Ирис пересохло, и она, с благодарностью приняв из рук Адальрика мех с водой, пила до тех пор, пока не утолила эту огненную жажду.
После ужина рыцари маркиза Гундахара, расстелив на земле свои тёплые плащи, прилегли отдохнуть перед долгой дорогой.
Ночь была тёмная, тихая. Молчаливо стояли вокруг ели и сосны, высокие, ровные, как монастырские свечи. Ярко горел костёр, пламя высоко вздымалось вверх, и освещало часового — одного из рыцарей, который стоял, тяжело опираясь на меч.
Необычное, волнующее чувство охватило всё существо Ирис. Ей хотелось сорваться с места, юркнуть в непроходимую чащу и бежать, бежать без оглядки в Туманные Пределы, туда, где умирал её дедушка, единственный родный человек. Но часовой бодрствовал, зорко вглядываясь в лесную темень, полную неясных звуков и шорохов, и приглядывал за пленницей.
Вскоре усталость взяла своё, и Ирис, свернувшись на земле калачиком, наконец уснула…
Ближе к рассвету, когда бледно-розовые полосы окрасили небо, а костёр догорел, уснул и рыцарь, который нёс стражу.
Чья-то тёмная фигура украдкой проскользнула мимо часового и метнулась к ели, у подножия которой спала пленница.
Ирис проснулась внезапно: от того, что что-то тяжёлое навалилось на неё. Она успела лишь охнуть, как напавший на неё одной рукой закрыл ей рот, не давая кричать, а другой схватил за горло. Ирис замолотила руками и ногами по воздуху, извиваясь всем телом. Видимо, страх и отчаяние придали ей сил: она попыталась ударить напавшего коленом в живот. Но он, конечно же, был намного сильнее.
Девушка уже задыхалась; в глазах вдруг вспыхнул яркий свет, а потом стало совсем темно; в голове загудело. В этот миг сзади на напавшего кто-то наскочил и, схватив его за шиворот, оттащил от Ирис. Две крупные тени сцепились. Сквозь гул в ушах Ирис слышала звуки борьбы и сдавленные угрожающие голоса.
Какое-то время Ирис сидела на земле, не двигаясь, стараясь восстановить дыхание. Волосы её растрепались, а губы дрожали от пережитого ужаса. Потом она всё же нашла в себе силы подняться и нетвёрдыми шагами, как слепая, направилась в чащу — туда, где ночная мгла ещё цеплялась за стволы деревьев, туда, где можно было скрыться в спасительной темноте. Сейчас, пока противники боролись, а другие рыцари ещё спали, судьба подарила ей счастливую возможность сбежать от похитителей.
И Ирис, в которой жажда жизни после покушения на неё стала ещё сильнее, отчаяннее, яростнее, глубоко и с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух и — побежала.
Глава 14
Солнце достигло середины небосвода и постепенно начало спускаться к горизонту. Но до вечера было ещё далеко.
Ирис бежала со всех ног, не разбирая дороги, бежала, куда глаза глядели. Спускалась в овраги, поднималась на холмы, продиралась сквозь чащу молодого ельника и густые заросли кустарника, цепляясь за колючки, которые царапали ей руки и рвали одежду. Временами ноги то скользили, то увязали во влажной земле, непроходимый бурелом преграждал дорогу. Но, несмотря на это, она бежала до тех пор, пока её несли ноги, пока дыхание оставалось ровным и лёгким. Потом, устав, остановилась, чтобы отдохнуть, и продолжила свой путь шагом. Теперь, когда она была уже далеко от поляны, где остался со своими рыцарями маркиз Гундахар, её начала тревожить мысль, куда повернуть, как найти дорогу к побережью Холодного моря, к Туманным Пределам?
Эта часть леса была незнакома ей, хотя она и верила, что по-прежнему находится в пределах Фризии, просто заблудилась немного. Ей казалось, что, если она повернёт налево, то вернётся на злополучную поляну, а если возьмёт вправо, то окажется на пути к монастырю… Значит, рассудила Ирис, нужно продолжать идти всё время прямо, за солнцем: ведь оно садится за Холодным морем…
Идти вперёд и вперёд, подбадривала себя девушка, только не стоять на месте. Когда двигаешься, не так хочется есть. Ирис сожалела о том, что накануне вечером отказалась от угощения, которое ей любезно предлагал Адальрик. Едва она подумала о молодом дерзком треве, — и он возник перед ней как наяву: в высокой меховой шапке, с блестящими чёрными кудрями, с сияющими серебристо-серыми глазами… Какое-то странное чувство, неведомое прежде и волнующее, окатило Ирис тёплой волной. Она вспомнила, как он смотрел на неё, протянув ей мех с водой, и её охватила сладкая грусть. Ах, если бы только на нём не было этого зелёного плаща с клыкастым вепрем, который наводил на неё необъяснимый ужас! А, с другой стороны, кто-то же защитил её от человека, напавшего на неё с намерением убить? И разве это не мог быть Адальрик?..
Ирис замедлила шаг. Ужас, пережитый ею этим утром, снова напомнил о себе, вызвав вопросы, на которые у девушки не было, да и не могло быть ответов. Кто и за что пытался убить её, вчерашнюю монастырскую послушницу? Выходит, среди похитителей не было согласия: ведь, если маркиз Гундахар выполнял приказ короля Рихемира и вёз её как пленницу, то тот, кто напал на неё, подчинялся кому-то другому? Кому? Кто ненавидел её так люто, что желал её смерти?..
Почувствовав головокружение, девушка обхватила руками ствол высокой, прямой, как свечка, старой сосны. Вокруг стояла глухая тишина. Иногда её нарушал стук дятла или внезапный резкий крик сойки, от которого Ирис вздрагивала. Надо идти дальше! Однако отчего так кружится голова? Почему такая слабость во всём теле? Упасть бы и забыть обо всём… уснуть и проснуться в родительском доме ребёнком, увидеть, как мама возится у печи, готовит ей завтрак… А сейчас она бы не отказалась от маленького кусочка мяса… Перед глазами у Ирис появились рыцари вокруг костра и их ужин — румяная, поджаристая тушка лесной дичи… Жир стекал с неё прямо в огонь, шипел, а по воздуху плыл дразнящий аромат жареного на костре мяса…
Путаные, причудливые мысли начали одолевать Ирис. Вдруг она решила, что должна вернуться на поляну, к маркизу Гундахару и его рыцарям. Какая же глупая она была — убежала! У них была еда и вода, а среди них — тот, кто спас её от убийцы, защитил её… Ну и что, что её похитили из монастыря и везли в неизвестном направлении? Может, на самом деле всё было бы не так худо?
Ирис тяжело дышала и ещё крепче прижималась к стволу сосны; она даже не заметила, как, мечтая о кусочке мяса из рыцарского ужина, начала грызть кору. «Что со мной? — удивилась Ирис. — Не с ума ли я схожу?» Ей стало страшно и невыносимо грустно. Неужели это конец? Неужели сорвётся с небес, угаснет и
