леса. — Я ждала тебя…
Голос её переливался нежными оттенками — точно снег сиял в лучах весеннего солнца, обещая поддаться его нетерпеливой силе. Но, невзирая на мягкость изгибов и соблазнительную женскую красоту тела, лицо девы навевало воспоминания о пугающей надменности покойницы.
— Приветствую тебя, Ледяница, — с уважением поклонился Сайрон. — Я не желаю тебе зла, но не хочу тратить время и на игры. Ты сильна и умеешь видеть. Ты знаешь, кто я, что я могу и что мне нужно…
— Ты пришёл за другом, — пропела королева. — Не беспокойся о нём, хранитель в безопасности. А вот ты… — её бледные губы подёрнула лукавая улыбка. — Уверен ли ты, что знаешь о своих желаниях?..
— Поверь, королева, нет нужды проверять мои возможности, — глухо предупредил Сайрон. — Будучи призванной, моя магия растопит твои льды и погубит нас обоих…
Дева плавно приблизилась к магу и провела рукой вдоль стены по левую сторону от него. Лёд пошёл мелкой рябью, будто в озеро бросили камень. Когда же волшебные воды успокоились, их поверхность отразилась зеркальным блеском.
— Нет нужды проверять, о владыка погибшего мира, — мягко улыбнулась дева. — Лишь обернись… Дано ли выжженным пескам соперничать со снежной пустыней? Посмотри в моё зеркало, взгляни на свою душу — и узнаешь сам, какова её сила, каково её желание…
По её подсчётам, уже должно было настать утро. Но, сойдя с лисьей тропы, Дженна не увидела ничего, кроме стены снега. Тучи застелили солнце, превратив день в сумерки. Ветер пел свою песнь, а снегопад с метелью свивались в неистовом танце. И где-то за серой завесой раздавались звуки боя.
Нити жизненной силы учителя указывали в том же направлении, и Дженна поспешила на шум. Через некоторое время она увидела странную картину. Лохматая тень металась в кругу белых призраков — будто невидимая рука бросала собаке снежки, а она рвала их на части. Да только снежки те были размером с собаку, а тень — что громадный медведь.
Разобраться в происходящем девушка не успела. Земля у неё под ногами задрожала, по снежному покрову пробежали волны, и раздался треск дерева. Дженна едва успела отпрыгнуть назад, когда над ней вырос настоящий снежный великан. Поломанные кусты и ветви торчали из его рыхлой плоти, точно иглы ежа, голова и плечи исчезали во мгле бурана.
Чудище взвыло множеством голосов и угрожающе занесло над девушкой свою белёсую лапу. Чародейка полоснула по ней наискосок, и не успела опомниться, как оказалась под лавиной снега. Чудовищная рука распалась на части, чуть не похоронив под собой девушку. А вместо отрубленного отростка уже тянулся новый…
Рыча, Дженна попыталась освободиться из-под завала, когда вдруг услышала ответный рёв. Чёрная тень прыгнула в ноги великану, выбив его из равновесия. Приземлившись на четыре лапы, зверь развернулся, и повторил бросок. Его соперник взвыл и покачнулся, хватаясь за стволы деревьев. Ели пошли ходуном, и на головы сражающихся посыпался дождь из комьев снега, веток и шишек.
Тем временем чародейка наконец сумела выбраться из плена. Вскарабкавшись по горе снега, она прыгнула на монстра и нанесла удар, одновременно призывая пламя.
Сталь, свитая с магией, вошла в живот чудища, и сумерки расцвели огненной вспышкой. Гигантский снеговик с гулким шипением развалился, а высвободившаяся магия опалила ближайшие ёлочки.
— Хорошее пламя, — рыкнул зверь, оглядывая полыхающие ветви. — На некоторое время духи зимы отступят…
Он отряхнул от снега мохнатый загривок, дёрнул хвостом и поднялся на задние лапы.
— Проклятый… — удивлённо ахнула девушка, направив остриё меча в сторону нависшего над ней чудища.
Отблеск огня осветил вытянутую хищную морду и отразился в серо-синих глазах. В волшебном свете чародейка заметила, что необычайно длинные когти на конце волчьих лап оправлены в золото.
Вот как ему удалось одолеть ночных духов, солнечный металл был им не по вкусу. Но как же сам зверь? Почему он не боится золота?
— А я ведь тебя знаю, — принюхавшись, оскалился проклятый. — Чаровница-охотница, не позволившая убить мою маленькую волчицу…
— А ты кто такой?! — крикнула ему Дженна. — Палош ранил тебя серебром, а ты даже не хромаешь…
— Меня зовут Инальт, и я тоже охотник, — ответил волк, чуть качнув головой. — Не родился ещё тот ведьмак, который сможет одолеть меня.
— Значит ты… — выдохнула девушка. — Ты источник болезни! Ты вожак, ты главный…
— Я единственный, — поправил её Инальт. — Все прочие оказались слабы для того, чтобы войти в мою дружину. Они сходят с ума, и я убиваю их… Так что опусти своё оружие, маленькая охотница… Мы на одной стороне.
— Но для чего тебе солдаты? — продолжила допрос девушка, даже не подумав последовать совету волка. — Рассказывай немедленно! Мой меч сделан не из серебра и не из золота. Это руническая сталь! Клянусь, уж она положит тебе конец!
— Только что мы вместе сражались с теми, против кого я собираю солдат, — невозмутимо ответил зверь. Он тревожно шевельнул ушами и огляделся по сторонам. — С каждой зимой голодных духов становится всё больше…
— Но ты… — разозлилась Дженна. — Ты же разоряешь деревни и губишь невинных людей! И от твоего «проклятья» страдает Фьёр!
— Не я это делаю, — устало вздохнул Инальт. — Когда мы с тобой встречались в прошлый раз, я пытался увести обезумевших волков прочь от города. Ты видела, сколько их было? — его глаза блеснули. — Думаешь, вы трое одолели бы этих безумцев? А Фьёр… — вздох. — Девочка умирала от вогника, и только моё «проклятие» спасло ей жизнь.
— Ничего себе спасение! — огрызнулась Дженна. — Она же мучается!
— Но она жива, — возразил Инальт. — Я оберегаю эти края от врагов и от болезней, ибо я поставлен на защиту самим хранителем Севера… — он склонил голову. — Какова бы ни была цена — это мой долг… И это моё проклятие.
— Получается, что хранитель проклял тебя? — удивилась чародейка, всё же опустив клинок.
— Я сам себя проклял… — едва слышно ответил ей Инальт.
— Сам себя? — недоверчиво переспросила Дженна. — Как же так?
— Я, князь Инальт, последний из семьи Богатов, ровно сто лет назад не уберёг свой дом, родных и… невесту от зимнего лиха, — тихо прорычал зверь. — Мы были в военном походе, а вернувшись, нашли только лёд и ветер, плачущий голосами наших любимых… — он обнажил жёлтые клыки. — Тогда я обезумел от горя… Я, князь и воевода войска, названного за верность свою «псами государевыми», убил своих же солдат… Я потерял человеческий облик и обратился в псоглавца! — видя, что его собеседница сделала шаг назад, Инальт сомкнул зубастую пасть и понурился, прижав уши. — Не бойся меня, девочка… Пресветлый Индр даровал мне
