исчезнет в безвестности звезда её жизни? И она больше не увидит ни дедушку, ни своих земляков из Туманных Пределов, ни… Тайгета?
При воспоминании о Тайгете, которого Ирис упрямо и безотчётно считала выжившим, у неё защемило сердце, по щеке сбежала слеза.
Зачарованно слушал лес, и не могли понять сосны-великаны, почему плачет у их подножия одинокая девушка, как отважилась она нарушить их вековечный покой и неподвижную тишину.
Смахнув слёзы рукой, Ирис побрела дальше, с трудом переставляя ноги и минуя кучи сухого бурелома. Вдруг она услышала какой-то шум, похожий на всплески воды; в лицо повеяло речной свежестью. Ирис прислушалась, и сердце её радостно забилось. Теперь она ясно слышала журчание воды — и из последних сил поспешила на этот призывный спасительный голос леса. Молодая еловая чаща преграждала ей путь; колючие хвойные ветви больно били по лицу. Ещё немного… ещё пару шагов… И вот наконец перед глазами Ирис возник лесной ручей, торопливо бежавший по серым, белым и чёрным камешкам. Девушка легла на землю и стала пить холодную, показавшуюся ей сладкой, воду жадно, прямо из ручья. Потом умылась, ополоснула шею, отползла к небольшому деревцу и, счастливо улыбаясь, закрыла глаза.
Ирис так устала, что не прошло и минуты, как она задремала. Вечерний ветерок овевал поцарапанные руки девушки, её белую шею, ласково, точно материнская рука, ворошил непокорные вихры пепельных волос на макушке. А солнце, уже спускавшееся за верхушки сосен, укутывало её приятной дремотой.
Но всё же сон Ирис был чуткий. Как только послышался треск сломанной ветки и сойка испуганно слетела с дерева, девушка тут же открыла глаза и насторожилась. Страх ледяным холодом, точно железным панцирем, сковал грудь. Едва ли она осознавала, кого боится больше: лесных зверей или незнакомых людей?
Неожиданно что-то большое бултыхнулось в воду неподалёку от того места, где сидела Ирис. Оказалось, это были медвежата. Они быстро перебрались через ручей и исчезли в зарослях. Стая белок, перескакивая с ветки на ветку, испуганно промчалась по деревьям. Семейство барсуков пробежало так близко, что девушка хорошо разглядела белую полоску на лбу у вожака.
Ирис тревожно огляделась. Чем же так обеспокоены лесные жители, какая беда неудержимо гонит их из родных гнёзд и с насиженных мест?
Вскоре ветерок донёс до неё удушливый запах дыма. «Лесной пожар?» — промелькнуло в голове у Ирис. И точно в подтверждение её мыслей, мимо девушки пробежал, жутко хрипя, огромный лось. Может, он был ранен, а может, бежал откуда-то издалека, потому что спотыкался на каждом шагу. Спасаясь от чего-то страшного, опасного, зверь спешил найти надёжное убежище.
Вскочив, Ирис тоже бросилась бежать. Лёгкий ветерок приносил уже целые клубы едкого дыма, которые настигали девушку, то и дело окутывали её серой густой пеленой. Неожиданно сбоку пахнуло жаром — и Ирис поняла, что огонь бежит наперерез. Выбиваясь из сил, девушка повернула в другую сторону.
И вдруг из сумрака между деревьями до неё донёсся какой-то звук: знакомый до щемящей боли в сердце и вместе с тем… пугающий, угрожающий. Звук повторился. Он очень походил на орлиный клёкот, но Ирис была убеждена, что это не орёл.
Будто какая-то сила толкала её в спину, и девушка пошла навстречу этому звуку, протянув руки вперёд. Она боялась наткнуться на что-нибудь в темноте. Ступила несколько шагов и замерла: таинственное существо было уже так близко, что Ирис услышала его дыхание, шумное и жаркое. Звук, похожий на орлиный клёкот, больше не повторялся, зато теперь, при появлении Ирис, существо громко вздохнуло, и девушке показалось, что в темноте щёлкнули зубы.
У Ирис мурашки побежали по телу от этого звука, но она не могла сдвинуться с места, точно ноги её вдруг вросли в землю. А потом ей показалось, что в темноте сверкнули и погасли два жёлтых огонька. Постепенно глаза девушки привыкли к темноте, и Ирис разглядела в ней очертания какой-то массы. Послышалось не то глухое рычание, не то ворчание, и девушка увидела, что неведомое существо вытянулось во весь рост. Какое-то мгновение оно как бы раздумывало, что ему делать, а потом просто двинулось прямо на Ирис.
Ужас сковал руки и ноги девушки, когда она ощутила совсем рядом горячее дыхание существа, а затем и прикосновение его языка — длинный, шершавый и очень подвижный, он скользнул по её лицу, как змейка. А в следующее мгновение раздался новый удивительный звук: низкий, гортанный, однообразный, словно мурлыкала большая кошка. И этот звук, от которого исходило ощущение дружелюбия и ласки, успокоил Ирис, заглушил все её страхи и дал ей понять, что отныне она в безопасности. Снова вспыхнули два огонька — и жёлтые, с узким вертикальным зрачком, глаза встретились с глазами девушки.
У Ирис дух захватило.
— Тайгет! — крикнула она, чувствуя, как из-под ног уходит земля, а губы дрожат то ли от слёз, то ли от радости.
Хотя сумрак уже блуждал между деревьями, Ирис могла сейчас, находясь совсем рядом с существом, разглядеть его как следует. Да, это и вправду был Тайгет, её любимый пернатый питомец, её потерявшийся маленький друг. Только с тех пор, как она видела его в последний раз, он очень вырос и теперь был выше Ирис на целую голову. А ещё: он больше не походил на птицу, скорее — на крылатого змея, на одно из тех дивных творений, которые так поражали воображение девушки, когда она рассматривала их изображения в книгах старицы Берты. Приплюснутая с боков голова, увенчанная рогами и посаженная на длинную извилистую шею; мощный гребнистый хребет; бесконечно длинный хвост; огромные перепончатые, как у летучих мышей, крылья.
Руки Ирис обвились вокруг шеи Тайгета. Она зашептала:
— Тайгет… друг мой… ты не представляешь, как я счастлива видеть тебя живым и… таким повзрослевшим… Знаешь, я ведь искала тебя и, даже не найдя ни тебя, ни твоих следов, всё это время верила, что ты не погиб. Но как же ты изменился, мой добрый Тайгет! Ты стал таким сильным, что можешь сам добывать себе еду, можешь защитить себя от любого зверя! Скажи, это ты распугал лесных жителей? Ты устроил пожар? Но как ты это сделал? Хотя я, кажется, догадываюсь… Тайгет, ты ведь дракон, верно?
Ирис умолкла, изумлённая: ей показалось, что Тайгет кивнул.
— Ты понимаешь, что я говорю? — немного погодя спросила она, заглядывая в жёлтые, как янтарь, глаза. — Тебе знакома человеческая речь?
В это мгновение порывисто задул ветер и ослепительная молния надвое расколола небо. А потом ударил такой гром, что земля задрожала вокруг. Сосны жалобно заскрипели,
