зашумели верхушками, и вдруг наступила необычная тишина. В этой тишине тяжело зашуршали по ветвям первые капли дождя.
— Кажется, гроза надвигается! — испугалась Ирис.
Она не ошиблась: молния вновь ослепила глаза, а затем на лес обрушился ливень. Ирис казалось, что с расколовшегося неба хлынуло неудержимое половодье. Несомненно, она бы промокла до нитки, если бы не оказалась под защитой: Тайгет расправил крыло и укрыл им девушку. Лицо у Ирис было мокрым, но не от дождя. Она сама не знала, почему слёзы, такие радостные слёзы, подступили к горлу, и что её потрясло больше: эта неожиданная встреча или то, какую заботу подарил ей друг.
От усталости Ирис едва держалась на ногах. Да и не удивительно: весь день то шла, то бежала, почти не отдыхая. Она опустилась на землю, прямо к когтистым лапам Тайгета и, прижавшись к его туловищу, закрыла глаза. Дождевые капли барабанили по стянутому перепонками крылу дракона: и этот однообразный стук, и размеренное дыхание Тайгета, и ощущение надёжной защиты и уюта убаюкивали девушку.
«Надо же!.. Тайгет!.. Родился похожим на птенца, а вырос драконом», — снова, с восторженной улыбкой, подумала Ирис.
Это была её последняя мысль. Дождь что-то шептал в уши и накатывал на девушку волны сладкого сна.
Глава 15
Букашка поползла по лицу, подобралась к нежным девичьим губам: от этой её щекотки лапками Ирис и проснулась. Было солнечное утро; над землёй звенел птичий хор, куковала кукушка, блуждавшая где-то в чаще. Солнечные лучи, преломляясь в раскидистых ветвях, ближе к земле меркли или совсем гасли, и тогда казалось, что у подножия сосен мелькают таинственные сумрачные тени. Пахло чабером, горькой полынью и хвоей, но запахи гари и влажной земли были крепче, ощутимее: они напоминали о вчерашнем пожаре и о погасившем его ливне.
Ирис приподнялась на локте и в изумлении широко распахнула глаза: рядом с ней сидел… князь Гримберт. Бородатое обветренное лицо фриза улыбалось, а хрипловатый голос спросил:
— Что приснилось?
— Дядя Гримберт? Как вы меня нашли?.. А где Тайгет? — вместо ответа Ирис с беспокойством огляделась по сторонам: дракон исчез бесследно, будто его и не было вовсе. Неужели приснился?.. Даже на влажной земле не было видно отпечатков его лап, потому что, если они там и были, их затоптали лошади фризов.
— Я не знаю, о ком ты говоришь и кого надеялась увидеть вместо меня. — Улыбка сразу сошла с лица Гримберта; он нахмурился, не скрывая своего недовольства. — Но благодари милостивых богов, что не сгорела в лесном пожаре. Если бы боги не послали дождь, сейчас здесь не было бы ни единой живой души. В том числе и нас, посланников вождя Альбуена…
Ирис села и оказалась лицом к лицу с фризским князем: ей показалось, что с того дня, как они встретились в монастырской приёмной, что-то изменилось в нём и притом не в лучшую сторону. Линия рта стала как будто бы жёстче, а глаза больше не ласкали девушку отеческим взглядом: в самой их глубине тлел злой огонёк.
Отчего бы ему злиться на меня? — подивилась Ирис своему открытию. — Я ведь от него не убегала! Разве это не он бросил меня и, как трус, спрятался от маркиза и его рыцарей?
Потом она подумала, что Гримберт, конечно же, беспокоился в первую очередь о себе, о своём будущем: ведь оно в какой-то мере зависело от неё, внучки короля фризов. Наверное, он очень испугался, когда понял, что, уступив её людям короля Рихемира, не сумеет отыскать их следы и ему придётся возвращаться в Туманные Пределы с пустыми руками.
— Я нашёл тебя, чтобы отвезти к твоему народу и назвать своей королевой, — продолжал князь Гримберт, тоже пристально вглядываясь в лицо Ирис. — То, что ты сумела убежать от своих похитителей, возвеличивает тебя в моих глазах и вызывает к тебе глубокое уважение. Как я уже говорил прежде: такой храброй девушке к лицу быть королевой фризов.
«Прежде ты называл меня красавицей», — про себя упрекнула князя Ирис, а вслух сказала:
— Видно, от Судьбы и вправду не уйдёшь! Раз уж мне суждено стать преемницей дедушки, чтобы править Фризией, то я и в воде не утону и в огне пожара не сгорю…
— Верные слова, — согласился с девушкой Гримберт. И потом, протянув ей ржаной сухарь, прибавил: — Теперь нам всем нужно подкрепиться — и в путь. Времени у нас немного, а ехать ещё далеко. Не будем терять ни минуты!..
Забравшись на лошадь князя, Ирис ещё раз, свысока, окинула полянку, где повстречалась с Тайгетом, внимательным взглядом. Нет, она не сошла с ума, вообразив себе дракона, укрывшего её своим крылом, и он ей точно не приснился! Очевидно, Тайгет, почуяв людей, поспешил скрыться от них. «Ах, Тайгет, Тайгет, ты, хотя и вырос вдвое больше меня, но так и остался пугливым! — улыбнулась Ирис. И потом в защиту своего друга прибавила рассудительно: — Или осторожным. Что вполне разумно: не всем людям можно доверять, а от некоторых и вовсе лучше держаться подальше».
Как ни была Ирис опечалена новой разлукой с Тайгетом, в сердце её теперь, после долгожданной встречи, жила радость. Она верила, что эта встреча не последняя, а, главное, отныне она была спокойна за своего друга: как она когда-то мечтала, он повзрослел и встал на крыло. Дракон, пусть ещё не такой большой, как его сородичи, о которых Ирис читала в старинных книгах, но всё же достаточно сильный, чтобы постоять за себя…
После полудня фризы во главе с князем Гримбертом, перебравшись через несколько глубоких оврагов, оказались у обрыва, так же, как и всё вокруг, поросшего лесом. Внизу, в глубоком ущелье, протекала быстрая река, которая где-то далеко, в невидимой пока долине, впадала в Холодное море.
— Это самый короткий путь в Туманные Пределы, — сказал князь Гримберт, указав Ирис на мост, перекинутый через ущелье. — Чтобы его преодолеть, потребуется крайняя осторожность и больше времени. Здесь лучше не торопится, а упущенное время потом наверстаем…
Ирис посмотрела на мост с нескрываемым страхом. Он показался ей очень старым, шатким и небезопасным: верёвочные жгуты кое-где подгнили и разбухли, а в настиле недоставало многих деревяшек, и вместо них угрожающе зияли дыры. Вдобавок ко всему этому, при каждом порыве дувшего из ущелья ветра, мост качался и скрипел.
— Ну что ж, — вздохнула Ирис, — если это кратчайший путь…
Она двинулась следом за Гримбертом, который пошёл первым; остальные трое фризов замыкали отряд. Ещё один фриз, заботе которого были вверены лошади, возвращался в Туманные Пределы кружным путём, более длинным,
