– Вот здесь круг видишь? Там был кулак в шестиугольнике, знак Иссадоров, правивших в Каста-Гранда. Отец поставил его в младенчестве, так что он расплылся с возрастом. У тебя не расплывётся. Знак рисуют на ладони и прикладывают со специальным заклинанием и ритуалом, он отпечатывается. Его можно совсем маленьким сделать, или с ладонь, как захочешь.
– И где он будет?
– Где захочешь. Я тебе этого не говорил, но у Деймона на заднице.
Я округлила глаза от неожиданности, Алан рассмеялся, я спросила шёпотом:
– Почему там?
– Он хотел, чтобы на пляже её не было видно. Я не особо крутой татуировщик, так что художественная ценность там средненькая. Я нарисовал ему кулак в шестиугольнике и меч, это значит «воин рода Иссадор».
– У них есть значение?
– Да. Наложниц просто метили как собственность, ради их безопасности. Воинов метили оружием, оно даёт право брать под командование войска при необходимости, и не доказывать, что ты имеешь право на это. У демонов ранги до сих пор не ввели, мы пытаемся скопировать человеческую систему, но очень туго идёт пока что, там... кто самый здоровый и дерзкий – тот и командир, в общем, – он со смехом развёл руками, я улыбнулась, хотя звучало не весело. Он задумался, стал перечислять: – Габриэль, когда правил, любил на послах, инспекторах и дознавателях рисовать глаз в треугольнике – он сильный менталист и мог буквально вселяться в своих слуг, и видеть их глазами, так что они могли требовать отчёта от кого угодно его именем, и им обязаны были докладывать, как ему. На поверенных с широкими полномочиями он рисовал глаз, меч и перо. На мастерах рисовал знак «ценные руки», две ладони и инструмент какой-нибудь, его и сейчас широко используют, для врачей, строителей, всяких инженеров, он даёт право требовать именем господина любые помещения, материалы, инструменты, рабов и подопытных. На учёных рисуют часы и книгу, на учителях – открытую книгу и солнце. Просто солнце на шаманах, на боевых магах – молнию. Но обычно на магах уже меч, так что молнию можно не рисовать. Что бы тебе хотелось?
– Я в этом недостаточно разбираюсь. Надо сходить в библиотеку.
– Вряд ли ты найдёшь в библиотеке такую информацию, это семейное дело, о котором не распространяются. Но в целом, на Печать ты согласна? Рисунок не имеет значения, я могу просто шестигранник нарисовать, а потом уже рисунок добавить, когда придумаем.
Я пыталась не представлять лицо своей матери, когда она прочитает в контракте пункт о том, что у меня теперь тавро, как у коровы. Алан наклонился ко мне ближе и показал пальцами расстояние с горошину, шёпотом сказал:
– Я могу нарисовать очень маленький шестиугольник, вообще крохотный, вот такой. Но будь готова к тому, что тебе придётся его показывать, например, для того, чтобы пройти ко мне во время какого-нибудь мероприятия, когда всё закрыто и везде охрана. Или получить что-то моим именем – деньги с моего счёта в банке, мою машину, войти в мой дом, всё такое. Так что лучше её делать на видном месте. Эльфы обычно носят на груди, как кулон.
Я чуть чаем не подавилась.
– «Эльфы обычно»?!
Он улыбнулся как хитрый лис:
– Да, на Грани Ис много эльфов. Суккубы притаскивают влюблённых пацанов и метят, чтобы не увели. Инкубы приносят трепетных влюблённых дев. Лесные и горные духи иногда сами приходят, деньги зарабатывать, и остаются, растут по карьерной лестнице, женятся. Я нанимаю ценных специалистов, и особо ценным дарю Печать как премию. У влюблённых есть фишка заказывать парные кулоны в виде их Печати, или делать пирсинг вокруг этой Печати в её стиле. Ими выделываются, как эльфы своими браслетами от Слияния Душ, так демоны Печатями. Кстати, что ты думаешь о браслетах?
