— Меня что, в самое сердце тайги забросило? — раздражённо проговорила я, оглядывая бескрайний тёмно-зелёный океан вокруг. — И что теперь делать?
Внезапно моё внимание привлёк крохотный оранжевый огонёк, видневшийся по левую руку от меня — судя по всему, это был свет от костра. Обрадованная тем, что не останусь одна-одинёшенька посреди леса, я торопливо спустилась с дерева и направилась в ту сторону, где располагался источник света.
К счастью, долго идти не пришлось. Спустя минут пять я оказалась на краю небольшой поляны, в центре которой горел солидных размеров костёр, внутри которого на длинном перепачканном кровью шесте была насажена отрезанная овечья голова. Это зрелище настолько поразило меня, что я замерла, тесно прижавшись к стволу дерева — желание познакомиться поближе с хозяином костра внезапно пропало.
Между деревьев на противоположном от меня краю поляны мелькнула светлая фигура, а затем из темноты вышла высокая женщина, облачённая в длинную белую тунику, достающую ей до щиколоток. Несмотря на свободный крой, одеяние не могло скрыть солидный живот незнакомки, чьи спутанные тёмные волосы спадали до талии, вызывая у меня ассоциацию с Самарой Морган из фильма “Звонок”.
По здравому разумению, мне необходимо было срочно уносить ноги с этой поляны, на которой, очевидно, происходила какая-то откровенная чертовщина: не то сатанинская месса, не то ведьмовской ритуал. Однако ноги буквально приросли к тому месту, на котором я стояла, и совершенно не желали мне подчиняться. Более того, глаза, по всей видимости, тоже решившие проявить своеволие, неотрывно следили за каждым действием женщины, в этот момент подошедшей к костру и медленно опустившейся перед ним на колени. Тонкие руки взметнулись вверх в молитвенном жесте, и незнакомка что-то негромко проговорила, однако я не смогла разобрать её слов. Внезапно пламя костра резко взвилось вверх, закручиваясь спиралью. Овечья голова на шесте, подхваченная горячим воздухом, слетела со своего насеста, взмыла на несколько метров вверх и начала обрастать плотью, параллельно отращивая тело, руки и ноги. Не прошло и минуты, как в воздухе, поддерживаемый какой-то неведомой силой, завис высокий, тонкокостный юноша, — на вид ему не дашь больше семнадцати лет, — с длинными, слегка вьющимися на концах светлыми волосами. Одет он был в свободную белую рубаху с широкими рукавами, облегающие кожаные штаны с зауженными брючинами, и высокие сапоги цыплячьего цвета. Я почувствовала, как моя челюсть под непреодолимой силой офигевания медленно тянется к земле: голову юноши украшали тонкие рога, флуоресцирующие в темноте.
Несколько секунд повисев в воздухе демон — а в том, что это был именно он, сомневаться не приходилось, — неторопливо опустился на землю и протянул ведьме руку, которую та с готовностью обхватила обеими ладонями и прижалась губами к бледной коже.
— Чего ты хочешь? — властно спросил юноша, с насмешкой глядя на коленопреклонённую женщину.
Её ответа я опять не разобрала, только обратила внимание на то, как она огладила одной рукой собственный живот. Демон же разразился громким, зловещим хохотом. Взмахнув рукой, он вытащил из воздуха массивный золотой перстень с огромным кроваво-красным камнем в центре. Схватив ладонь женщины, демон резким движением располосовал ей запястье, окропив кольцо её кровью — камень на мгновение вспыхнул ослепительно-белым светом, а затем погас, приобретя более насыщенный, тёмно-красный, почти бордовый, цвет. Надев кольцо ведьме на указательный палец, нечистый вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. В глазах цвета гречишного мёда вспыхнули зловещие тёмные огоньки. Задохнувшись от ужаса, я попятилась… и оказалась в доме Николая, распластанная на полу.
Сердце бешено колотилось в груди — того и гляди пробьёт грудную клетку и вырвется наружу. Подняв трясущиеся как с похмелья руки, я убрала со лба лезущую в глаза прядь волос. Взгляд зацепился за мелкие ссадины на ладонях, и в очередной раз за этот вечер меня охватила паника.
