— Ничего подобного…
— Чушь, — перебила она. — Чушь собачья, Балидор.
Он тоже стиснул зубы, но по-прежнему не двигался и не отводил взгляда от её лица. Он знал, что, вероятно, ему следует отступить, позволить ей сменить тему, но и этого он не мог сделать.
Он также не мог удержаться от ответа.
— Конечно, я понимаю, — жёстко произнёс он. — Тебе нужен был кто-то глупый. Кто-то, кем можно помыкать. Кто-то, кто был либо слишком невежественным, либо слишком равнодушным, либо слишком слабым, чтобы настаивать… желательно и то, и другое, и третье. Кто-то, кого можно заткнуть, дав ему секс. Кто-то, кто был счастлив до тех пор, пока ему давали периодически присунуть свой член.
Касс подняла глаза и встретилась с ним взглядом.
На мгновение он увидел, как понимание просачивается в её свет, в выражение лица.
Он видел, как она осознает, возможно, впервые, что она причинила ему боль.
Она причинила ему боль, когда предпочла Багуэна.
Балидор поймал себя на мысли, что никогда не признавался в этом даже самому себе.
Не дожидаясь, пока она заговорит, он вколотился в неё, войдя так глубоко, чтобы увидеть, как её глаза дрогнули, как боль пробежала по мягким чертам лица.
Он не хотел видеть от неё мягкости. Не сейчас.
Не тогда, когда эта мягкость, казалось, беспокоила её так же сильно, как и его.
Ему просто хотелось в это поверить.
Ему так чертовски сильно хотелось в это верить.
Касс издала низкий стон, когда он продолжил двигаться.
— Да, — выдохнула она. — Да… Мне нужно было что-то лёгкое. Мне нужен был кто-то, кто не будет предъявлять ко мне никаких требований. Я хотела любви и секса без всяких чёртовых сеансов психотерапии.
Взглянув на него, она поморщилась, увидев что-то на его лице.
Затем снова выпятила подбородок.
— Не то чтобы это было секретом. Джон знал. Элли знала. Ревик, кажется, даже думал, что это помогает мне, — она прикусила губу, глядя на него. — И что с того?
Балидор кивнул, но почувствовал, как что-то в его груди всё равно заныло — возможно, просто от выражения её лица, когда она смотрела на него.
Он обнаружил, что замедляет свои движения, несмотря на то, что другие части его тела запротестовали. Он чувствовал своё сопротивление этой более решительной интенсивности в своём свете, но игнорировал этот порыв, замедляясь и проникая глубже. Это желание полностью пересилило ту часть его, которая просто хотела уйти, выбросить это из своего организма, перестать зацикливаться на ней.
Вместо этого у него возникло желание растянуть процесс.
Ему захотелось заставить её увидеть его.
Он снова открыл свой свет.
Больше, чем с Ярли, особенно в последние месяцы, когда они были вместе. Больше, чем с кем-либо за последние несколько лет.
Больше чем с кем бы то ни было после Элли…
Касс вздрогнула.
Балидор посмотрел вниз.
Он налёг на неё большей частью своего веса, скользнул своим светом в неё, вплетаясь в её aleimi, давя своим животом и грудью.
— Иди нах*й, — произнесла она откровенно сердитым голосом.
На этот раз это не звучало как позёрство.
Это тоже не ощущалось похожим на позёрство.
Он знал, почему она это сказала.
Он подумал об Элли.
Что ещё хуже (а может, это и не было важно) он думал о сексе с Элли.
В любом случае, Балидор кивком признал её слова.
— Я не сделаю этого вновь, — сказал он.
Он говорил серьёзно, но она ему не поверила.
А может, ей просто было всё равно. Возможно, того, что он сделал это один раз, оказалось достаточно, чтобы разозлить её. Касс сверлила его сердитым взглядом… по крайней мере, до тех пор, пока он не вошёл в неё ещё жёстче, используя большую часть своего света вместе с телом. Теперь он был настолько открытым, что у него закружилась голова. Что-то вроде головокружения овладело его светом, заставив застонать от осознания, что она притягивает его, побуждая открыться ещё больше.
