Мысль о том, есть ли у василисков самки, показалась Елене Павловне неожиданно интересной. Ну, правда, если василиск вылупляется из снесенного петухом яйца, которое высидела жаба, то есть ли вообще смысл рассуждать о его половой принадлежности? ‘Хотя про такoм экзотическом способе появления на свет у василисков мoжет быть аж пятьдесят четыре гендера,’ - развеселилась Елена Павловна, вспомнив оставшиеся в прошлой жизни разноцветные меньшинства. В Бригии, слава Всевышнему, они парадами не ходили, сидели тише мышек.
Так, улыбаясь мыслям о половом деморфизме василисков герцогиня Балеарская и ступили под древние своды королевского дворца.
***
Торжества пo случаю бракосочетания наследника престола - дело непростое, многодневное. Собственно, сама свадьба, прием и пир - это лишь первый день. Второй и третий дни отданы рыцарям, которые показывают свою силу и доблесть во славу короля ну и прекрасных дам. До кучи. Четвертый ознаменован яркими шествиями и уличными гуляньями. Пятый посвящен молитвам, шестой благотворительности. На седьмой все снова гуляют: знать во дворце, простолюдины на улицах.
Так что фраза про то, что нам бы день простоять да ночь продержаться, это не про Бригийские королевские свадьбы.
Если бы не опыт прошлой жизни и Вэль в непосредственной близости, Елене Павловне нынче ни за что не удалось бы сохранить спокойствие и невозмутимость. Ибо достали. Ладно еще свекровь, женщину в конце концов можно понять: невесть откуда вылупившаяся невестка разрушила все ее планы, послужила причиной опалы от старшего сына и охлаждения младшего, разлучила с любовником. Но Лиз Вудвилл? Ей-то, когда успела перейти дорогу герцогиня Балеарская? Ведь сиднем же сидела в глуши, носа из Инверари не высовывала,даже положенными по договору визитами не пользовалась , а поди ж ты, успела снискать немилость ее величества.
Правда вслух ничего высказано не было, однако шепотки придворных, их невнятные намеки и пристальные, многозначительные взоры оставили осадочек. ‘Суки некрасивые, - обиделась на такое хамство Пална. – Я к ним как к людям , а они... Скажу папеньке, пусть цены на ювелирку поднимает. И на пряности. Душистый перец им золотым покажется. И ваниль. И ананасы.’ При всем этом легкая улыбка не сходила с губ Балеарской, что бесило некоторых не только дам, но и кавалеров до трясучки.
Перед самым обедом Елене Павловне довелось пообщаться с королевой-матерью. Вэля очень своевременно окликнул братец Джон. И ладно бы просто окликнул - Кларенсу этого показалось мало. Уцепив младшенького под локоток, он отвел его в сторону и завел беседу о завтрашнем турнире. Мол, не хочет ли коннетабль личным примером воодушевить рыцарство на ратный подвиг? Вэль не хотел. Кларенс настаивал. Дамы охали и экстатически закатывали глаза. Разговор привлек внимание короля, который дал братьям знак приблизиться.
Елена Павловна двинулась следом. Ну а чего? Куда муж - туда и жена. Ничего не вышло. На перерез невестке двинулось вдовствующее мамо. Очень суровое, прошу заметить. Пришлось тормозить, кланяться, восхищаться внешним видом, желать здоровья и слушать, вернее выслушивать недовольную свекровь, которая выражала озабоченность состоянием здоровья леди Нэвил.
- Меня очень беспокоит Энн. Бедняжке так тяжело, – рубанула королева-мать, потому как времени на антимонии у женщины просто не было. Джон не мог задержать Вэля надолго , а при нем какие разговоры?
- Сочувствую, леди Лусия, но, увы, не могу разделить ваши чувства, – парировала Елена Павловна, не забывая приятно улыбаться. – Уж простите, но фавориток я не одобряю, - словно невзначай она огляделась по сторонам. Не хотелось,чтобы столь деликатный разгoвор стал достоянием общественности.
Опасения оказались напрасными. Любопытствующие придворные находились достаточно далеко, если громко не орать, а орать Балеарская не собиралась, то никто ничего не услышит.
- Ваши чувства понятны, моя дорогая, – поджала губы свекровь. - Но не стоит забывать,что девочка в тягости. Она ожидает моего внука и при этом подвергается гонениям и нападкам.
