
Слышу смех.
— Гляди-ка, сейчас из платья выскочит, как злится, — смеются бандиты.
Странно, значит, я действительно злюсь. Но где тогда моя магия? Как не вовремя она пропала.
А может, и нет её у меня? Ошибочка вышла, Великий и Ужасный Верховный маг империи Артур Антарес.
Эмоции тоже пропали. Ни злости, ни раздражения, ни даже страха я не чувствую. Только безмерное удивление.
Сколько открытий чудных, готовит мне это похищение. Начинаю брыкаться. Скулю.
— Открой ей рот, чего она там бухтит, — говорит главарь.
Клык вытаскивает кляп изо рта.
— Я писать хочу, — заявляю я похитителям. Пускай выводят на улицу, посмотрю, где я сейчас нахожусь.
— Потерпишь, — равнодушно отвечает главарь.
— Описаюсь. Не могу терпеть. Лужа будет, и одежда провоняется. Вам же нюхать, — уговариваю я босса. Хочу взглянуть на него хотя бы одним глазком. Но он не показывается. Слышу только голос.
— Клык, выведи её. И смотри там в оба. Сбежит — прикончу.
Выходим. Оглядываюсь и получаю пинок под зад.
— Ты ссать хотела? Вот и ссы. А по сторонам не зыркай.
— А ты суров, Клык. Отвернись!
— Ещё чего. Мне приказано глаз с тебя не спускать. Я отвернусь, а ты опять в бега.
— Я не могу у тебя на глазах. Сейчас мочевой пузырь лопнет, — имитирую панику я.
Не собираюсь сбегать. Зачем? Куда я побегу? В Северных землях, а мы ещё здесь, уже лежит снег. Я в своём бальном платьишке замёрзну, как цуцик. Нет, я буду храбро сидеть под охраной двух бандюганов, пока меня не спасут.
— Чего лопнет? — интересуется любознательный Клык.
— Не бери в голову. Хочешь, держи меня за косу, а сам отвернись.
Ему такая идея понравилась. Взял мою косу в руку и отвернулся. Я присаживаюсь. Делаю свои дела и оглядываюсь.
Небольшая избушка. Кругом лес. Очень познавательная вылазка получилась.
Снега навалило много.
— Клык, долго я была в отключке?
Мы идём к избушке. Моя коса всё ещё в руке Клыка.
— Недолго.
— Спасибо за развёрнутый ответ. Мне всё стало ясно.
Клык проигнорировал мой сарказм. Может, у него плохо с чувством юмора?
— Интересуется сколько была в отключке? — докладывает он главарю. — Сбежать даже не пыталась.
— Ты меня разочаровываешь, — главарь был сама серьёзность. — Мне говорили, что ты уже дважды сбегала.
— Нагло врут. От кого я сбегала и когда?
— От господина Вайля дважды, — ставит меня в известность главарь.
— Не помню я такого. Когда? — усиленно кошу под дурочку.
— Из дилижанса и трактира, — любезно уточняет главарь.
— Простите, как я могу к вам обращаться, — проявляю вежливость я.
— Не надо ко мне обращаться. Я сам к тебе обращусь, когда захочу тебя услышать. Усекла?
Я киваю.
— Так про побеги не рассказывать? — уточняю я.
— Почему сейчас не сбежала?
— Я похожа на идиотку?
— В общем, да, — говорит главарь.
— Очень даже, — поддакивает Клык.
Я обижаюсь и отворачиваюсь:
— Злые вы, уйду я от вас.
— Только попробуй, — угрожающе рычит Клык.
— Не уйду, не боись, Клычок, кругом лес, холодно, голодно. Кстати, о голоде. Может, поедим?
— Не сейчас, — прям мистер Лаконичность.
— А, что с сейчас не так? Я могу даже приготовить.
Может, из-за голода магия не просыпается. Хочу поесть и проверить.
— Я. Сказал. Не сейчас, — чеканит каждое слово мистер Лаконичность.
— Хотя бы попить дайте, — скулю я.
— Чего ты такая не угомонная, то спать, то ссать, то есть, то пить, — раздражается главарь.
— Спать меня вы отправили. Здесь я совершенно ни при чём.
— Не замолкнешь. Вставлю кляп.
— Поняла, молчу.
Мерю шагами комнату от одного угла к другому. Клык вяло наблюдает за моими передвижениями. Главарь молчит. Я хочу рассмотреть его лицо. Опять не получается.
— Зачем вам я понадобилась? Хочу прояснить этот вопрос для себя.
— Нам ты не нужна.
— А кому нужна?
— Скоро узнаешь.
— Какая таинственность. Вы, это поосторожнее, девушки склонны влюбляться в загадочных похитителей.
Из угла, где спрятался главарь, донёсся судорожный всхлип:
— Не приведи господи!
Клык от души хохочет. Я решаю и ему подпортить настроение. Подхожу, наклоняюсь к нему и шепчу:
— А ты тоже ничего! — в глазах Клыка заплескалось удивление.
— Успокойся, Клык, это она так шутит, — пытается вывести подчинённого из-под моего влияния главарь.
— И ничего я не шучу. У меня вообще нет чувства юмора, к вашему сведению. А Клычок, очень даже симпатичный. Вам просто завидно, что я оценила его по заслугам.
Доброе слово и кошке приятно. Клык, видимо, вообще никогда не слышал комплиментов в свой адрес. Он расплылся в идиотской улыбке. Мне даже стало его жалко.
Из-за нашей перепалки не услышали, как кто-то подъехал к домику. Дверь отворилась, и мы уставились на вошедшего.
Глава 27
Мы замолкаем как по команде. Смотрим на вошедших. В шубах и шапках, щедро присыпанных снегом, они похожи на снеговиков.
Отряхиваются и поворачиваются. У меня округляются глаза. Я открываю рот, чтобы спросить, но натыкаюсь на равнодушный взгляд.
Меня не узнали или сделали вид, что не узнали? В любом случае язычок нужно прикусить.
— Чёртов снег. Сколько ещё тащиться до границы? Товар нежный, может отморозить всё, — спрашивает главный.
Так вот кого они ждали. Контрабандисты.
— Те, кто его покупают, ценят только содержимое, — ржёт Клык.
Сплошные ребусы. Меня это раздражает.
— Её тоже с собой забираем? — спрашивает тот, кто постарше из вновь прибывших.
— Нет, она будет ждать
