лежал убитый петух, и я поскорее отвела взгляд от мертвой птицы, которая должна была продлить своей гибелью жизненный путь молодых. Вода, взметнувшаяся из чаши тугим фонтаном, подарит богатство и молодость, а воздух – легкость и умение отпускать тяжкие думы.
Мы подошли к сектору огня.
Свечка мерцала в декоративном очаге, а рядом с ним приютились две глиняные фигурки, которые я сперва не заметила. Мужчина стоял, широко расставив ноги, и в его руке блестел крохотный меч. Женщина же сидела у очага, а на ее коленях дремала кошка.
– Хранительница домашнего очага, – сказал Эммет. – Воплощение богини огня.
– Так думали раньше, до королевы хаоса, – возразила я.
Фигурки были маленькими, грубовато вылепленными и очень древними на вид. У мужчины не хватало одной руки, а черты женщины совсем смазались, но в их позах словно застыло движение: вот сейчас воин опустит свой меч на головы врагов, защищая то, что ему дорого, а женщина погладит кошку и, быть может, подбросит дров в очаг, чтобы мужчина видел, что его ждут.
– Мужчина – воин, а женщине отведена совсем другая роль, – продолжил Эммет. – Я вижу тебя именно такой, Арья. Теплой, доброй, уютной и душевной. Война – не то, чем ты должна заниматься. Ты можешь выбирать.
Так сказал и отец, когда я встретила его в Фургарте. Я могу выбирать. Может, это касалось не только стихии? Я взглянула на Эммета, который задумчиво смотрел на скромный светильник в шестом луче. У путников тоже просили благословения для семейной пары и помощи в важных решениях.
– А еще раньше я хотел стать барменом, – признался он вдруг. – В академии кого ни спроси, все уверяют, что мои коктейли просто чума. Арнелла вырубила даже Хруша! А того вообще ничего не берет.
– Мог бы назвать в честь меня что-то более утонченное, – проворчала я. – Или вообще – чай. Раз уж я хранительница очага.
Эммет ухмыльнулся, а потом обнял меня и потрепал по волосам, которые я с такой тщательностью укладывала.
– Отстань! – возмутилась я. – Испортишь прическу!
Я оттолкнула его и провела пальцами по локонам, подкручивая, а Эммет одобрительно кивнул и вновь стал серьезным.
– Когда пойдем на Охоту, я буду рядом, – пообещал он.
***
Луна серебрила травы, и тихий ветер приносил ароматы цветов. Здесь, за порталом Айрис, уже наступила ночь, и все вокруг погрузилось в сон. Лишь какая-то птица в зарослях позади водопада все звала и звала подругу.
Покрывало, которое Джаф расстелил у ручья, было плотным, но травинки все же пробивались сквозь ткань и кололи кожу. Миранда поерзала, устраиваясь удобнее.
– Любишь меня? – спросил Джаф, склонившись к ее губам.
Его руки лениво блуждали по ее телу, но страсть, которая только что бурлила в крови, уже затухала. Молочная река разлилась в черном небе, словно далекая дорога, и Миранда лениво думала о том, что, возможно, нет поворотов не туда. Потому что все в итоге получается так, как должно быть.
– Люблю, – ответила она. – Но не так, как тебе нужно.
– Давай я буду сам решать, что мне нужно, – ворчливо откликнулся он. Крупная ладонь сжала ее грудь, горячий язык прошелся по шее, разжигая потухшие угли страсти.
– Я не хочу больше, – сказала она. – Давай просто полежим, поболтаем.
– Давай, – откликнулся Джаф. – У меня как раз есть вопрос. Зачем ты таскаешься на индивидуальные занятия к Изергасту?
– Пытаюсь поднять уровень.
– Зачем тебе это? Хочешь в патруль?
– Возможно, – ответила она. – Буду прикрывать твою спину.
Джаф перекатился на живот, а Миранда повернулась к нему и провела кончиками пальцев вдоль позвоночника.
– Щекотно, – пожаловался Джаф, дернувшись. – И чем вы там занимаетесь, на индивидуальных занятиях?
– В основном я лежу в гробу, – усмехнулась она.
– Серьезно? – удивился он и приподнялся на локтях.
– Там очень хорошо думается. Джаф, что ты во мне нашел? Ты не думал, что другая, более страстная девушка, подошла бы тебе куда лучше?
– Меня как раз это и заводит, – усмехнулся он. – В тебе всегда словно остается что-то сокрытое. Открываешь одну дверь, за ней другая. Кажется, вот – подобрал ключик, а там опять поворот.
– А ключик – это анимагия, которой ты постоянно на меня воздействуешь? – уточнила Миранда. – Зачем?
– Все мы воздействуем друг на друга, – ответил Джаф. – Даже не специально. Это как алхимия. Все люди и маги словно ингредиенты, которые кинули в котел. Там что-то бурлит, кипит, пенится, и в итоге получается нечто новое.
– Суп?
– Зря мы с собой поесть не взяли, скажи? Ты тоже влияешь на меня, Миранда. С тобой я стал куда уравновешеннее. Если бы не ты, я бы сорвался.
– Из-за меня ты сперва подрался с Адалхардом, а потом с Изергастом. Сомнительное равновесие.
– Я пойду на Охоту, – сказал он. – За Стену. Тиберлоны рассказывали, там часто срывает тех, кому не за что держаться. Им-то проще, они словно якорь друг для друга. А ты – мой якорь, Миранда.
– Как романтично, – улыбнулась она, перебирая жесткие темные волосы на его макушке.
Джаф повернул голову, и его глаза по-звериному засветились, отражая лунный свет.
– Ты моя персональная смерть, – сказал он. – Так, быть может, другая меня не коснется.
– Тебе страшно? – полюбопытствовала Миранда.
– Не особо, – ответил Джаф. – Я не боюсь смерти. Она всего лишь другая сторона жизни.
– Ты не умрешь, – с уверенностью сказала она. В самом деле, представить мертвым это сильное тело, в котором жизни больше, чем в ком-либо еще, никак не получалось. – Ты проживешь долгую жизнь, оставишь кучу детей, внуков, правнуков…
– Нарожаешь мне столько? – поинтересовался он. – И будут они гармоничными как на подбор. Может, даже вступят в секту ровных, что клеймят магов ошибкой богов. Забавно.
Миранда промолчала, перебирая жесткие пряди.
– А потом ты станешь деревом, – закончила она.
– Это пугает меня куда больше, – улыбнулся Джаф, и белые клыки сверкнули в ночи. – Не могу представить.
– У тебя будут могучие ветви, длинные корни, быть может, какое-нибудь дупло…
Джаф рассмеялся и накрыл ее своим телом, прижав руки к земле.
– Издеваешься?
Он куснул ее за шею и тут же зализал ранку.
– Может, там даже поселится белочка, – фыркнула Миранда, пытаясь высвободиться. – Или енот. Будут складывать в тебя орешки и грибы. Или что там они собирают.
– Я тебе покажу белочку.
Он целовал ее тело, спускаясь все ниже, и Миранда, изловчившись, перевернулась на живот и, смеясь, попыталась уползти, но Джаф поймал ее за щиколотку и подтащил к себе.
– Будешь ко мне приходить? – спросил он, ложась на нее сверху, и Миранда судорожно вздохнула от чувства наполненности.
– Куда? – выдохнула она.
– Туда, где я пущу корни, – прошептал он, медленно