Меня прошило таким ужасом от этих слов, что я на секунду даже видеть перестала, оглушённая этой сверкающей молнией шока. Потом ощутила, как мой цензор льёт на меня свою тушь вёдрами, понемногу возвращая самообладание, сделала глоток чая и тихо, ровно сказала:
– Я о них не думаю. И тебе не советую. Это очень серьёзный шаг, даже мои бабушка с дедушкой не проходили ритуал Единения Душ, хотя влюблены были до безумия, даже пошли против родителей ради этого брака и переехали на Грань, отказавшись от хороших перспектив при дворе двух королевств. Но отказываться от себя ради какого-то усреднённого «мы» они даже не думали, на Грани Эль это не принято.
– Да? Жаль, – он тоже взял чашку, я не могла понять, что он чувствует, но видела, что ничего хорошего. Он посмотрел на меня и улыбнулся с ненатурально беззаботным видом: – Я не настаиваю, мне Печати хватит. Браслет вычёркиваем, – он осмотрелся, как будто искал контракт, забыв, что убрал его со стола, а может быть, просто изображал деятельность, пряча глаза.
«Он хотел стать положительным через этот брак.»
Меня опять начало потряхивать от ужаса, я мысленно подгоняла цензора, льющего на меня свою обезболивающую тушь непрерывно.
«Надо будет этот контракт потом отнести всем юристам, до которых я смогу дотянуться, чтобы точно знать, что там ничего скрытого и иносказательного.»
Алан посмотрел на меня, взял чашку, сделал глоток, я тоже это сделала, мы сидели такие напружиненные, как будто изображали спокойствие друг перед другом, но оба не верили ни на грам. Алан посмотрел на меня с долей вины и сочувствия, тихо спросил:
– Устала?
– Да.
– Давай тогда отдохнём, потом продолжим. Если у тебя не осталось больше вопросов, то я прикажу подавать карету.
Я кивнула:
– Чай допьём и поедем.
Он кивнул и взял свою чашку, я смотрела на его руки – не такие крупные, как у оборотней, но крупнее, чем у эльфов, по пропорциям скорее человеческие, вполне ухоженные, но со старыми шрамами. Чем дольше я на них смотрела, тем больше различала следов от ран, вспомнила, как он рассказывал о своей первой боевой трансформации, говорил, это было на тренировке с мечом.
«Мать говорила держаться подальше от людей, потому что они животные, которые ведут себя прилично только при свидетелях. О демонах она ничего не говорила. Но если бы она нас сейчас видела, то добавила бы что-нибудь. Что?»
– У меня есть один вопрос. – Алан посмотрел на меня, я поправилась: – Точнее, просьба. Ты знаешь, что такое армрестлинг?
– Да, конечно, – он смотрел на меня удивлённо, я встала и пересела на лавку напротив, расстегнула пуговицу на рукаве и поставила локоть на стол, предлагая Алану ладонь. Он улыбнулся в лёгком шоке, отодвинул мешающую посуду и мягко взял мою ладонь, заинтригованно глядя на меня и на наши руки, качнул головой, с весёлой улыбкой шепча: – Принцесса, ты меня изумляешь. Зачем?
– Чтобы потом это не стало сюрпризом ни для кого из нас. Готов?
– Всегда готов, – он улыбался, потом резко округлил глаза и раскрыл рот в шоке, когда я слегка надавила на его руку и она поддалась. Алан тут же напрягся и выровнял наши руки до положения ничьей, я нажала сильнее, но он продолжал держать, не пытаясь давить. Я нажала ещё сильнее, он опять поднял брови и посмотрел мне в глаза: – Ого! Принцесса, да ты зверь! Нифига себе... Возьмись второй рукой за край стола, вон там, – он тоже положил свою свободную руку на край, показал, как держаться, я попробовала – так действительно было гораздо удобнее. Нажала сильнее, опять немного сдвинув его руку, он перестал улыбаться и тоже нажал сильнее, выравнивая до ничьей, но победить не пытался, меня это начало раздражать и я нажала ещё сильнее, опять взяв инициативу. Алан выровнял уже не так быстро и легко, как раньше, но всё равно спокойно и уверенно, посмотрел мне в глаза и с мягким предостережением сказал: – Нажмёшь ещё сильнее – сломается стол.
Я не перестала давить, стол начал хрустеть, я убрала руку с края, сразу же потеряв несколько градусов преимущества, но Алан опять не стал давить, а просто держал ровно, смотрел на меня с непониманием и опасением, мягко сказал:
– Лея, расслабься. Ты очень сильная девочка, я понял, хватит. Я сильнее тебя.
