Но только я вижу, что это всё понимание наносное. Внутри брата кипит ярость, которую он с трудом сдерживает.
— Нет, — вынужден признать приёмный отец. — Ваш покойный батюшка просил, чтобы я дал ей образование, какое положено дочери императора.
— Позвольте полюбопытствовать, в каких науках преуспела Велена? К чему у неё обнаружились способности? — голос Гио обманчиво спокоен. Только глаза горят сумасшедшим огнём.
— Велена любит читать. Мать обучила её травничеству, — мямлит приёмный отец, отводя взгляд. Он всё ещё надеется, что император не знает об истинном положении вещей.
— То есть тысяча золотых таланов, выделяемая казной ежегодно с целью обучения Велены ушли на обучение чтению? — деланно удивляется Гио. — Однако, дорогие в Западном Пограничье учителя.
Приёмный отец ослабляет воротничок рубашки, ему не хватает воздуха. Тучи сгущаются над его жадной душонкой.
— Келси, может быть, вы не в курсе предметов, изучаемых вашей приёмной дочерью? — вкрадчиво спрашивает Гио.
Он кивает, цепляясь за это предположение, словно утопающий за соломинку. Слабая улыбка мелькает и пропадает, когда он слышит очередной вопрос императора. Поздно он понимает, что это очередная ловушка, в которую он угодил.
— Тогда давайте пригласим того, кто в курсе дел в замке? — Гио опять выворачивает всё так, словно приёмный отец не знает, что делается у него под носом. Показывает его несостоятельность, как главы Западного Пограничья.
Никак не могу понять, к чему ведёт мой брат? Приёмный отец мотает головой.
— Келси, не трясите так головой, а то ненароком оторвётся, — зло иронизирует Гио. — Вы хотите сократить мне расходы на палача?
— Пощадите, государь! — жалобно мычит приёмный отец. Этот разговор больше похож на допрос, и я сейчас ему не завидую.
— Вам не хватает духу признаться, что вы ничему не обучали Велену? — сейчас голос императора страшен. — Деньги прикарманивали. Морили девочку голодом, имели наглость поднимать руку на члена королевской семьи.
— Девчонка незаконнорождённая, — кричит, не выдерживая напряжения Келси Велес. Он начинает кусаться, как загнанная в угол крыса. — Я заботился о ней, как она того заслуживает.
— Я рад, что вы помните, что ваш император поручил вам заботу о двух самых дорогих для него женщинах. Вы же помните, не правда ли? — Гио с силой сжимает подбородок приёмного отца, поднимая голову на уровень своих глаз.
Приступ агрессии проходит и ноги Келси Велеса подкашиваются и он, забыв о правилах этикета, падает на стул, обливаясь потом и уже не стесняясь утирается и обмахивается платком.
— Я не позволял вам садиться в моём присутствии, — хлещет словами, словно хлыстом Гио. Он хмурится. Я вижу, как глаза его наливаются кровью.
— Помилуйте, — молитвенно складывает руки приёмный отец и падает со стула на колени.
— Встаньте! — брезгливо отходит в сторону Гио. — Ведите себя достойно мужчины и Властелина Западного Пограничья.
Мой папочка-император тоже молодец сбагрил «своих самых дорогих для него женщин» в руки опекуну и успокоился в прямом и переносном смысле.
Гио резко оборачивается и смотрит… О, Богиня Матерь, он смотрит прямо мне в глаза и хмурится.
Гио словно заглядывает мне в душу сквозь стену, читает мысли в моей голове. Я дрожу не только от холода, но и от осознания того, что меня почти поймали за неблаговидным действием.
Но почти не считается, уговариваю я себя и остаюсь дослушать и досмотреть, что же в конце-то концов получит за свои деяния Келси Велес.
Искренне надеюсь, что не палача. Несмотря на его мерзкий характер, я не желаю смерти тому, с кем прожила под одной крышей почти восемнадцать лет. А может, ему удастся обвести императора вокруг пальца?
— Вы, Келси воспользовались тем, что наш с Веленой отец скоропостижно скончался, и начали творить беззаконие, — Гио уже не смотрит в мою сторону, его взор направлен на человека, которому он доверял.
Приёмный отец молчит, опустив голову. Он, видимо, решает, что лучше отмолчаться. Итак, слишком много наговорил.
— Завтра с утра в Западное Пограничье прибудут маги-дознаватели, — от этих слов императора Келси Велес покраснел и стал задыхаться. Мой брат сделал вид, что не обратил на его недомогание внимания. — Я накладываю арест на ваш кабинет. Не думайте сюда даже сунуться, сгорите заживо. Я не шучу.
Властелин Западного Пограничья, потерявший доверие императора, без сил опускается на стул, второй раз за вечер. На этот раз Гио демонстративно оглядел его, но промолчал и повернулся к нему боком.
— С этой минуты начинайте готовиться к обручению моей сестры и так уж получилось, вашей приёмной дочери и вождя клана Белых Волков, государя Серого Стана Рагнара Смелого, — не говорит, а провозглашает император, словно он находится на заседании Совета, а не в личном кабинете собственного вассала.
— Ваше императорское величество, — лепечет Келси Велес, — а что будет со мной?
Гио поворачивается к нему лицом, долго смотрит в глаза. Мой приёмный отец, не выдерживая взгляда, отворачивается, покрываясь испариной.
Император уничтожает его морально, мстя за то, что сам недоглядел за состоянием дел в Западном Пограничье.
— Келси, Западное Пограничье — самое спокойное место империи. Наш мир с Драконьим царством длится на протяжении веков. Именно поэтому мой отец отдал вам эти земли, — Гио раскрывает намерения императора Тариэла, а сам продолжает сверлить его взглядом, того гляди дыру просмотрит.
Император смотрит в мою сторону, и я понимаю, что он рассказывает историю своего отца для меня, чтобы я не напридумывала себе лишнего.
— У вас нет ни достаточного опыта управления войском, ни способностей к управлению. Единственное ваше достоинство то, что вы являетесь приёмным отцом дочери императора и мужем его последней любви, — не скрывая презрения говорит Гио.
Пот уже градом льётся с мужа последней любви императора Тариэла и моё сердца кольнуло сострадание.
— Простите ваше императорское величество, — всё же набирается храбрости возразить Келси Велес. — Я уже тысячу раз проклял тот день, когда дал согласие на брак с Мелиссой.
Гио удивлённо смотрит на него, а я вся превратилась в слух. Ну, же давай рассказывай. Сегодня определённо вечер открытий.
— Объяснитесь, Келси, — даёт добро на исповедь мой брат-император.
— Жениться на Мелиссе меня заставила бедность, — вздыхает приёмный отец.
Да, кто бы сомневался, усмехаюсь про себя я. Все неблаговидные поступки оправдывают бедностью или любовью. Не я такой, жизнь такая.
— Кем я был до щедрого предложения вашего дядюшки Луи? — продолжает он. — Никому не известный лорд, обивающий порог императорского дворца с просьбой принять меня в гвардию.
Гио усаживается в кресло за стол хозяина кабинета, складывает пальцы домиком и внимательно слушает. Ни один мускул не дрогнул на его бесстрастном лице.
— Ваш дядюшка пришёл ко мне
