— Ты выглядишь великолепно, — говорит он, а его глаза путешествуют по моему телу, останавливаясь на ногах.
— Спасибо, — говорю я, смущаясь. Было сложно найти костюм в стиле семидесятых за такой короткий срок, но, к счастью, у Робин было ярко-оранжевое платье из полиэстера, на замену синему с расцветкой под зебру. От него все чешется.
— Хочешь потанцевать? — спрашивает Томас.
Вот когда я обнаруживаю, что на самом деле не знаю, как танцевать на дискотеке. Мы немного смеемся над этим, особенно пытаясь повторять движения Джона Траволты.
— Так какая у тебя специальность? — спрашивает он меня, в колледже это эквивалент фразе «какие у тебя оценки?»
— Биология, — отвечаю я. Я уже знаю, что у него физика.
— Ты хочешь быть биологом?
— Нет, — смеюсь я. — Я хочу стать врачом.
— Ага, — говорит он, как будто узнал что-то важное обо мне. — Ты знаешь, что больше половины первокурсников в этой школе считают себя будущими врачами? Но только примерно семь процентов из них в конечном итоге сдают вступительные экзамены.
— Я не знала этого, — должно быть я выгляжу напряженной, потому что Томас смеется.
— Прости, я не хотел расстроить тебя, — говорит он. — Позволь мне принести тебе выпить.
Я открываю рот, чтобы сказать ему, что мне нет двадцати одного, но, конечно, он и так это знает.
Единственный раз, когда я пила алкоголь, был на вечеринке в доме Авы Питерс, летом вместе с Такером... Он сделал мне ром с колой.
— Чего бы тебе хотелось? — спрашивает Томас. — У них есть почти все. Бьюсь об заклад, ты их тех девушек, что пьют мартини, я прав?
— Э-э, ром с колой, — говорю я, потому что знаю, что в состоянии справиться с этим, с этой ночью, оставаясь трезвой. Я хочу, чтобы у меня была возможность уехать домой.
— Ром с колой, — повторяет он и идет на кухню.
Я осматриваюсь. Мне слышно как в задней комнате люди скандируют чье-то имя. Еще несколько человек вокруг стола что-то бросают в горшочки для фондю, танцоры зажигают под диско-шаром, кто-то пытается разговаривать, перекрикивая музыку, парочки уединяются на лестнице и у стены. Я замечаю Эми на диване перед телевизором, с кучей людей, играющих в какую-то игру с алкоголем, которая включает в себя просмотр шоу семидесятых. Я машу, и она с энтузиазмом машет в ответ.
Томас возвращается с моим напитком.
— Ура, — он чокается своим пластиковым стаканчиком с моим. — За новые приключения с новыми людьми.
— За новые приключения. — Я делаю большой глоток, который сжигает все на своем пути и оседает в желудке словно лава. Я кашляю.
Томас похлопывает меня по спине.
— Ой-ой, слишком крепко?
— Это ром и Кола? Ничего больше? — спрашиваю я.
— Одна часть рома, две части Колы, — говорит он. — Честное слово.
Он совсем не похож на тот напиток, что я пила на вечеринке с Такером. И теперь, почти два года спустя, я понимаю почему. Такер не добавлял никакого рома в мой ром с Колой. Эта отвратительно. Этот гипер-заботливый, невыносимый, раздражающий, но ужасно милый засранец. В этот момент я скучаю по нему так сильно, что это вызывает боль в животе. Или это действие рома. В задней комнате слышатся громкие возгласы.
— Кристиан! Кристиан! Кристиан! — скандируют они.
Я пробираюсь через толпу, пока не оказываюсь у дверей задней комнаты, прибыв вовремя, чтобы увидеть, как Кристиан выпивает большой стакан темно-коричневой жидкости. Они снова кричат, когда он это делает, а он усмехается, вытирая рот рукавом своего белого костюма из полиэстера.
Девушка, сидящая рядом с ним, наклоняется чтобы что-то прошептать ему на ухо, и он смеется, кивая ей. Мой желудок сжимается. Кристиан смотрит вверх и видит меня. Он встает.
— Эй, ты куда? — говорит девушка, которая сидит с другой стороны от него, соблазнительно надув губы. — Кристиан! Вернись! Мы должны пройти еще один раунд.
— С меня хватит, — говорит он, немного неразборчиво каким-то чужим голосом. Я не должна касаться его разума, чтобы понять, что он пьян. Но под дымкой алкоголя я могу чувствовать, что он чем-то расстроен. Что-то произошло с тех пор, как я видела его сегодня днем.
Чем-то, что он хочет забыть.
Он убирает волосы с глаз и пересекает комнату, двигаясь ко мне в основном по прямой линии. Я отступаю, чтобы позволить ему пройти через дверь, но он кладет свою руку на мою и тянет меня в угол. Его глаза ненадолго закрываются, когда энергия проходит через нас, а потом он наклоняется ко мне, пока его нос почти не достает до моего, его дыхание на удивление сладкое, учитывая, что я видела как он пил. Я стараюсь делать вид, что это обычное дело — эта вечеринка, на которой он пил, и девушки в той комнате, заигрывающие с ним, да, он привлекательный и умный, и смешной, и вежливый.
И он не мой парень, напоминаю я себе. Мы фактически никогда не были на свидании. Мы не вместе.
Тем не менее, его прикосновение посылает в мой желудок стаю бешеных бабочек.
— Я только что думал о тебе, — говорит он, его голос грубый, его зрачки настолько большие, что заставляют его глаза выглядеть черными. — Мечта, а не девушка.
Мое лицо становится горячим от того, что он говорит и что он сейчас чувствует. Он
хочет поцеловать меня. Он хочет почувствовать снова мои губы, такие мягкие, идеально подходящие для него — он хочет увести меня из этого глупого шумного дома куда-то, где он сможет поцеловать меня.
Вау. Я не могу нормально дышать. Он наклоняется вперед.
— Кристиан, остановись, — шепчу я в тот момент, когда его губы почти касаются моих.
Он отстраняется, тяжело дыша. Я стараюсь немного отступить, создавая некоторое пространство между нами, но налетаю на стену. Он делает шаг вперед, сокращая расстояние между нами, и я кладу руку ему на грудь, чтобы удержать его на расстоянии, за что получаю еще один электрический разряд, словно фейерверк на темном небе.
— Давай выйдем на улицу, — предлагаю я, затаив дыхание.
— Веди, — говорит он и идет за мной, положив свою руку на мою поясницу, и даже через ткань моего платья я чувствую жар, пока иду в сторону двери. Мы проходим почти полпути, когда буквально врезаемся в Томаса, которого, осознаю я, я просто бросила, услышав имя Кристиана.
— Я искал тебя, — говорит Томас. Он смотрит на Кристиана и, что более важно, на
руку Кристиана, которая съехала на мое бедро.
— Эй, так ты и есть Фома Неверующий7? — спрашивает Кристиан, вдруг развеселившись.
Томас обиженно смотрит на меня. — Так вот как ты меня называешь? Фома Неверующий?
