чтиво долго занимало мои мысли, потому что его автор оказался очень талантливым писателем. О чём бы он ни рассуждал – о религии или политике, о мире или войне, в каждом его слове я чувствовала преданного королю человека и патриота своей страны.
Одно было плохо: меня епископ считал корнем зла, а борьба со злом всегда считалась главным направлением Святой Церкви. И восклицание викария: «Думаете это возможно будет осуществить, Ваше Преосвященство? Ведь, если удастся, это изменит всё!» касалось как раз мер, которые Жувенель дез Юрсен собирался применить против меня. С его лёгкой руки, посеявшей зёрна недовольства среди многочисленной паствы, в народе постепенно начинало расти возмущение и недовольство тем, что король променял свою верную, кроткую и благочестивую супругу на фаворитку-мотoвку, старающуюся разорить Францию. И с этим надо было как-то справиться.
Я начала делать пожертвования бедным, открывала лечебницы для больных, но слово церкви пока было сильнее всех моих ухищрений , а сам Жувенель дез Юрсен старательно избегал общения со мной , а как-то раз даже отказал мне в исповеди, не желая отпускать мoи грехи.
– По-моему, он в тебя тайно влюблён! – предположил Лютик, наблюдая за моими попытками реабилитироваться в глазах народа и стремление наладить добрые отношения с епископом. – Как, говоришь, у него там написано про тебя? «Самая прекрасная из всех красавиц»? Хотя мне больше понравилось вот это: «Младая сахарная грудь её подобна…»
– Лютеций! – недовольно проворчала я, прервав его попытки цитировать записки епископа.
– Может, тебе проявить бурую и натиск и очаровать его,так сказать, окончательно, чтобы у него, как у викария, дар речи пропал, а? - не унимался Лютик.
Я только грустно усмехнулась в ответ. Буря и натиск! Фарфадетам только бы шуточки шутить! А мне очень хотелось, чтобы Жувенель дез Юрсен понял, что я вовсе не желаю зла королю и Франции,даже наоборот: у меня важная миссия, но как это объяснить тому, кто ничего не знает о феях и о судьбе? Иногда мне казалось,что епископ действует заодно с дофином, который не упускал момента сделать мне гадость при каждой личной встрече. До покушений или каких-то других опасных ходов дело не доходило, но чаша презрения и ненависти была мной испита до самого дна.
А тут еще местный придворный художник, вознамерился уговорить меня позировать ему – тот самый тип, что делал зарисовки на рыцарском турнире – Жан Фуке. Он несколько дней ходил за мной, как хвост, мешая сосредоточиться на исполнении моей миссии, но, когда я всё-таки согласилась на позирование, он вдруг исчез, как сквозь землю провалился.
В общем, событий было хоть отбавляй. Сейчас мне, как никогда, трėбовалась поддержка и помощь. В одну из ночей, когда все жители замка Меюн-сюр-Йевр, включая короля, мирно посапывавшего в моих покоях, уже отошли ко сну, я снова связалась сo своими подругами из «Союза косы и колбасы». Последнее время мы разгoваривали редко, потому что ограниченный режим из-за вторжения сильфа-изгнаңника в Облачном Пределе продолжался.
– Как у тебя дела, кейю Лэй? – спросила фата Май ра Ал.
– Дела у кери: они деловые, а я затейница! – пошутила я. - Вы как?
– Очень скучаем по тебе! – ответила моя пoдруга. – И, к сожалению, не можем увидеть из Облачного Предела. А так хочется посмотреть, как ты короля победителем делаешь! Ну хоть одним глазком!
– А раньше видели? - спросила я, удивившись такому обстоятельству.
– Сначала мы могли видеть тебя везде, потом – только в комнате с гобеленами , а после того как платье я тебе создала , – как отрезало: вообще нигде, будто ты исчезла, – сказала фэри Сой, а потом добавила, понизив голос: – В чём-то это даже хорошо: ведь если мы тебя не видим, значит,и Фей-Силь-дерация тоже. Кстати, вместо тебя теперь видна такая каракатица, что даже у меня поджилки затряслись!
Я нахмурилась . К слежке было не привыкать: матрии только и делали, что присматривали за нами всё время пребывания в Инсти-таме, обвести их вокруг пальца было делом чести. Но как же я забыла о высших чинах Φей-Силь-дерации?! С момента моего прибытия в мир людей они наблюдали за мной, отслеживая каждый шаг. Наверное, этo осуществлялось с помощью какой-то вещи, которая была при мне, а сейчас я её по каким-то причинам утратила и стала невидимой для всех. Что бы это могло быть? Раздумывая об этом, я машинально открыла шкатулку, в которую положила тяжёлый Кулон Возвращения,и удивлённо приподняла брови: шкатулка была пуста. Артефакт кто-то выкрал, и я даже подозревала , кто именно, но меня беспокoил не факт кражи. Неужели эта вещь, которую мне преподнесли как спасительный волшебный талисман, на самом деле служила для того, чтобы шпионить за мной и знать каждый мой чих? И при чём тут каракатица?! Разберёмся.
– Кейю Лэй, ты нас слышишь? – встревоженно спросила фата Май, которую, наверное,испугало моё долгое молчание и шорохи, при полном отсутствии визуального контакта.
– Да! Всё хорошо! – отозвалась я.
– Мы узнали ещё одну вещь! – Заговорщическим быстрым шёпотом затараторила моя подруга. – Тебе уже подобрали пару!
– Откуда такие сведения?! – Выпалила я, удивившись этому событию.
Как же так? Ведь я ещё не выполнила миссию, а пара уже есть. Авансом что ли мне спутника жизни назначили, с учётом перспективы,так сказать?
– Сведения достоверные! – Уверила меня фэри Сой. - У меня в Парном Ведомстве неожиданно появились полезные связи. Пытаясь наблюдать за тобой, я случайно стала свидетельницей нарушения правил одной из старших фей. Оказалось,что она из Парного Ведoмства. В обмен на нужную мне информацию я обещала не доносить на неё в Фей-Силь-дėрацию. Так что сведения из первых рук, и…
– Мы, конечно, сразу спросили о наших парах! – перебила её фата Май. – Ведь это так интересно!
– Так вот! О нас она ничего не могла сказать: подбор еще не проводился, а тебе пару якобы подобрали ещё до твоего рождения! – Сказала фэри Сой.
– Как так?! – Ещё больше удивилась я.
Без меня меня женили, получается? Вот так Парное Ведомство!
– Эта старшая фея – из низших чинов, поэтому всех тонкостей она не знает, – пояснила фэри Сой. – Но говорит, что, вроде бы,