Балидор старался не кончить… прикладывал все усилия…
В конце концов, выучка победила.
Он снова взял своё тело под контроль.
— Касс… — выдохнул он. — Кассандра?.. — он не знал, о чём хотел спросить, пока не произнёс эти слова. — Ты когда-нибудь хотела меня? — стиснув зубы, он заставил себя продолжить. — Не просто здесь. Не тогда, когда тебе скучно и я единственный, кого ты видишь, единственный другой свет, который ты чувствуешь. Ты когда-нибудь хотела меня по-настоящему?
Её боль усилилась.
Балидор чувствовал её раздражение из-за цепей, даже когда она смотрела на него, выгибаясь всем телом.
— А какая разница? — спросила Касс.
Она всё ещё злилась на него за мимолётную мысль об Элли.
На мгновение он почувствовал там девочку из их общих снов.
Он чувствовал этот маску жёсткости, её «Мне всё равно» и все те разы, когда он слышал, как она говорила это в прошлом и настоящем. Он чувствовал ту лапшу, которую она вешала на уши парням, использовавшим её для секса, уговаривавшим на минет в припаркованных машинах, тогда как она отчаянно нуждалась в какой-то ласке.
Он видел их её глазами, даже сейчас.
Он видел себя в них через эту искажённую линзу — они лгали ей, трахали её, а потом рассказывали всем своим друзьям, какая она легкодоступная. Он почувствовал, как тот цинизм и гнев подкосились, сделались нетвёрдыми, пока она смотрела на него через эти эмоции.
Его сердце открылось ещё больше.
— Я люблю тебя, — хрипло сказал Балидор.
Она вздрогнула… на этот раз сильно. Потом её глаза расширились от страха.
Он тихонько щёлкнул языком.
— Но и это тебе известно.
Он не думал, что она ответит ему.
И на этот раз она этого не сделала.
Балидор не стал долго ждать. Вместо этого он закрыл глаза, вкладывая каждую унцию разума и концентрации в свой свет — в то, что его свет мог сделать с ней. Это единственное, что у него было. Это единственное, что он мог сделать, имея такой контроль над своим светом.
Он мог это сделать.
Когда он наконец позволил ей кончить, минут через сорок или около того, Касс издала протяжный крик, который вызвал горячий шлейф удовлетворения где-то глубоко в его животе.
Балидор не остановился, а растягивал всё ещё дольше… потом ещё раз… слушая, как она умоляет его, и используя свой свет, чтобы контролировать её. Он оставался открытым на протяжении всего этого времени, хоть и пытался не выдавать это лицом.
Он знал, что она, вероятно, всё равно это видела.
Он знал, что она видит его насквозь, через ошейник. Она могла видеть его, возможно, более ясно, чем он её, несмотря на все годы опыта, Адипанскую подготовку, все часы, дни и недели, складывавшиеся в десятилетия и даже столетия, которые он потратил на оттачивание своих навыков.
Он не позволял себе слишком много думать о том, что делает.
Он не позволял себе слишком много думать о том, почему он это делает.
Он не хотел, поэтому просто… не думал.
Глава 10
Не слишком деликатен
Балидор проснулся на холодном металлическом полу… панически дёрнувшись, когда его разум и свет сообщили ему, что он не там, где должен находиться.
Он был не один.
Почему-то его разум первым делом зарегистрировал именно это.
Его голый бок и нога прижимались к органическому металлу.
Ещё до этого осознания он почувствовал её. Тело меньше его собственного свернулось на его груди, согревая от центра туловища до конечностей. Скованные наручниками руки она сложила перед собой в мягкой позе, отчего в сравнении с ним казалась ещё более миниатюрной.
Балидор поймал себя на том, что расслабляется, но при этом хмурится, наблюдая за её безмятежным спящим лицом.
Как он позволил себе заснуть здесь?
Это не просто выходило за пределы просчитанного риска.
Это было откровенной глупостью.
Он перевёл взгляд туда, где, как он знал, в стене органических панелей находилась камера. Он вынужден был предполагать, что теперь уже не только Мэйгар насладился видом. Мысленные и физические часы Балидора сообщали ему, что он закрыл глаза как минимум на несколько часов.
