— Ладно. Доедай и пора идти на пару.
Занятие по боевым искусствам прошло по точно такой же программе, что и прошлое, вот только сегодня все давалось гораздо сложнее, даже несмотря на обезболивающее. После сигнала, означающего окончание занятия, обессиленные падаем на маты, и Саммет вздыхает:
— Он точно хочет нас убить! Не уверен, что выдержу, если так продолжится и дальше. Я даже не подозревал, что в моем теле столько мышц!
— У меня тоже все болит, — криво улыбается Корт, — но это не повод сдаваться. Если остальные сумели через это пройти, мы тоже сможем.
Вздыхаю. Тело болит, словно меня били с особой изощренностью. Но как ведьма точно знаю, что за все нужно платить, поэтому терплю. Да и в тот момент, когда я услышала, что Лусан мне изменяет, было больнее.
Поднимаюсь с пола первая и иду в душевую, двигаясь так осторожно, словно мое тело сделано из хрупкого стекла, которое взорвется осколками боли при малейшей неосторожности. Впервые со времени переезда в общежитие хочется полежать в ванной — кажется, будто это именно то, что нужно усталому телу. Жаль, что это желание пока невыполнимо.
К моменту, как я переодеваюсь и выхожу на улицу, парни уже уходят, так что Юма ждет меня в одиночестве.
— Сильно болит? — спрашивает обеспокоенно.
Неопределенно пожимаю плечами:
— А у тебя болело, когда ты начинала тренировки?
— Еще бы, — улыбается Юма. — Я не сдалась только потому, что мой брат занимался с нами в группе, и мне не хотелось ни в чем ему уступать.
— А когда станет полегче?
— Не помню, — она пожимает плечами. — Но обязательно станет. Умение хорошо владеть своим телом того стоит. А еще не так страшно жить в этом мире, когда знаешь, что можешь за себя постоять.
Обдумав ее слова по пути в общежитие, вынуждена согласиться с тем, что она права. И хоть у меня есть несколько секретов в запасе, еще один лишним не будет.
В комнате прошу Юму сесть на кровать и молчать, что бы ни происходило дальше. Закрываю глаза, настраиваюсь, а затем особым ведьминским голосом произношу:
— Хозяин, прошу твоей помощи.
Дождавшись, пока начнет ощущаться его незримое присутствие, добавляю:
— У меня есть подозрение, что парень, с которым я раньше встречалась, использует запрещенные методы, чтобы повлиять на волю девушек. Хочу узнать, есть ли у него для этого какой-то особый амулет.
— Он живет в этом доме? — голос домового едва слышен, но в то же время словно заполняет всю комнату, отражаясь эхом от стен.
— Нет. Он лекарь с первого курса, и зовут его Лусан. Ты мог бы поспрашивать у соседа, готов ли он мне помочь, и что попросит за помощь?
— Жди.
Присутствие домового исчезает. На вопросительный взгляд Юмы качаю головой и подношу палец к губам, показывая, что нужно молчать. Ждем примерно десять минут, а затем домовой возвращается и произносит:
— Он хочет пирог с мясом. И шкатулочку с украшениями.
— Я согласна.
— Как только достанешь, приходи к торцу дома — он откроет тебе окно.
— А он мог бы вечером провести сперва в ту комнату моего крыса?
— Да.
— Спасибо за помощь, хозяин.
Невидимое присутствие истаивает, и я довольно улыбаюсь Юме:
— У меня к тебе просьба: сбегай, пожалуйста, в столовую и купи пирог с мясом, а я пока подготовлюсь к ночной вылазке.
— Хорошо! — подруга срывается с места и стремительно покидает комнату.
Выбираю среди имеющихся у меня шкатулок ту, которую меньше всего жалко, и прячу в нее несколько украшений из тех, что купила для подобного случая. Добавляю маленькую янтарную подвеску — домовые почему-то выделяют этот камень среди прочих. Хозяин соседнего общежития заслужил это, ведь он вовсе не обязан мне помогать, поскольку я не живу в том доме. К тому же, если мне что-то понадобится у других домовых, они охотнее согласятся на сотрудничество, ведь у меня уже будет хорошая репутация.
