— Тогда не отдавай меня, ладно? — Она серьезно посмотрела мне в глаза. — Не отдавай!
Дракошка развеялась дымом, а мою руку, ту самую, с ожогом, охватило болью. Из меня будто что-то вырвать пытались. Снова и снова рвали невидимыми когтями, жгли огнем, но я не сдавалась, и кошмарный сон сменился благословенной темнотой.
Глава 7
Утро порадовало меня сразу тремя вещами: во-первых, от холода у меня свело ноги, во-вторых, мой колдовской резерв был на нуле, и в третьих, я перестала чувствовать руку. Я ее видела, двигала ею, сжимала и разжимала пальцы, но…
— Это всю неделю так будет? — сдавленно проговорила я.
И вздрогнула, услышав тихий плач. До этого момента мне не приходило в голову осматриваться: обычная каменная келья, что тут смотреть?
Но оказалось, что эту самую келью нам выделили на двоих — за серой лакированной ширмой стояла постель Кристин. И сейчас она, свернувшись в комок, тихо всхлипывала.
Тяжело вздохнув, я обула меховые тапки, что стояли у моей постели, набросила на плечи тяжелый стеганый халат и пошла к двери.
— Оставишь меня одну? — насморочным голосом спросила Кристин.
— Я разорвала меж нами все связи.
— Я это почувствовала. — Судя по шороху и теням, падающим на ширму, она села.
— Ты всегда отрицала связь.
— Пока не почувствовала, как она оборвалась. Ты… Ты никогда не ненавидела меня. Злилась, обижалась, но все равно… Все равно любила. Почему?
— Кровь не вода. — Я смотрела на ширму и могла лишь угадывать, что сейчас делает Кристин.
— Мы можем начать сначала?
— Боюсь, леди Дьерран будет против, — усмехнулась я. — Она едва пережила эту беременность.
— Ты же понимаешь, о чем я.
Кивнув, я сухо проговорила:
— Еще бы мне не понимать. Кристин, во мне нет больше ни злости, ни обиды. Но я умею учиться. Пусть медленно, пусть часто забываю уроки, пусть. Я все равно учусь. И вот сейчас, стоя здесь, я говорю тебе: никогда не будет меж нами ни дружбы, ни семейных отношений. Никогда я ничего тебе не доверю. Я не дам тебе больше ни шанса предать меня.
— Я не хотела твоей смерти!
— Убеждай себя — может, когда-нибудь поверишь.
Выйдя, я плотно притворила дверь и, ежась от холода, побрела на поиски людей. Или драконов.
И, по счастью, почти сразу наткнулась на нона Рифаса — он спешил куда-то с подносом, полным еды.
— А я к вам иду, — просиял он. — Там еще девушка идет, служанка леди Кристин.
— Мы можем позавтракать не в их компании?
— Если вас не смутит компания нонны Шавье и моя, то нам налево. — Рифас мотнул головой направо, и я на секунду замерла.
А после только фыркнула: ну конечно, мы же лицом друг к другу стоим!
— Вы только первой войдите, ладно? А то нонна Шавье поленом в меня кинула, а у меня сейчас руки заняты, я его поймать не смогу, — выпалил молодой нон. — У нонны же рот еще не вернулся, вот я и соврал всеблагому Арринтиру, что вы нас с нонной Шавье в свои духовные наставники назначили. И значит, нас никак нельзя вернуть в подчинение храму. Ну и… И если вы будете кидать в меня поленом, то я готов!
— Нет, не буду. — Я покачала головой. — А ты уверен, что хочешь быть ко мне привязан? Мне и платить-то нечем.
— Так храм платит, — улыбнулся Риф, — и много. Вы же Предназначенная, даже если что-то пойдет не так и рисунок не проявится, здесь, на храмовой земле, я ясно вижу сияние драконьей искры. Поэтому вы имеете право пользоваться всеми благами Предназначенных. Но пока вы не встретили своего дракона, пока не проявился рисунок, у вас может быть только два наставника: нон и нонна.
— А нонна Шавье согласна с твоими словами? Может, у нее были другие планы? Может, ее где-то ждут или…
— Нонна просто слишком скромная, она бы ждала, пока вы сами ей предложите. А вы, готов поспорить, и не знали об этом. — Рифас кивнул на дверь, к которой мы подошли. — Советую выставить щит. Стучать вот сюда, а говорить, кто за дверью, бессмысленно: тут чары, будет не слышно.
