случилось? — отдуваясь, спросила я.
— Во-первых, здравствуйте.
— Да что случилось-то?!
— Здравствуйте, говорю. — Он недовольно отстранил меня и пошагал дальше. — Дома всё расскажут!
Я пробормотала слова приветствия и, перелетая через две ступеньки, бросилась наверх.
Сергей Иванович раньше к нам никогда не заходил. У Кирюхи иногда случались приводы за нарушение общественного порядка. Но он и Нина дружили, и ее отец относился к Кирюхе снисходительно — ограничивался лишь предупреждениями. Его появление испугало меня.
Дверь в квартиру оказалась не заперта. Я влетела на кухню не разуваясь, в грязных кедах. Кирюха и моя мама сидели на диване. Лица у обоих были встревоженные. На столе лежал исписанный альбомный лист.
— Что случилось?! — задыхаясь, спросила я.
— К нам в квартиру кто-то влез, — пролепетала мама.
— А ты случайно не заметила, что замок сломан? — Кирюха закинул ногу на ногу.
— Не заметила. Поэтому у нас участковый был?
Они синхронно кивнули, и у меня отлегло от сердца, потому что всю дорогу, пока бежала по лестнице, я воображала невесть что. Например, что Кирюха снова выкинул экстремальный номер или тетя Наташа в порыве алкогольного безумия совершила что-нибудь противоправное.
— А где мама твоя? — поинтересовалась я на всякий случай.
— На работе, — мрачно бросил Кирюха и перестал ехидно улыбаться. Работа у тети Наташи менялась часто, и уточнять, где именно она сейчас трудится, я не стала.
— Так что случилось? Расскажите подробно. — Отдышавшись, я примостилась рядом с Кирюхой.
— Я пришел домой, дверь открыта, в комнате — бардак…
— У тебя всегда бардак! Почему ты решил, что нас обокрали?
— Я этого не говорил. — Кирюха прищурил глаз. — Сунулся в вашу комнату, там та же картина. Всё вверх дном.
— Мама! — я повернулась к ней.
— Ничего не пропало. — Она пожала плечами. — Я проверила. Кирилл сразу мне позвонил. Я велела полицию вызвать. Потом сама примчалась.
Только сейчас я заметила, что на ней рабочий белый жакет с голубым кантом. Значит, сорвалась из салона так быстро, что даже не переоделась.
— И что Иваныч сказал?
— Интересно? Вот — почитай! — Кирюха перебросил через стол альбомный листок. Это оказалась копия протокола осмотра квартиры и снятия показания жильцов.
— Сплошная бюрократия! — возмутилась я. — А нам что делать?
— Да ничего, Софи. Жить, как и раньше жили. Только в сотню раз осторожнее! — добавил он, и я поняла, что последняя фраза предназначалась исключительно для меня.
— О-ой, — мама сокрушенно обхватила голову руками, — надо замок починить. Кого звать-то? Слесаря, наверное? А у меня там клиентка сидит!
Она печально посмотрела на нас.
— Не волнуйтесь, теть Надь. Я все сделаю, — сказал Кирюха.
— Ты?!
— Схожу к управдому, слесаря позову.
И тут я прочла в маминых глазах, что она, бок о бок прожившая десять лет с маленьким мальчиком, теперь в Кирюхе увидела взрослого серьезного человека. Это было так странно! Я с недоумением переводила взгляд с нее на Кирюху и обратно. Как же сложно разглядеть в том, кого знаешь с самого детства, кого-то нового! Я твердо убеждена, что внутри мы не меняемся. Это как одна и та же буханка хлеба, завернутая в новую упаковку. Нет! Нет! Нет! Он не может, не имеет права стать другим! Это невозможно — Кирюха навсегда останется для меня вредным, вертлявым, бледным привидением со шкафа!
— Идите, не волнуйтесь, я разберусь, — повторил он.
— Тогда я на работу. Слава богу, недалеко!
Мама улыбнулась нам и упорхнула.
— Слушай, Кир, — начала я, когда за ней захлопнулась дверь, — может, надо проверить? Ну, ты понимаешь? — я многозначительно посмотрела на него.
— Вот именно этого и не надо, — отрезал он.
— Почему?
— Потому что при пожаре первым делом спасают что? Правильно — самое ценное. Взлом — считай, пожар. Так что сидим тихо, Софико, не дергаемся.
И он поднялся, намереваясь исполнить данное ему поручение.
— Я с тобой! Я одна в квартире не останусь! — Я поспешно вскочила и схватила его за футболку.
— Не дури, Сонь. — Кирюха осторожно отцепил мои пальцы. — Это был предупредительный выстрел. Сразу после него второй раз не стреляют. Подождут еще немного.
— Тем более не останусь — ты меня стрельбой пугаешь!
— Это метафора.
— Ты еще не знаешь, что со мной случилось!
— Ну?
И после первых же моих слов о том, что я побывала у Лины, Кирюха разозлился.
— Тебе сказано было не ходить! Ты вообще ничего не соображаешь?!
— Соображаю, — обиделась я. — А чего ты орешь? Как же твое невмешательство в жизни других людей? Я что, особенная? Чего ты распоряжаешься?!
— Глупая ты, Сонька! — Он почему-то сразу остыл и плюхнулся обратно на диван.
Я опять примостилась рядом и дорассказала ему все, что случилось в квартире у Лины.
— Сонь, сними эти сережки и спрячь подальше.
— Не могу.
— Почему?
— Кир, только не смейся.
— Я не смеюсь.
— Нет, правда. Я тебе сейчас странное скажу. Когда Лина потребовала отдать ей серьги, я почувствовала, как будто во мне непонятно откуда сила появилась! И я сразу поняла, что должна сделать. И ни на секундочку не засомневалась — будто у меня не просто сила, а суперсила!
— Тогда тебе точно нечего бояться, — мрачно изрек Кирюха и поднялся.
— Поверь, Кир! И дело даже не в том, что мне ужасно не хотелось их отдавать, и не в том, что Лина меня Рафиком припугнула. Я просто… просто… ну не знаю, как будто и не совсем я. Нет, не так. Это была я, но словно меня поддержал кто-то очень-очень сильный. Вот!
— Ну-ну. — Кирюха направился в коридор.
Я как дурочка прошлепала за ним и, глядя, как он одевается, до последнего не верила, что он оставит меня одну во взломанной квартире. Но он оставил. Сказал только:
— На внутреннюю щеколду запрись, суперженщина.
Я так и поступила. И ничего страшного не произошло. Однако я почти не шевелясь просидела за кухонным столом до его прихода.
Через час Кирюха вернулся с мужиком в зеленой спецовке, который поковырял замок и сказал, что давно пора поставить новый. Оставил визитку и ушел. Потом пришла мама, и мы с ней вместе собирали разбросанные по комнате вещи. К вечеру вернулась тетя Наташа, непривычно тихая и трезвая. И сразу согласилась, что нам необходимо установить металлическую дверь. На том и порешили.
Но спать я отправилась только после того, как тщательно осмотрела всю комнату сверху донизу. Я хорошо помнила, как кто-то таращился на меня из угла возле печи. Мама посмеялась надо мной и к себе не пустила, сказала, что и так плохо спит, а тут еще я занимаю половину дивана. Анимешных девчонок я тщательно замазала белилами, и только после этого легла в кровать. Я фантазировала,