— Этого не может быть, — пробормотала я, ощущая противный холодок, распространившийся по всему телу. — Это была просто галлюцинация…
Перевернувшись на живот, я сначала поднялась на колени, а затем, ухватившись за край столешницы, выпрямилась. Рядом с разделочной доской, на которой я совсем недавно резала овощи для салата, лежал ключ — тот самый, на который мне указала бывшая хозяйка этого дома. Как он оказался здесь я понятия не имела — до этого момента ключ мирно лежал в кармане моих джинс.
Происходящее находилось уже за гранью добра и зла. Я не понимала, какого дьявола ко мне прицепилась вся эта потусторонняя хрень, и чего ей, собственно, от меня надо. Паника медленно, но верно, сменилась бешенством. Наплевав на обещание, данное Николаю, я схватила со стола ключ и решительно направилась в сторону лестницы, ведущей на чердак, вознамерившись раз и навсегда покончить со всей этой чертовщиной.
Шкаф стоял в дальней части чердака, возле небольшого круглого окна. На вид он не представлял собой ничего сверхъестественного: метра полтора в высоту и около метра в ширину, двустворчатый, с изящными металлическими ручками, по стилистике напоминавшими головку ключа.
Подойдя к шкафу, я вставила ключ в замочную скважину и дважды провернула: глухо щёлкнул замок, и правая дверца распахнулась. Первое, на что упал мой взгляд — крупный желтоватый череп какого-то животного, лежавший на средней полке, рядом с ним — несколько тонких свечей, перевязанных бечёвкой. На полке ниже были аккуратно сложены какие-то тряпки: то ли постельное бельё, то ли скатерти. На плечиках висело простое ситцевое платье бледно-голубого цвета в мелкий цветочек. В общем и целом, ничего примечательного. Я сначала даже растерялась: что такого — ну, за исключением черепа, конечно, — есть в этом шкафу, что призрак так настойчиво меня к нему вела? Теряясь в догадках, я приподнялась на цыпочки и заглянула на самую верхнюю полку. Там друг на друге лежали две толстенные книги в кожаном переплёте. Заинтересовавшись, я аккуратно вытащила их, громко чихнув от попавшей мне в нос пыли.
Первой книгой оказался фотоальбом с пожелтевшими от времени страницами. На фотографиях была изображена та самая женщина, чей призрак уже дважды являлся ко мне. Правда на снимках она была значительно моложе — не старше двадцати — двадцати пяти лет. Рядом с ней то и дело попадались другие люди, скорее всего, какие-то родственники. Их лица казались мне смутно знакомыми, но я никак не могла вспомнить, где я их видела раньше. Я обратила внимание, что на всех фотографиях у женщины на руке красуется массивный перстень, очень похожий на тот, что я видела в своей недавней галлюцинации. Правда, из-за того, что все снимки были чёрно-белыми, утверждать наверняка, что это то же самое кольцо я не могла.
Пролистав альбом примерно до середины, я обомлела: на одном из снимков бывшая хозяйка дома стояла в обнимку с невысокой, крепкой девушкой с короткими пышными волосами, одетой в свадебное платье. Эту девушку я сразу же узнала — это была мать моей бабушки, её снимки, в том числе и свадебные, хранились в семейном альбоме.
“Моя прабабушка была знакома с ведьмой? — растеряно подумала я, продолжив листать альбом. — Судя по всему, они были довольно близки, возможно, даже дружили”.
Пролистав ещё страниц десять, я нашла подтверждение этому: на снимках ведьма держала на руках мою бабушку — ей там было не больше лет пяти-шести, — а та радостно улыбалась, нежно обнимая женщину за шею.
— Ничего не понимаю, — раздосадовано проговорила я, закрывая альбом и возвращая его обратно на полку. — Это поэтому вся деревня считает бабушку ведьмой? Потому что её мать и ведьма, жившая в этом доме, дружили?
Вторая книга оказалась ещё более интересной: это было что-то вроде травника, написанного от руки алыми чернилами. На каждой странице был довольно подробный рисунок какого-либо растения, далее следовало его описание, свойства и использование в медицине, а также указания, какие части растения и когда необходимо собирать.