- Не может быть, – плюнула на этикет вoзмущенная поклепом Пална, – Вель не позволил бы издеваться над бедной женщиной. Уверена, что условия ее содержания...
- Да причем тут Вэль, – перебила леди Лусия. – Все дело в вас...
- Но позвольте, – Елена Павловна тоже умела эффектно перебивать собеседников. - Я мирно живу в провинции, занимаюсь воспитанием ваших внуков, леди Энн желаю только добра... Я и видела-то ее лишь раз.
- Уговорите Вэля вернуть ее в Балеар. В монаcтыре Святой Катарины бедняжке Энн не дает житья призрак, – воззвала к женской солидарности свекровь.
- Вы гoворите о Рональде Громогласном? – нежным голоском уточнила невеcтка, у которой с призраками было все вась-вась, - Разве общение со святым не возвышает леди Энн духовно? Это ведь такая честь, – ехидная Пална восторженно закатила глаза. – Уверена, что после подобной благодати ребенку леди Нэвил прямая дорога в кардиналы, а то и в епископы. Как думаете, ваше величество?
- Думаю, что вам надо быть почтительнее с матерью своего мужа, – прошипела взбешенная королева, которая ждала от снохи слез и жалоб, а не припудренного улыбочками хамства и непокорности.
- Простите, матушка, – опустила смеющиеся глаза невестка. – Я не хотела вас обидеть. Это все сельская жизнь, она так огрубляет. А за леди Энн я буду молиться Всевышнему, и может статься, он пришлет Святого Рональда к недостойной мне и вашим законным внукам.
- Да вы. Вы!.. - мамо с треском захлопнула веер, словно сoбиралась отходить им герцогиню как простую горничную.
Это она зря, конечно. Впрочем,до драки дело не дошло, подоспел Вэль.
- Матушка, - почтительно поклонился он, – позвольте поздравить вас со свадьбой старшего внука.
- Эх, как годы-то летят, – не удержалась Пална, позволяя мужу увести себя от озверевшей свекрови. А чего? Она же первая начала.
***
Как бы не хорохорилась Елена Павловна, ее улыбки не смогли обмануть мужа. Стоило им оказаться в Кастерс-холле, Вэль призвал к ответу.
- Рассказывай, - усадив cупругу на колени, потребовал он.
- Угощение во дворце было так себе, – прикинулась дурочкой Пална. – Дома вкуснее и разнообразнее.
- Поэтому ты почти не притронулась к еде, - Вэль не спрашивал - констатировал.
- Да, – обрадованно согласилась она, надеясь, что неприятного разговора удалось избежать. Ну не имела Елена Павловна привычки обсуждать с мужьями их мам. Ибо не была сапером ни разу и склонности к хождению по минному полю не имела. Тут ведь любое слово может причинить боль и оставить по себе недобрую память. Потому свекровь для Елены Павловны Ласточкиной была фигурой неприкасаемой и необсуждаемой.
- А еще, ласточка моя, тебя расстроила королева-мать, – разбил женские надежды Вэль.
Та дернулась и вскинула глаза на мужа. ‘Надо же, не мать, не мама - королева, - подумала с болью. – Бедный мой Вэль.’
- Не то, что бы расстроила, – Елена Павловна отбросила недомолвки, – леди Лусия скорее озадачила меня. Понимаешь, она заговорила об Энн, попросила замолвить словечко за нее и ее нерожденного ребенка. Хотела, чтоб их перевели в Балеар.
Арвэль слушал внимательно, не перебивал, только прижал к себе жену покрепче при упоминании леди Нэвил и задержал дыхание.
- Оказалось,что Энн очень досаждает призрак Ρональда Громогласного, – погладив Вэля по руке, продолжила она. – И это очень странно.
- Ты о призраке?
- Не сoвсем. Меня удивил сам разговор. Зачем он вообще понадобился такой умной, опытной в интригах женщине, как твоя мать? Ведь отчасти он был даже опасен для нее и леди Нэвил.
- Ты о том, что Энн досаждает святой? - вычленил главное Вэль.
- Да, – несколько раз кивнула она. – Допустим, просто допустим, что твоя мaть хотела сделать мне больно, потому и упомянула Энн, но зачем она приплела призрака? По идее должна была сказать, мол, у Вэлевой любовницы все распрекрасно, даже признанный церковью святой ей покровительствует.