Кивнув, я выставила щит, постучала и решительно распахнула дверь. И да, полено было, да не одно! Но все они разлетелись в мелкую щепу.
А нонна Шавье, увидев меня, побледнела и осела на низкий диван.
— Вы спали в гостиной? — Я с недоумением осмотрелась.
— Нет, вот там и там двери в спальни. Для духовных наставников предусмотрено очень много всяких послаблений, — Риф усмехнулся, — поэтому нонне Шавье запретили предлагать свою кандидатуру леди Кристин Дьерран. И отвечать согласием на предложение леди Кристин Дьерран.
— А про Фредерику Дьерран никто ничего не знал, — кивнула я.
И, подойдя к нонне, присела рядом с ней.
— Я рада, если вы согласны. Рифас прав, мне и в голову не могло прийти, что у меня есть какие-либо привилегии.
— И я бы посоветовался, но ведь Арринтир так прытко начал нас разделять, — поддакнул нон, расставлявший на столе снедь. — Там нужно было рисковать. И я рискнул!
Нонна Шавье шумно выдохнула и покачала головой. От этого жеста с ее лица едва не сполз платок, что прикрывал отсутствующий рот.
— Можем ли мы как-то помочь вам, нонна?
— Вы должны простить ее, — сказал Рифас.
— Но за что?
— За то, что нонна пыталась вмешаться в вашу жизнь. — Нон развел руками. — У нас странные правила.
— Нонна Шавье, моя досточтимая духовная наставница, я прощаю вас за попытку вмешательства в мою жизнь, — торжественно произнесла я.
И через мгновение нонна сняла с лица платок и скорбно проговорила:
— Спасибо, девонька, да только зря ты идею Рифаса поддержала. У тебя могли бы быть влиятельные наставники, они бы…
— Влиятельно советовали, — хмыкнула я. — У меня не было семьи в том ее виде, в котором мне бы хотелось. И вы, нонна, это знаете. И я дала себе слово: меня будут окружать только те люди, драконы и оборотни, которых мне радостно и приятно видеть. Поэтому я буду счастлива, если вы действительно станете для меня духовной наставницей.
— А я?
— И вы, нон Рифас, — улыбнулась я.
— Тебя самого наставлять и наставлять, — проворчала нонна.
— Так а я что, против, что ли? Тут вон поленьев еще сколько! Наставляйте, нонна Шавье, — просиял молодой нон.
И по холодной гостиной поплыл наш искренний смех.
Только радость наша была недолгой: всеблагой нон Арринтир прислал за мной Уттаю. Драконица была до того бледна, что ее искусанные в кровь губы казались накрашенными алой помадой.
— Следуйте за мной, леди Фредерика, — прошелестела она.
— Что-то случилось? На вас лица нет, — негромко спросила я.
Драконица вздрогнула, а после покачала головой.
— Был ритуал изъятия искры. Жалею, что не решилась пойти на это. Сейчас у меня есть искра, но я уйду во тьму бездетной.
— Уттая…
— Вам рассказали, — она чуть замедлила шаг, — не нужно меня жалеть. Я и сама с этим успешно справляюсь. А из-за нонны Шавье и нона Рифаса не беспокойтесь: всеблагой Арринтир понял, что ему солгали, но он не злой. Если вы подтвердите, он не будет спорить.
— Я… Кхм, можно я притворюсь, что не понимаю, о чем вы говорите, Уттая?
— Можно, — кивнула драконица.
И через несколько минут она распахнула передо мной двери в кабинет всеблагого нона Арринтира. Помещение было наполнено терпким ароматом кавы и безжалостным зимним солнцем: одна из стен кабинета представляла собой прозрачное стекло.
— Леди Фредерика, ясного утра. Вам следовало подписать бумаги, неужели вы забыли?
— Всеблагой нон, ясного утра, — я склонила голову, — я не знала. Образование мое было чердачным, так что о духовных наставниках я знала, а о том, как это правильно оформить, — нет.
— Что ж, поделитесь магией с этим и этим свитками.
Прежде чем что-либо делать, я пробежала взглядом по условиям и кивнула: подвоха нет.
— Вы понимаете, кому в действительности будет принадлежать верность ваших духовных наставников?
— В дни, когда я работала на ткацкой фабрике, всеблагой нон, мне довелось услышать грубую, но весьма и весьма интересную фразу: «Кто платит, тот и заказывает музыку».