Открываю ларь со снадобьями и, покопавшись какое-то время, достаю два флакона: один с зельем ночного зрения, а второй — со снотворным. Из второго переливаю восемь капель в небольшой пузырек, который будет удобно нести Спиритусу, и возвращаю его в ларь на место.
Зову крыса и, дождавшись, пока он забежит мне на плечо, глажу его мягкую шерстку:
— Ты же все слышал?
Дождавшись кивка, продолжаю:
— Я хочу, чтобы ты пробрался в комнату Лусана и, как только он уснет, капнул ему и его соседям по две капли зелья на губы, а потом подал мне сигнал о том, что можно идти… Но какой это может быть сигнал?.. Тебе нужно будет нести пузырек, и вдобавок к нему еще и солнечный камень — это будет уже перебором… Давай ты вернешься обратно к тому окну, которое откроет для нас домовой?
Спиритус согласно пищит. Снимаю его с плеча и ласково глажу — какой же он у меня все-таки молодец!
Ланиэль заходит в комнату одновременно с Юмой и с порога категорично заявляет:
— Я с вами! Если у него окажется амулет или артефакт, я смогу опознать, для чего он, и сказать, можно ли его отнести к разрешенным.
— Спасибо! — искренне благодарю я.
Ближе к десяти вечера мы с Юмой подходим к торцу лекарского общежития и обнаруживаем, что одно из окон немного приоткрыто. Дождавшись, пока подруга сообщит, что рядом никого нет, залезаю в комнату, которая оказывается кладовкой с инвентарем для уборки. Нахожу самый темный угол, складываю туда подношения и ведьминским голосом почтительно произношу:
— Приветствую тебя, хозяин!
— И тебе привет, ведьма, — раздается тихий шелестящий голос, и в комнате словно немного темнеет.
— Спасибо, что согласился нам помочь. Клянусь, что не замыслила ничего дурного. Я не собираюсь причинять зло, просто хочу убедиться в его невиновности.
— Ведьмы никого не подозревают без причины, — в голосе домового чувствуется усмешка. — Чего ты хочешь?
— Помоги, пожалуйста, моему помощнику попасть в комнату Лусана. Он капнет на губы ему и его соседям сонное зелье. Оно слабенькое — часа три и развеется. А потом приду я с еще двумя девушками: одна моя подруга оборотница, а вторая — артефактор.
— Договорились. Спасибо за угощение и подарки! Давненько меня не баловали! Отпускай своего помощника — проведу его в нужную комнату.
По пути в общежитие Юма нерешительно спрашивает:
— И тебе не страшно?
— Что именно?
— Они так жутко разговаривают!
Пожимаю плечами:
— Они специально пугают, чтобы те, кто приходит просить, не наглели. Но на самом деле домовые очень добродушные и хорошие.
— А как они выглядят?
— Как домовые выглядят на самом деле, не знает никто — они, так же как и лешие, принимают разные обличья. Могут и кошкой прикинуться, и маленьким старичком, и пауком.
— Жуть какая!
— Да ладно! Никакая не жуть.
Вернувшись в общежитие, делаем домашние задания. И если мы с Ланиэль спокойны, Юма то и дело бросает взгляд на часы.
— Полночь! — наконец довольно произносит она. — Пора!
Соглашаюсь, капаю всем нам зелье ночного зрения, а затем ведьминским голосом произношу:
— Хозяин, пора.
На полу появляются едва различимые темные отпечатки босых, по размеру больше похожих на детские, ног, которые ведут к двери и дальше по коридорам, заканчиваясь лишь в глухом ответвлении первого этажа. После того как Юма заверяет, что рядом никого нет, заходим в неприметную дверь и оказываемся в кладовке, окно которой приоткрыто. Вылезаем и осторожно идем по парку, то и дело останавливаясь, когда Юма показывает знак, что учуяла чье-то присутствие.
Нужное нам окно приоткрыто и можно без труда заметить Спиритуса, важно восседающего на подоконнике. В лунном свете он больше похож на призрак, чем на живого питомца.
Первой залезает Юма, следом я, а последней — Ланиэль.
Пересаживаю помощника на плечо, и перед нами снова появляется цепочка следов, которая приводит к одной из дверей третьего этажа. Юма останавливается и взглядом спрашивает: «Что дальше?» Улыбаюсь и нажимаю на дверную ручку — комнату, как я и предполагала, домовой оставил незапертой.
